Книга Танго с ветром, страница 14 – Александра Сашнева

— Можно я отвечу тебе стихами? — улыбается Джонни и начинает читать.

Это убивает Малышку наповал. Это заставляет ее вспомнить юность, университет и однокурсника, которого потом пришлось бросить из чисто материальных соображений.

— Это твои стихи? — Малышка заворожено смотрит, как море выбрасывает на берег огрызок медузы.

— Нет. Это Жан Кокто. Мой самый любимый поэт.

Малышка смотрит на голубой студень и думает, что она временами не лучше. Но ее тело уже приняло решение за нее.

— Знаешь, мне все равно, ангел ты или демон! В моей жизни лучше этой лжи ничего не было. Обманывай, обманывай меня, Джонни. Обмани меня по полной.

— Ты хорошо подумала?

— Да.

— Ты уверена?

— Да.

— Точно уверена?

— Да. Да, Джонни. Пусть это будет недолго, но пусть это будет. По крайней мере, моя жизнь пройдет не зря.

Малышка, мокрая, с осевшей прической, опять исполнена воодушевления.

— Я хочу снять тебя обнаженной. Ты согласна?

— Обнаженной? Меня? — шепчет она растерянно. — Ты хочешь посмеяться?

— Я покажу тебе, как ты красива. Так ты согласна?

— Ну… да, — она не может сказать нет. Это выше ее сил.

— Моя сладкая, — Джонни опять обнимает Малышку, и окситоциновая волна, и тепло тела Джонни становятся ей наградой за согласие.

В кармане у Джонни совсем некстати раздается звонок мобилы, и он разжимает объятия, чтобы вытащить ее из кармана. Малышка смотрит на Джонни тревожно. Он смотрит на дисплей и нажимает отбой. На его лице мука. Малышка исполняется сочувствием.

— Что случилось, Джонни? — и ей уже не жаль мятой прически, не жаль вымокшей себя. Ей уже жаль Джонни, она снова готова лезть хоть к черту в пасть.

— Моя больная жена. Я должен ее везти в больницу! Она парализована уже несколько лет. Я не могу ее бросить из жалости. Это мой долг! Она наложит на себя руки, если я ее брошу!

На лице Малышки растерянность сменяется сопереживанием. Она прижимает Джонни к своей пышной груди и гладит его по голове.

В кармане Джонни опять звонит мобила.

— Бедный, маленький Джонни. Как помочь тебе?

— Я должен идти. Просто отпусти меня. Не рви мне сердце.

На лице Малышки мука.

— Конечно, Джонни, о чем речь, — Малышка разводит руками.

Джонни закидывает рюкзак за спину и уходит прочь быстрыми шагами. Малышка не успевает за ним. Через какое-то время она останавливается.

— Джонни!

Он оборачивается.

— Что? Что случилось?

— Я не могу так быстро! Иди! Иди один!

— А ты? — Джонни тревожно смотрит на Малышку.

— Все нормально, Джонни! Встретимся завтра в гостинице! Иди!

Джонни еще пару секунд изображает огорчение и припускает почти бегом.

Джонни вбегает в фотостудию растрепанный, суетливый. Девушка-администратор улыбается Джонни.

— Привет, Джонни!

— Привет, Настена. Моя уже здесь? — Джонни целует ее в щеку и пытается привести себя в порядок перед зеркалом. Но волосы не слушаются его, они всклокочены и ложатся кое-как. Настена подходит к Джонни и сама расчесывает его своей расческой.

— Да. В гримерке. Красотка. Прямо королевишна.

Глаза Насти и не скрывают, что Джонни ей нравится, но она знает, что от него надо держаться подальше. Он пытается ухватить Настену за ягодицу, но получает по руке и молча убирает руку.

Дверь открывается, выходит Котенок. Она нервно раздувает ноздри.

— А ничего, что я уже полчаса здесь? — она играет возмущение.

— Ну, прости. Прости меня, — Джонни подходит к ней и скользит рукой по ее спине. — Ты все равно еще не готова.

— Но я хочу, чтобы ты посмотрел, какой мейкап мне лучше сделать!

Котенок запускает руку под футболку Джонни и безжалостно впивается ногтями в его спину. Джонни издает сладострастный стон. Котенок кидает недокуренную сигарету в пепельницу и проходит в туалет.

Настена со злостью тушит бычок, дымящийся у нее под носом. Она бросает яростный взгляд на Джонни, и он внезапно спрашивает:

— А ты смогла бы порвать ей платье?

— Я бы даже рожу ей могла расцарапать, — усмехается Настена.

— За что ты ее так?

— Ненавижу баб, которые не тушат бычки в пепельнице. Типа я должна ходить за ней и тушить ее гребаные бычки.

Настя берет пепельницу и выносит в мусорницу.

Джонни провожает Настю взглядом.

— В этом мы с тобой близки.

Джонни проходит в гримерку и, помахав стилистке, садится в кресло. Стилистка шмыгает носом.

— Привет. Что случилось? — спрашивает ее Джонни.

— Я ее второй раз крашу. Эта сука размазала тушь и наорала на меня матом.

— Я отомщу за тебя, — обещает Джонни. — Только не уходи сразу. Обещаю прекрасное шоу.

— Ой, Джонни, ничего, переживу. Лишь бы заплатила.

Котенок входит, бодро виляя бедрами. В свои тридцать семь она еще очень хороша. Она садится в кресло и откровенно любуется собой в зеркале. Стилистка заканчивает превращать Котенка в пантеру. В женщину-катастрофу, в женщину-судьбу с хлыстиком в руке.

Котенок смотрит на себя, потом на отражение Джонни и зовет его жестом к себе.

— Иди посмотри! Нормально?

— Супер! Ты неотразима, — Джонни наклоняется и жарко шепчет Котенку в ухо.

— Почему опоздал?

— Прости, провожал двоюродную сестру на поезд! Сердишься?

— Так бы и отшлепала!

— Плеткой? — подогревает ее Джонни.

— Плеткой!

Котенок гадко улыбается и опять лезет Джонни под футболку.

— О! — восклицает Джонни в ответ, хотя ему больно. Он знает этих девушек с гадкими улыбками — они ждут в ответ восхищения. Они ищут в окружающих восхищения, только восхищение делает их существующими. И Джонни может дать его им. Что он возьмет за это? Он уже знает, как страшна будет его цена.