Книга Магазин путешествий Мастера Чэня, страница 23 – Мастер Чэнь

– Хочу, чтобы у меня все было.

– Легко, – сказала ему рыбка. – У тебя все было.

И здесь в наш рассказ врывается вполне знаменитая Ксения Островская… но нет, пусть она пока подождет.

В сезон дождей хорошо думается. И Камалов задумался – сколько же денег он может здесь потратить в оставшиеся ему месяцы или недели. Получалось, что совсем немного. Ну, то есть прежних двух-трех миллиардов у него уже не было, даже сам факт интереса налоговой инспекции уничтожает любые деловые империи, но получалось в любом случае смешно.

Пара юристов и менеджеров на хорошей зарплате. Медстраховка на том же острове Чанг. Командировки медсестер, их (и самого Камалова) визовые дела. Расходы на домик темного дерева и копеечную еду с кухни Пана. Сигареты, книги, новые безразмерные шорты, а рубашка пока еще не разлезалась на клочья. Интернет. Лекарства, которые он все чаще забывал забрасывать в глотку.

И только. Для этого не нужно не только миллиона долларов – совсем почти ничего не нужно.

Чьими тогда были те, истаявшие миллиарды, зачем они ему были нужны?

И здесь начинает музыкой звучать название острова – Wai. На тайском «вай» – это две сложенные вместе ладони, поднятые к переносице: так с вами здороваются. Остров «Здравствуйте»?

Но для англоязычного человека все не так. Он слышит тут нечто иное – Why?

Почему?

И еще – пока не появилась Ксения Островская – о медицине.

Любой европейский врач скажет вам, что огненная тайская еда при язве и прочих напастях просто невообразима и запрещена наглухо. Любой тайский врач скажет вам, что перец чили заживляет язвы и налаживает всю систему в целом, а свежий сок кокоса делает то же с почками. Камалов вдруг обнаружил, что ему больше не надо всегда и везде краем глаза присматриваться – где ближайший туалет: он, кажется, вернул себе способность поглощать еду. Он перестал бояться каждого съеденного куска. А вес больше от этого не стал, потому что если каждый день даже не то чтобы плавать, а просто висеть в воде над довольно жалкими кораллами бухты Пана, то толще от этого никак не будешь.

И еще: Камалов начал замечать людей вокруг. Ведь он, вообще-то, поселился в маленьком курортном отеле, где люди менялись каждую неделю, с восторженными криками выгружаясь с рюкзаками на маленькую личную пристань Пана – и максимум через неделю исчезавшие с той же пристани: калоша или катер, белые расходящиеся полосы на воде, стук мотора, гаснущий за скалистым мысом, – и вот их уже нет.

Остров никоим образом не был необитаемым. Обитатели были всего лишь эфемерными, складывались в вечный калейдоскоп.

Японцы в одинаковых панамах с профессиональными фотоаппаратами. Спортивные дебилы с бессмысленными глазами, клочьями рыжеватых бороденок и свисающими по бокам накачанного торса руками. Руками, как и прочие части тела, синими от татуировок – они тоже, наверное, часть здорового образа жизни. Говорящие на странных языках с булькающим «ё» – скандинавы, викинги, в общем. Недоуменно взирающие на людей, которые считают дебилами их. И вдобавок к этим категориям – непонятной национальности женщины весьма средних лет, чаще парочками, иногда группами.

Женщины. Он иногда весь день проводил среди женщин, резвящихся в бухте. Но раньше они его только раздражали.

Камалов написал своему менеджеру: подобрать следующую медсестру так, чтобы она согласилась оказывать некоторые не вполне медицинские услуги, если таковые понадобятся. Менеджер нашел следующую кандидатку по указанным параметрам без особого труда. В конце концов, несколько недель на коралловом острове, да еще за неплохую плату – оно того стоило.

Итак, Ксения Островская. Еще одна, вдобавок к Полянскому, немезида для Камалова и множества прочих олигархов: Ксения была знаменита как создатель профессии «светского обозревателя». Еще она была известна одним очень красивым платьем, с шелковой розой на плече, двумя платьями менее красивыми и еще плохо кончившейся прогулкой в открытой машине по Круазетт в Ницце, с кем-то из своих неизменно богатых и этим знаменитых героев. Машина въехала в столб. Все остались живы.

Кто-то думает, что олигархи никого не боятся – кроме высшей власти, возможно. Но это не так; повязанные по рукам и ногам собственными пиар-службами, олигархи знают, что репортеры – это холера, а светские обозреватели – чума. Обозреватели вымогают себе приглашения на приемы, куда не всякого бизнесмена пустят, особенно в Швейцарии или Монако, и там невозбранно задают любые вопросы сильным и богатым.

Ксения задавала их особым образом – склонив голову набок и восхищенно поблескивая глазами. Ответы ее, вообще-то, не очень интересовали, потому что какие– то мысли у нее были всегда готовы заранее. Например, что Полянский представлял в русском бизнесе молодость, силу и напор, а Камалов – прошлую эпоху; и что вы, господин Камалов, думаете об этом?

Камалов вежливо и загадочно молчал, покачивая массивной головой над краем бокала с шампанским, которое ему пить было нельзя. Ксения лезла к нему с этим вопросом на протяжении всей его последней обязательной ежегодной поездки в Монако – и не получила ничего.

И вот сейчас до нее дошел слух, что Камалов купил себя остров в тайских водах рядом с островом Полянского в соседних камбоджийских водах. Такие сюжеты – из разряда тотальных сенсаций. Война олигархов стала конфронтацией двух островов? Ямайка против Тортуги? «Моя поездка на этот Вай обойдется тебе дешевле очередного Монако», – сказала она главному редактору и отправилась в путь.

Так это, значит, была правда: она увидела на веранде соседнего домика – ну, честное слово, в трех метрах от себя – великого Тимура Камалова.

– Сука, почему не в Монако? – негромко проговорил он.

Это невозможно. Не может олигарх назвать светского обозревателя сукой. Он может это только думать.

Ксения вскинула свое единственное оружие – смартфон.

– Меня сейчас можно снимать разве что для сигаретной пачки, – заметил он хрипло. – Раньше мои ребята просто отобрали бы у тебя мобильник. На время. А сейчас – сколько угодно. Снимай.

И больше он не сказал ей ничего. Она, собственно, ни о чем и не спрашивала, пока лишь наблюдала. Камалов в этом жалком домишке – такого не могло быть.

Ксения… кстати, имен у нее много, и ходит слух, что начала она жизнь как Люся Кошкина из Могочи (есть такой город)… до того пообщалась с многими из русских туристов на Чанге. И выяснила, что никому из них не интересен какой-то там свихнувшийся олигарх, да они не знали, кто он такой.

Она объехала весь остров. Испытала на себе этот замечательный способ перемещения с Чанга на Вай – корыто.

Здоровенный корабль из досок и бревен, покрашенный в ядовито-синий и ядовито-карминный цвета. Под навесом – синяя пластиковая бочка с плещущейся при качке водой, в ней плавает пластиковый ковш, внизу под бочкой свалка масок и трубок для китайцев и прочих, плывущих на кораллы. Рядом сортир – опять же дощатая дверь из толстых досок, ходит по деревянному рельсу, до конца не закрывается.