Онлайн книга «Другая правда. Том 2»
|
– Это и есть Лесников, наш первый красавец. А вот это наш начальник, полковник Гордеев, виновник торжества. Маленький, кругленький, совершенно лысый. Надо же! Н-да, вид совсем не геройский… – Вот это Ирочка, Мишина жена. Будущая. Они к тому времени только недавно познакомились и начали встречаться. Петр оценивающим взглядом окинул фигурку хорошенькой веселой молодой женщины. Тоже ничего такая. Рядом с ней стояла пухленькая девочка лет десяти-двенадцати, вся в кудряшках, ужасно серьезная. – А это кто? Ее дочка? – Это Лиля, дочка Стасова от первого брака. – А вас почему нет на фотографии? Вы фотографировали? – Как же нет? Вот я. И муж рядом. Фотографировал Коля Селуянов, тот, который нам всем теперь дорожную обстановку проясняет, я вам рассказывала. Его на снимке действительно нет, а все остальные есть. Каменская еще что-то говорила, но Петр уже плохо слушал. Этого не может быть! Вот эта девица в короткой юбке и в туфлях на высоких каблуках, с длинными, почти до пояса, платиновыми волосами и дерзким макияжем – та самая сушеная вобла, которая сейчас сидит перед ним в халате, с бесцветным лицом, старая и хромая? А ноги-то, ноги! Умереть и не жить! Ну, муж ее – еще так-сяк, почти не изменился, только был рыжий – стал седовласый, но она… Невероятно! – У вас ноги красивые были, – брякнул он первое, что пришло в голову. – И волосы тоже. – Ноги какие были, такие и есть, – очень серьезно ответила Каменская. – А волосы я несколько лет назад начала коротко стричь, лень возиться стало. Да и стиль поменять посоветовали, чтобы отметить начало жизни на пенсии. Петр сообразил, что сказал что-то не то, почувствовал, как щеки начинают гореть от неловкости, и расстроился окончательно. Он так и не понял, обиделась вобла на его слова о том, что ноги «были», или нет. Хотел сделать комплимент, но вышло неуклюже. Как будто в молодости ноги были хорошие, а сейчас сделались кривые, некрасивые и вообще плохие со всех сторон. Чтобы сгладить ситуацию, пришлось сделать над собой усилие, изобразить, что заинтересовался фотографиями, и попросить показать еще снимки. – Это не интересно, – сухо ответила вобла и закрыла альбом. Черт, неужели все-таки обиделась? * * * Петр все-таки сломался и задремал прямо за столом, уронив голову на руки, но вздрогнул и сразу очнулся, когда наконец позвонил Доценко. – Можете расслабиться, они не приедут, – сообщил Михаил. – Что там? – спросила Настя. – Что-то серьезное? – Подозрение на инсульт, увезли в больницу. Щетинин поехал следом за «Скорой». – А Сеня? – Сеня тебя уважает. Даже слишком сильно. Подарок для тебя припас. – Шустрый, однако. – Ну а то! Нарвется он когда-нибудь со своей любовью делать подарки. Стасов ему уж сколько раз говорил – все без толку. Ты бы, может, сама с ним поговорила, а, Настя? Жалко будет, если он и вправду погорит на ерунде, хороший же парень, толковый, грамотный. – Поговорю, – пообещала она. Впрочем, сейчас она готова была обещать кому угодно что угодно. – Когда подарок-то будет? – нетерпеливо спросила она. – Вот так я и знал, что у тебя шило в одном месте, – рассердился Доценко. – Приличные люди должны уже домой ехать отсыпаться и к новому рабочему дню готовиться, а у тебя одни подарки на уме. Ладно, скажу Сене, чтобы привез прямо сейчас, завтра ему отгул дам. – Мишаня, ты – ангел! – пропела Настя и послала в трубку воздушный поцелуй. Петр смотрел на нее тревожно и выжидательно. Его лицо, еще минуту назад сонное и вялое, снова стало собранным. – Увезли с подозрением на инсульт, – сказала она. – А Семен что-то нашел в квартире, скоро привезет. – Что нашел? – Не знаю. Привезет – увидим. – Так он что, украл, что ли? Или Климанов сам ему отдал? Хотя как он мог отдать, если был без сознания… – Петя, не вникайте. С Семеном мы разберемся. Посмотрим, что он взял, сделаем выводы и найдем способ потихоньку вернуть. Не в первый раз. Сделать кофе? Или хотите поспать? – Да вы что! – с возмущением воскликнул он. – Какое поспать? Настя понимала, что Петру очень хочется посмотреть на этого Семена, Сеню, молодого сотрудника частного детективного агентства «Власта», утащившего что-то из чужой квартиры, куда он проник обманом. Но природа взяла свое, и журналист снова заснул, не допив кофе и уткнувшись лбом в стол прямо рядом с чашкой. Он спал так крепко, что его не разбудил даже звонок домофона, когда приехал Сеня. Настя плотно прикрыла дверь в кухню, а входную дверь, наоборот, открыла, чтобы Сеня не вздумал звонить. Едва молодой человек появился на пороге, она приложила палец к губам и прошептала: – Тсс! Ребенок спит, не разбуди. – Понял, ага, – кивнул Сеня и протянул ей толстую тетрадь в клеточку. – Не знаю, что там, но судя по тому, как было спрятано, что-то интересное. – Ты что же, даже не заглянул? – Почему? Заглянул. Прочитал три строчки, понял, что личное, вот и взял. Там от руки написано, разбирать времени не было. От руки написано… Эх, молодежь! Привыкли к печатному тексту. – Сеня, – строго произнесла она, – Михаил Александрович беспокоится за тебя. Ты очень хороший сотрудник, ты прекрасно работаешь, но твоя любовь к подаркам… Опасно же, Сенечка! Неужели сам не понимаешь? Пока что все прокатывало, но в один прекрасный день не прокатит, и что будем делать? – Я не понял, мой подарок не нужен, что ли? Отдавайте обратно, и я поехал, – обиженно проговорил Семен, протягивая руку. Настя быстро спрятала тетрадь за спину. – Дареное не возвращают. Сеня, я серьезно. Стасов тоже беспокоится. – Блин! Вы же сами просили посмотреть внимательно в хате! Я и посмотрел. Крутился там битый час, изображал сочувствие и готовность помочь, мужика этого, который без сознания, на себе таскал, врач и фельдшер – две тетки, одна другой хилее. Пока осматривали, кардиограмму снимали, еще чего-то делали, звонили, согласовывали, куда везти, документы искали, паспорт там, полис, еще какую-то хрень… Он же без сознания, у него не спросишь, где что лежит и какая у него страховка. Я и так на китайскую лапшу порвался, чтобы все время быть у них на глазах и при этом хату обшмонать. Думаете, легко? Что увидел интересного – то и взял. Для вас же, не для себя. Что не так-то? – Всё так, Сеня, всё так, – вздохнула Настя. – Как они с нами, так и мы с ними. Око за око. Я тебе очень признательна за подарок. Просто меня просили провести с тобой профилактическую беседу, вот я ее и провожу. В том смысле, что таскать улики – нормально, только афишировать не надо, ладно? Сыщик должен уметь работать потихонечку, незаметно, неслышно. И жить желательно тоже так. Самый лучший сыщик – тот, кого никто не видит. Герои сыска, которых все знают в лицо и узнают по голосу, это киношная туфта. Спасибо тебе, Сенечка. Иди отдыхать. А над моими словами просто подумай, хорошо? |