Книга Сексуальный дерзкий парень, страница 30 – Кристина Лорен

* * *

АНСЕЛЯ НЕТ, когда я просыпаюсь, и записка на подушке – единственное свидетельство того, что он все-таки возвращался сегодня ночью домой на пару часов, не стал меня будить и спал на кушетке. Клянусь, я чувствую, как что-то внутри меня со звоном разбивается. Молодожены не спят на кушетках. Молодожены не боятся разбудить среди ночи своих новоиспеченных жен, неработающих, праздных туристок-жен.

Я даже не помню, поцеловал ли он меня в лоб хотя бы перед уходом, и очень большая часть меня требует написать ему и спросить, потому что я начинаю думать, что ответ на этот вопрос скажет мне: остаюсь я здесь или собираюсь в обратный путь домой.

Я с легкостью отвлекаюсь от печальных мыслей и наслаждаюсь своим вторым одиноким днем в Париже: хожу по выставкам и садам в Музее Родена, затем смело забираюсь на вершину Эйфелевой башни – это оказывается не так страшно, как я думала, а вид оттуда просто нереальный. Париж с высоты птичьего полета потрясающе красив.

Вернувшись домой, я провожу вечер воскресенья с Лолой. Она сидит на своем диване в Сан-Диего, все еще приходя в себя после того же вируса, который сразил и меня, и отвечает на мои сообщения с впечатляющей быстротой.

Я говорю ей: «Я думаю, он жалеет, что позвал меня сюда».

«Глупости, – отвечает она. – Просто похоже, что сейчас его загрузили на работе. Да, вы женаты, но он не знает, сколько это продлится, и о работе ему тоже нужно думать».

«Если честно, Лола, я чувствую себя прогульщицей, но я не хочу отсюда уезжать! Этот город аааахренительный. Может быть, мне стоит перебраться в отель, как думаешь?»

«Ты слишком близко к сердцу все принимаешь».

«Но он спал НА КУШЕТКЕ!»

«Может быть, он тоже заболел?»

Я пытаюсь вспомнить, слышала ли я какие-нибудь звуки ночью.

«Нет. Он не заболел».

«А может быть, он думает, что у тебя все еще красные дни календаря?»

А вот тут мои брови взлетают вверх. Об этом я не подумала. Может быть, Лола права и Ансель действительно считает, что у меня все еще месячные? Может быть, мне и правда надо самой проявить сексуальную инициативу?

«Окей, это годная теория».

«Проверь, – пишет она. – Забудь надеть футболку».

Я ложусь спать обнаженная и ничем не укрываюсь.

* * *

ПРОСНУВШИСЬ, Я БРОСАЮ ВЗГЛЯД на часы. Сейчас два тридцать ночи, и я сразу понимаю, что Анселя дома нет. Свет во всей квартире выключен, а постель рядом со мной пуста и холодна.

Но тут я слышу чьи-то тихие шаги, звук расстегивающейся молнии и слабый стон из соседней комнаты.

Я встаю с постели, натягиваю одну из его футболок, которые он оставил в корзине для белья, и она так пахнет им, что этот запах чуть не сбивает меня с ног, я останавливаюсь и прикрываю глаза, чтобы привести себя в чувство.

А когда я прохожу на цыпочках через столовую и заглядываю в кухню, я вижу его. Он стоит, слегка наклонившись и опираясь рукой о столешницу. Рубашка расстегнута, галстук ослаблен и болтается на шее, а брюки приспущены на бедрах. И в руке он держит свой член.

Я замираю как вкопанная при виде этой откровенно эротической сцены: Ансель удовлетворяет сам себя в слабом свете уличного фонаря, льющемся в окно.

Его рука двигается быстро, локоть согнут, через ткань рубашки я вижу, как напряжены мышцы на спине, вижу, как двигаются в такт движениям руки бедра. Я делаю шаг вперед, чтобы лучше видеть происходящее, и под ногой скрипит половица. Звук разносится по комнате, Ансель замирает и оборачивается через плечо.

Когда его глаза встречаются с моими, в них вспыхивает стыд, смешанный с вызовом. Он убирает руку и опускает голову, подбородок утыкается ему в грудь.

Я медленно подхожу, не уверенная, хочет ли он меня или он хочет чего угодно, только не меня. Почему он здесь, один, делает это, когда я лежу, обнаженная, в его постели?

– Я надеялся, что не разбужу тебя, – шепчет он. В свете, льющемся из окна, я могу видеть четкую линию его подбородка, его гладкую шею. Брюки висят на бедрах, рубашка расстегнута. Я так хочу коснуться языком его кожи, почувствовать мягкую линию волос, которая спускается вниз от пупка.

– Но я проснулась. И я бы как раз хотела, чтобы ты постарался меня разбудить, если хотел… – Я собираюсь сказать «меня», но мне не хватает уверенности, что именно этого он и хотел. – Если тебе было нужно… что-то.

Господи, зачем я так мямлю?

– Уже так поздно, Сериз. Я пришел, начал раздеваться. И увидел тебя… обнаженную… в моей постели, – говорит он, не отрывая взгляда от моих губ. – Я не хотел тебя будить.

Я киваю.

– Я и хотела, чтобы ты увидел меня голую в твоей постели.

Он медленно выдыхает через нос.

– Я не был уверен…

Прежде чем он заканчивает эту фразу, я опускаюсь на колени в темноте, убираю его руку и теперь я могу лизнуть его, могу снова возбудить в нем желание. Мое сердце бьется так сильно, и я так нервничаю, что вижу, как дрожит моя рука, когда я касаюсь его, но и черт с этим. Я говорю себе, что следую указаниям Харлоу, признанной секс-богини.

«Тебе ничего терять», – говорю я себе.

– Я специально легла в постель голая.

– Но… я не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной быть со мной, – хрипит он.

Я смотрю на него снизу вверх с изумлением. А куда подевался тот уверенный в себе крутой парень, с которым я познакомилась неделю назад?

– Я не чувствую себя обязанной. Ты просто был очень занят…

Он улыбается, обхватывает свой член у корня ладонью и проводит мне по губам головкой с выступившей капелькой влаги.

– Я думаю, мы оба оказались слишком осторожными.

Я трогаю его языком, играя, дразня. Жадно вслушиваюсь в легкие стоны, которые он издает, и в хриплое рычание, когда я почти беру его в рот, а потом снова выпускаю, чтобы опять целовать и играть.

– Я думал о тебе, – признает он шепотом, глядя, как я оставляю влажную полоску на его члене, проводя языком от самого корня до головки. – Я вообще ни о чем другом думать не могу.

Это признание развязывает тугой узел, который, оказывается, был все это время внутри меня, и я сейчас, только сейчас, когда он произносит эти слова, понимаю, как же я переживала. Я чувствую, что у меня как будто гора с плеч упала. И я еще более страстно хочу доставить ему удовольствие, я сосу его сильнее, вибрации от моих стонов усиливают его ощущения. Когда я вижу его таким нетерпеливым, зависящим от моих прикосновений, мне легче играть роль, легче казаться смелой, уверенной в себе соблазнительницей. Выпуская его, я спрашиваю:

– Что мы делали в твоих фантазиях?

– Это, – выдыхает он, склонив голову и запуская руку в мои волосы, подгоняя меня. Я готова взять его целиком в рот, и он толчком глубоко входит в меня. – Я трахал эти губы.