Книга Самый главный приз, страница 47 – Вадим Панов

– Почему вы решили рассказать об этом мне?

– Потому, что не знаю, кому можно доверять, – честно ответил Морэл.

И наемник кивнул:

– Пожалуй.

Потому что сейчас было трудно понять, кому можно верить.

– Но это еще не все, – продолжил рыцарь, нервно поглаживая рукой столешницу. – Гуго прочитал какой-то аркан, и сердце Антрэя окаменело. – Морэл выдержал паузу. – И стало черным.

* * *

Южный Форт, штаб-квартира семьи

Красные Шапки

Москва, Бутово, 15 июля, пятница, 12:34

– То есть великий фюрер тебе велел больше нам лекций не читать и о том, как стать великим фюрером, не рассказывать? – переспросил Абажур, стараясь глядеть только на Копыто, но из-за нервов получалось на всех «студентов» сразу.

– Да, – подтвердил уйбуй, мысленно проклиная трусливого Кувалду, который усмотрел в этих идиотах опасных для себя претендентов на престол.

– То есть занятий не будет? – пискнул умный Шумер.

Остальные «студенты» посмотрели на Дурича высокомерно, давая понять, что Шумер дурак и ему только в песочнице «моря» из луж копать, но тем не менее переспросили:

– Не будет?

– У нас тут эта… форс-мажор, – выдал Копыто давно заготовленную версию. – Типа никто ни в чем не виноват, потому что образование прекратилось по грубому вмешательству органов и внезапному изменению законодательства.

– Чего? – не поняла Мамаша Дурич.

– Кувалде в голову стукнуло все поменять – и все поменялось, – перевел на понятный язык уйбуй.

– А ты…

– Я остался, как прежде, только сделать ничего не могу.

– Форс-мажор – понятно, – авторитетно изрек Абажур, поглаживая себя за портупею. – У меня как-то мотоцикл был с двигателем на форс-мажоре, так он, мля, из-под меня улетел сразу, и потом его только в человском фургоне нашли, в который он врезался, хорошо, что я тогда не пристегнулся и с ним не поехал.

– К мотоциклам не пристегиваются, – заметил Шумер.

– К тому – пристегиваются, – строго ответил Абажур, разглядывая руки нахала – вдруг он за ножом потянется, и дверь за его спиной – это уже просто так, в силу физиологии.

– Ни к какому не пристегиваются.

– Ты со мной поспорить решил?

Присутствующие на собрании Гниличи начали молча подтягиваться к авторитетному уйбую, демонстрируя развитое клановое самосознание. Заметившие маневр Дуричи стали прикрывать Шумера, хоть и плюгавого идиота, но все-таки своего. Копыто порадовался тому, что сородичи занялись привычным выяснением отношений и позабыли о нем… Но поторопился, потому что вредная Мамаша все испортила.

– Деньги где? – хмуро осведомилась она у Шибзича, и назревающая междоусобица молниеносно сошла на нет.

Когда в семье поднимались финансовые вопросы, все стремительно откладывали менее важные дела на потом, в точности как шасы. Только вот результаты у Шапок и шасов оказывались разными.

– Какие деньги? – Копыто попытался прикинуться дурачком.

– Которые ты нам должен.

– За что?

– За то, что не научил нас быть фюрершами, – резко выдохнула Мамаша.

– Фюрерами, – осторожно поправил ее Абажур.

– Этому тебя учить бесполезно, – отмахнулась мощная тетка Дурич.

Умный Копыто понял, что сейчас из него начнут извлекать честно заработанную наличность, и попытался вновь внести разлад в стройные ряды учеников.

– Кого из вас я должен был сделать великим фюрером? – поинтересовался он, разглядывая учеников.

– Меня, – тут же сообщил Абажур.

– Меня, – пискнул Шумер.

– Заткнись! – велел Абажур.

– Ты сначала деньги верни, а мы потом сами разберемся, кого ты не сделал великим фюрером и почему, – рассудительно произнесла Мамаша, возвращая себе контроль над разговором.

Терять честно заработанное уйбую не хотелось категорически, и он предпринял последнюю попытку отболтаться:

– С деньгами форс-мажор, сама видишь.

– Форс-мажор – это мотоцикл, – уверенно произнес Шумер, за что удостоился одобрительного похлопывания по плечу от Абажура. Приободрился и закончил: – Который уехал и врезался.

– Что сейчас и случится с Копытой, – добавила Мамаша, выразительно глядя на Шибзича.

– С Копыто, – поправил мощную тетку уйбуй, отступая к стене.

– Уже неважно, – хихикнул Абажур.

– А вдруг он их пропил? – предположил Шумер.

– Тоже неважно, – отмахнулась Мамаша.

– Это почему? – тревожно осведомился Шибзич.

– Потому что форс-мажорному мотоциклу новый топливный насос без надобности, – осклабился Гнилич.

И попытался вмазать коучу по физиономии.

– Осторожнее! Зубы выбьешь!

– Чем меньше зубов, тем лучше фильтруешь базар! – сообщил Абажур.

Кто-то обидно заржал.

Огнестрельного оружия у «студентов» с собой не оказалось, но в ножах недостатка не ощущалось, и Копыто понял, что даже возврат ученикам средств его, увы, не спасет. Впрочем, у прижатого к стене коуча оставался еще один выход: артефакт «Дырка жизни», создающий принудительный портал в приемную Московской обители, который ему отдал уйбуй Портупея в счет оплаты обучения. Копыто сначала не хотел брать товаром, разумно полагая, что остальные сородичи тоже начнут таскать ему не деньги, а добычу, а добычу по карманам не рассуешь, но потом согласился, рассудив, что столь полезный артефакт может пригодиться. И теперь нащупал его потными от волнения пальцами.

– Много ты нам крови попил, – ухмыльнулась Мамаша, поигрывая извлеченным из-под юбки тесаком.

– Кровосос, мля, – ощерился Абажур.

– Копыто стал вампиром? – привычно затупил Шумер, но он уже всем надоел.

– Лучше не надо, – произнес Копыто, находясь в секунде от активации «Дырки жизни».

– Это еще почему?

– Потому что школа закрыта, мля, – громко сообщил Иголка, в руках которого важно чернел «АК», а Контейнер жахнул в потолок из дробовика, тут же направил ствол на разгневанных учеников и весомо добавил:

– Родительское собрание кончилось.

– Это у них классный час, – поправил здоровяка Иголка.

– Хрен ли в нем классного? Час как час.

Иголка покачал головой, но поправлять приятеля не стал.

– Короче, вчерашние студенты, великий фюрер хочет, чтобы Копыто валил отсюда, а вы ему мешаете.

– Пусть сначала деньги вернет, – выдала Мамаша, но тесак за спину спрятала, чтобы не давать вооруженным сородичам повода для расстрела.