Книга Смерть за поворотом, страница 22 – Ти Кинси

– До сегодняшнего дня – нет, сэр, – ответила я, – но очень хочу попробовать.

– Мне кажется, гонка дам сегодня будет интересной, – улыбнулся мой собеседник.

– Обязательно, – сказал его светлость. – Ну, Докинса вы уже знаете. Он из… В общем, откуда-то. Из Борнмута или из какого-то столь же жуткого места, да?

Мы кивнули хозяину дома. Эллис подмигнул мне, и я закатила глаза и отвернулась.

– А я, кстати, Гарри Фэншоу, – подал голос брат леди Хардкасл. – Это на тот случай, если у вас возникли вопросы.

К этому времени до нас добрались дамы.

– В чем дело, Пройдоха? – спросила сестра лорда. – Нас что, уже не представят?

– Бог мой! – воскликнул лорд Ридлторп. – М-м-м… Лавиния, Роз, Хелен… Это Флоренс Армстронг.

– Немного слишком формально, дорогой, – заметила Джейк. – Но придется удовольствоваться этим. Доброе утро, мисс Армстронг. – Она улыбнулась мне. – Мы так много о вас слышали.

– Вот именно, – негромко сказала Хелен Титмус, махнув мне рукой и улыбнувшись. – Классно наконец-то встретиться с вами.

Уголки рта Розамунды Беддоуз слегка приподнялись в некоем подобии приветственной улыбки, но она мгновенно приобрела свой обычный презрительно-тоскующий вид и отвернулась.

– Ну, с этим покончено, – решил его светлость. – Все готовы повеселиться? Тогда, может быть, займемся гонками?

Все поддержали его возгласами.

– Отлично, – сказал он, хлопнув в ладоши. – У кого список?

Гарри протянул ему лист бумаги, который я видела в большом зале:

– Возьми, Пройдоха.

Лорд Ридлторп взял протянутый листок и взглянул на него.

– Так, я в автомобиле номер один, – произнес он и направился к машинам. – Ветродуй, у тебя номер два, Докинс – номер три, а ты, Виктор, остаешься в своем серебряном номере четыре. Три круга, бегать не будем и начнем сразу с заведенными моторами… ^[28]

– Минуточку, – сказала леди Лавиния, делая шаг в сторону брата и забирая у него расписание. – Мне кажется, здесь написано, что сначала состоится гонка дам. – Она помахала бумагой, на которой действительно женские соревнования были указаны первыми.

– Это все из чистой вежливости, Джейк, – жалобно возразил Ридлторп. – Трек мой, и я решаю, кто едет первым.

– Вы сущий ребенок, Эдмонд Кодрингтон, – вздохнула Лавиния. – Мы бросим жребий. У кого есть монета?

Гарри порылся в кармане брюк и извлек оттуда флорин.

– Целых два шиллинга, Ветродуй? – поддел его лорд. – А я не знал, что сотрудники в Форин Офисе получают такие хорошие деньги.

– Ты вообще удивишься, когда узнаешь, сколько денег может заработать человек, если он готов хоть немного напрячься и честно выполнять свою работу, – заметил Фэншоу.

– Может быть, вы оба заткнетесь и кто-нибудь подбросит наконец эту чертову монету? – не выдержала Джейк.

Гарри послушно заткнулся и с ухмылкой подбросил монету.

– Орел! – крикнула леди Лавиния, когда монета была в верхней точке своего полета.

Она со звоном упала на битумное покрытие трассы, и мы наклонились, чтобы рассмотреть, какой стороной она приземлилась.

– А вот и решка! – заявил его светлость. – Джентльмены, прошу занять свои места. – С этими словами он показал сестре язык, а она фыркнула и отвернулась.

– Минуточку, – попросила мисс Титмус своим робким голосом. – А вы не будете сильно возражать, если я сделаю пару фотографий? Ведь я же, в конце концов, официальный фотограф гонок. – Она подняла вверх камеру, которую таскала за собой все это время.

– Ради всего святого, Мышь, – вздохнула миссис Беддоуз, – неужели это так необходимо?

– Да, дорогая. Необходимо, – вмешалась в разговор леди Лавиния. – Мне эта идея кажется прекрасной, пока мы еще не вымазались маслом или что там еще происходит во время этих гонок. Джентльмены, прошу встать в ряд. – Она указала на точку возле трека, где можно было поместить на одно фото и мужчин, и автомобили. – Как тебе, Хелен, дорогая?

– Изумительно, Лавиния, спасибо, – отозвалась Титмус.

Мужчины послушно выстроились, а Хелен установила фотокамеру.

– Подождите, – сказал хозяин дома. – Ветродуй все еще улыбается.

Гарри, который в этот момент смотрел на его сестру, действительно улыбался, но быстро взял себя в руки и залился краской.

– Честное слово, не понимаю, почему не разрешается улыбаться, – заметила леди Хардкасл. – Будущие поколения будут считать нас невероятно чванливыми и несчастными людьми.

– Ну же, Мышь, заканчивай с этим, – проворчала Розамунда. – Мы не можем весь день посвятить тебе и твоей дурацкой камере.

Несколько мгновений ее робкая подруга потратила на выбор кадра, а потом сделала фото.

– Ну, наконец-то, – сказала миссис Беддоуз, направляясь к моторам, чтобы Хелен могла ее сфотографировать. – Давай, Джейк, покончим с этим раз и навсегда.

Леди Лавиния повела нас с леди Хардкасл на нужную точку. В какой-то момент мне показалось, что Розамунда собирается возразить против моего присутствия, но она промолчала.

– Ну, девочки, – жизнерадостно произнесла моя хозяйка, когда мы все собрались, – а что, если мы нарушим соглашение и покажем потомкам, что мы тоже умели веселиться? Всем улыбаться!

Мы с Лавинией добросовестно попытались улыбнуться, но леди Хардкасл была нами недовольна.

– Безнадежно, – сказала она. – Гарри, расскажи нам один из твоих анекдотов.

– Что? – переспросил Фэншоу. – Ну… я… э-э-э… Один джентльмен заходит в паб и… э-э-э…

– Безнадежно, – повторила миледи. – А-а-а, знаю!..

Она собрала нас в кружок и прошептала такое, что правила приличия не позволяют мне повторить это вслух. Достаточно сказать, что мы с Джейк буквально загоготали и даже миссис Беддоуз неохотно хихикнула.

Мы поторопились занять свои места, с искренними улыбками на лицах, и мисс Титмус сделала свое фото.

– Восхитительно, – сказал лорд Ридлторп. – А теперь гонка. Джентльмены, прошу!

* * *

Мужчинам понадобилось несколько минут, чтобы надеть комбинезоны поверх их повседневной одежды. Затем последовал короткий период ничего не значащей болтовни, пока они сидели в автомобилях и ждали, когда Морган заведет двигатели.

Мисс Титмус не произвела на меня впечатление женщины, способной прийти в восторг от чего бы то ни было, но пока водители готовились к гонке, она практически ни минуты не стояла на месте. Хелен то приседала в одном месте, то вытягивалась в другом и даже вставала на одну ногу – и все это для того, чтобы сделать очередную фотографию.