Ты, как ни в чем не бывало, выходишь за дверь посольства, но, выйдя, тут же ускоряешь шаг. Черт. Когда ты вернешься, тебе придется объяснять еще и эту новую ложь. У тебя нет денег ни на такси, ни на автобус, и ты вынуждена снова идти пешком. Ты петляешь по улочкам и проходишь через маленькую площадь, где несколько полицейских в черных жилетах окружили две группы людей. В центре одной группы – женщина, в центре другой – мужчина. Женщина плачет и указывает на мужчину, и, хотя ты не понимаешь ни слова, тебе ясно, что тот совершил что-то противоправное. Она размахивает руками, показывая полицейским, как он лапал ее за задницу. Двое полицейских слушают женщину, а еще один держит мужчину за руку. Ты смотришь на все это, и, словно осознав, что ты – тоже женщина, идешь дальше.
Продолжая свой путь к отелю, ты размышляешь о том, как тебе повезло, что Сабина Алис не заблокировала свои кредитки. А потом ты спрашиваешь себя, почему женщина, которая носит в бумажнике страховку «ААА», шопится в «Джей-Кру» и производит впечатление довольно организованного человека, не заблокировала кредитки, обнаружив пропажу рюкзака с бумажником и паспортом. Ты получила рюкзак утром, значит, у нее его нет как минимум с утра. Свои кредитки ты заблокировала в течение часа. Ты прикидываешь, что могло бы помешать ей позвонить Вирпулу с Кристи, как это сделала ты. Может быть, Сабина находится там, откуда нельзя позвонить. Ее похитили. Ты представляешь ее с завязанными глазами. Может быть, она мертва. А что, если в посольстве знают, что она мертва? Что, если посольство найдет тебя вместе с ее рюкзаком? Подумают ли там, что это сделала ты? Разве они не подумают, что ты как минимум украла ее вещи?
Нет. Нет. Это все бред. Она не умерла. А у тебя есть документ, который доказывает, что ее вещи тебе дали в полиции. Этот документ – твое все. И он – в отеле.
На подходе к «Ридженси» ты видишь людей, выстроившихся в шеренгу, как протестующие, но они ничего не кричат, а просто смотрят. Ты решаешь, что дело в принце. Наверное, он в «Ридженси».
Но, подойдя поближе и протиснувшись сквозь шеренгу, ты видишь, что у входа в отель идет съемка. Ты объясняешь охраннику, что живешь в «Ридженси», и тот сообщает, что тебе придется подождать несколько минут, прежде чем ты сможешь войти. Он извиняется.
Ты подходишь поближе ко входу в отель и присоединяешься к другим постояльцам, наблюдающим за съемкой. Ты вся дрожишь от возбуждения, почти приплясываешь на месте. Тебе нужно найти лист бумаги с красной печатью. Но вместо этого тебя заставляют смотреть, как снимают кино.
В снимаемой сцене женщина на старомодном велосипеде подъезжает к центральному входу в отель и спешивается. Потом она делает это во второй раз. И в третий. Поправляют свет. Камеры на тележках то приближаются, то отъезжают назад.
Ты обнаруживаешь, что тебе это нравится. Повторения успокаивают. И теперь ты уверена, что документ лежит на столе у тебя в номере, где ты его оставила. Он в «Ридженси», а в «Ридженси» все в безопасности. Режиссер говорит: «Снято!»
Спешившись в четвертый раз, женщина снимает с головы то, что, как ты видишь, оказывается длинным иссиня-черным париком с челкой. Волосы под париком – каштановые, как у тебя, и стянуты назад в тугой пучок. Ты узнаешь ее. Это та самая молодая женщина, которую ты видела выходящей из лифта сразу после своей регистрации. Ты даже не подозревала, что она окажется кинозвездой. Она не похожа на кинозвезду. Она похожа на тебя: такой же рост, такое же невыразительное лицо. Она исчезает в дверях отеля, а велосипед увозят с глаз долой, туда, откуда она на нем приехала. Через несколько секунд на него садится другая молодая женщина.
Камеры снова приходят в движение, но на этот раз к отелю на велосипеде подъезжает другая женщина с черными волосами. Она спешивается. Эта женщина напоминает знаменитую американскую актрису. И тут до тебя доходит: она и есть знаменитая американская актриса. Ее лицо столько раз мелькало на обложках журналов, однако даже с расстояния ты можешь сказать, что в жизни она еще красивее, еще нежнее, отличается еще бóльшим своеобразным совершенством.
Актриса отходит обратно, и кто-то из съемочной группы увозит велосипед. Минуту спустя она снова подъезжает к дверям. Теперь, когда на велосипеде едет знаменитая американская актриса, на площадке все стали сосредоточеннее и увлеченнее.
Актриса делает три дубля, а на четвертом ее нога соскальзывает с педали, та крутится, и она смеется. К ней бросается гримерша в коротком фартуке, полном кистей, и трет ей ногу влажной салфеткой, тщательно стирая следы велосипедной смазки. Сбоку подходит еще одна женщина в таком затейливом наряде, что ты решаешь, что она точно имеет отношение к костюмерной, и поправляет нижний манжет на правой штанине бриджей кинозвезды. Член съемочной группы подвозит велосипед к отправной точке. Затем кинозвезда снова подъезжает ко входу в отель, и на этот раз с педалью все в порядке. Когда сцена окончена, она поднимает руки с пальцами буквой «V» в знак победы: она может проехать на велосипеде, не испортив сцену! Съемочная группа аплодирует, и актриса преувеличенно театрально раскланивается.
Ты читала про эту известную американскую актрису в журналах и теперь считаешь, что к ней были недостаточно справедливы. Да, в жизни она красивее, но и намного проще, прямо юморная. Умеет посмеяться над собой, над своими ошибками на съемочной площадке, и группа находит это достойным аплодисментов. Ты никогда раньше не бывала на съемках, но вполне уверена, что все присутствующие на площадке восхищаются известной американской актрисой и испытывают к ней большую симпатию, чем ожидали. В том, как они окружают ее после дублей, чувствуется искренность. Подходит режиссер и отечески обнимает ее за плечи.
Судя по всему, съемки закончены, по крайней мере в этом месте. Знаменитую американскую актрису провожают в «Ридженси», но превращение уже произошло: она больше не девушка на велосипеде, подъезжающая ко входу в отель, она снова американская кинозвезда, и теперь ее окружают двое мужчин, которые, если ты не ошибаешься, наверняка ее телохранители. Они быстро проводят ее мимо зевак в холле и заводят в лифт, который дожидается их, как по волшебству. Может быть, внутри стоит третий охранник, который подгадал время, чтобы двери лифта открылись точно к появлению актрисы? Быстрота, с которой она проходит холл и возносится наверх в свой без сомнений лучший в отеле номер, настолько хорошо организована, что на этом фоне все, происходившее на съемочной площадке, кажется усилиями любителей – негоже одетых любителей.
Ты вызываешь другой лифт и поднимаешься к себе в номер. Ты представляешь, как документ лежит на столе. Ты сделала с него копии и принесла их обратно в номер, так ведь? Тебе не удается вспомнить последовательность декораций к событиям этого дня: посольство, бизнес-центр, полицейский участок, «Золотой тюльпан», «Ридженси». Все мелькает, как в рассыпанной по столу колоде карт.
На твоем письменном столе стоит ведерко с бутылкой шампанского. Карточка адресована Сабине. «Желаю вам приятного отдыха. С благодарностью, ваш управляющий».
Ты ищешь на столе документ. На столе его нет. Ни рядом со столом, ни под столом. Сдираешь с кровати покрывало. Открываешь и закрываешь шторы. Заглядываешь за телевизор, в шкафы, в чемодан. Документа в комнате нет.
