Онлайн книга «Покой»
|
— Но теперь я вижу тебя собственными глазами. И, более того, с тобой разговариваю! — Да, ты видишь меня своими собственными глазами. И говоришь… В мозгу Мюмтаза молнией пронеслась мысль, которую он тут же озвучил: — Но ведь я могу прикоснуться к тебе, не так ли? — Конечно, — Суат на этот раз сделал шаг вперед, поднял руки, словно желая сказать: «Потрогай меня», — и улыбался Мюмтазу в сиянии, исходившем из его тела. Мюмтаз отвел ослепленные глаза. — Если ты хочешь и не боишься этого. — Почему я должен бояться? Теперь я ничего не боюсь. — Но Мюмтаз не решился протянуть к нему руки; он спрятал их в карманы, будто говоря: «Будь что будет». Суат улыбнулся, как в ту ночь в Эмиргяне: — Я знал, что ты испугаешься, — сказал он. — Ну, пойди тогда скажи хамалу, чтобы он пришел и ощупал меня, или Мехмету-подмастерью из кофейни в Бояджикёе! Тем, кого сегодня послали на смерть. Мюмтаз содрогнулся до глубины души. — Какое им дело до нас? — Они потрогают меня вместо тебя. — Я не посылал их, я сам иду! — Но ты не ждешь своей смерти. Ты смотрел на их смерть как на что-то неизбежное и сам себя убедил в их близкой смерти. — Нет, нет! — Да! — с безжалостной улыбкой Суат склонился над ним, продолжая мучить его. — Или жена хамала. Пусть она потрогает меня вместо тебя! — Нет, я же говорю тебе, что нет. Я тоже собирался пойти на войну. И я пойду. Я не отделяю себя от них! — Очень даже отделяешь, молодой человек, отделяешь. Ты торговался, чтобы умерли они. Ты пытался обмануть их. — Ложь! Ты лжешь! — Внезапно Мюмтаз пришел в себя. Этот спор не имел смысла. Кроме того, дома ждал больной Ихсан. Мюмтаз взмолился, как ребенок: — Суат, Ихсан серьезно болен. Позволь мне пойти домой! Суат резко засмеялся: — Как быстро я тебе надоел! — Нет, не надоел. Но у меня дома лежит тяжелобольной. А я устал, и кроме того… Ты больше не с нами. Я только что тебе соврал. Я боюсь тебя. А ты убирайся! На улицах вот-вот будет полно людей. Ты не вписываешься в мир живых; ты совсем иной. Зачем тебе гулять среди нас? Разве недостаточно тех страданий, что мы приносим сами себе? — Разве еще вчера мы не были вместе? — Да, но ты теперь не принадлежишь солнцу! — Об этом не беспокойся! Со вчерашнего вечера мертвые все здесь. Дрожа, Мюмтаз посмотрел на улицу. До их дома оставалось двадцать пять — тридцать шагов. — Почему? Какая в том польза? Это мир живых! Здесь всё ради жизни! Прекратите преследовать нас! — Это невозможно. Я не могу тебя оставить. Ты пойдешь со мной, — сказал Суат с резкой издевкой. — Ты теперь тут без Нуран, с таким количеством несчастий… Так что нельзя тебя оставлять. — Он развел руки, пытаясь обнять Мюмтаза. Тот сделал шаг назад. — Иди ко мне! — Суат звал его с улыбкой, от которой стыла кровь. Мюмтаз взмолился: — По крайней мере, перестань улыбаться! Ради Аллаха, перестань улыбаться! — Как мне не улыбаться? Ты все уравнял по-своему, все уподобил самому себе, что ж… Ты прикован к собственной мелочности, к мелким расчетам. А затем эта твоя страсть к жизни, это твое расчетливое милосердие, эти твои мелочные тревоги, твои надежды, побеги, мольбы… Мюмтаз уронил руки: — Не будь жесток, Суат! Я много страдал. Суат вновь издевательски захохотал: — Ну, тогда иди ко мне! Я спасу тебя. — Я не могу. У меня много дел. — Ты ничего не сможешь сделать. Иди со мной! Тогда ты освободишься от всего. Эта ноша слишком тяжела для тебя. Мюмтаз снова остановился посреди улицы и посмотрел на Суата. — Нет, я не могу. Я готов нести свою ношу. А если не смогу, то пусть она меня раздавит. Но с тобой я не пойду. — Нет, пойдешь! — Нет, это было бы подло. — Тогда оставайся в своей помойке! Суат взмахнул рукой и сильно ударил его кулаком в лицо. Мюмтаз пошатнулся и упал. Когда он встал, по его лицу текла кровь. Флаконы с лекарствами в руке разбились. В то же время удивительная нежная улыбка появилась на его лице. Из окна рядом с ним радио повторяло приказ Гитлера о нападении, которое произошло той ночью. Мюмтаз сразу позабыл о своем приключении. — Война началась! — воскликнул он. Он разжал руку, в которой все еще держал разбитые флаконы, и посмотрел на свои раны. Затем он медленно побрел к дому. Ранние прохожие в изумлении взирали на его странную окровавленную улыбку. Он достал из кармана ключ и открыл дверь. Зеркало в прихожей равнодушно отразило его вид. Мгновение он смотрел на свое лицо. Затем медленно поднялся по лестнице. Маджиде и врач сидели в гостиной и слушали радио. — О Аллах! Мюмтаз, что с тобой? Мюмтаз подошел к окну и разжал порезанные руки. — Не спрашивай. Со мной только что произошел несчастный случай. На его губах по-прежнему играла непонятная улыбка, напоминавшая замок, повешенный на жизнь человека. — Флаконы с лекарством разбиты, — сказал он. Затем повернулся к врачу: — Как он? — Хорошо! — ответил тот. — С ним все хорошо. Ему больше ничего не нужно. Вы слышали новости? Однако Мюмтаз не слушал его. Он забился в угол и смотрел на свои ладони. Затем внезапно он вскочил и побежал к лестнице. Но по лестнице он подниматься не стал. Он сел на первой ступеньке, сжав голову. Врач посмотрел на него, как бы говоря: — Теперь ты принадлежишь мне, только мне. Маджиде, вытирая глаза, подошла к нему. Одинокое радио громким голосом в тишине дома повторяло печальные новости для всех. КОНЕЦ |