Онлайн книга «Порядочная женщина »
|
Замужество предполагало и появление детей, которых нужно вынашивать и рожать – процессы, сопровождающиеся несказанной болью и риском. А учитывая количество сирот в книгах и в жизни, сей риск, как сказал бы мистер Шекспир, был смертельным. Консуэло отложила банджо. – Нет, давайте обсудим. Ты уже выбрала платье? – Тебе никогда не говорили, что ты совсем не понимаешь намеков? – Постоянно это слышу, – парировала Консуэло. – Так что насчет платья? – У миссис Бьюкенен пока нет времени. Она занята бальным нарядом для миссис Уильям Астор. Мне сообщили, она примет меня в следующий вторник. – Ах да, конечно, – заявила Консуэло. – С заказом миссис Астор повременить нельзя, ведь это миссис Астор повелевает луной, небесными светилами и, наверное, дождями тоже. Как, безусловно, и мистер Макаллистер, ее регент. Уорд Макаллистер, южанин, родом из Саванны, был неотъемлемым атрибутом летних месяцев, которые подруги проводили в Ньюпорте. Походил он на жизнерадостного шмеля, порхающего от одного семейства к другому, осыпая всех пыльцой своего жизнелюбия и рекомендаций. Он продолжал заниматься этим и в Нью-Йорке под бдительным надзором Кэролайн Астор. – А мне он нравится, – сказала Альва. Консуэло кивнула: – Конечно, он нравится всем дамам. – Но мистером Астором миссис Астор не командует, – возразила Альва. – Хотя кто знает… – А мистер Астор вообще существует? – В газетах о нем частенько пишут. Мистер Астор, владелец паровой яхты, выполнению всех социальных обязательств предпочитал простую жизнь морского волка. – Может, не будем совать свой нос в чужие дела? – вмешалась Армида. – Если ты настаиваешь, – ответила Альва. – Помимо платья важно обсудить кое-что еще, – напомнила Армида. – Мы не говорили о том, что происходит в первую брачную ночь. Консуэло ткнула Альву в бок. – Когда в платье больше нет нужды. Армида продолжила: – Хотелось бы мне быть более осведомленной… Но все же того, что я знаю, достаточно, дабы ты не осталась совершенно несведущей в этом деле. – Сестра запнулась. – Это ведь так? – Я предпочитаю слово «непосвященная». – Ты не можешь обойтись без подобных замечаний, да? – Просто «несведущая» звучит уничижительно. Консуэло вмешалась: – Тебе следует отдать Альве должное – точность лежит в основе успеха. – В основе успеха лежит успех, – в шутку возразила Альва. – Воистину так – и снова она права! – поддержала подругу Консуэло. – Именно. – Я говорю о серьезных вещах, – обиделась Армида. – А мы разве смеемся? Я – само воплощение серьезности, – не унималась Альва. Армида вновь начала: – Как вы знаете, целью любого брака является продолжение рода… – Но цель моего брака – спасение. – Наверняка ты получишь и то, и другое, – заметила Консуэло. – Это правда, продолжение рода приносит спасение. – Совсем как банковский счет. – Девочки, прошу вас, угомонитесь. Хотя бы притворитесь серьезными. Обе послушно сложили руки на коленях и сели ровно. – Продолжайте, – выдала Альва с каменным лицом. – Насколько я знаю, мужчины испытывают особые нужды, которые относятся к… – Армида остановилась. – Помнишь, у дедушки в бараках для рабов стены были обшиты такими досками со вбитыми колышками? Так вот – представь, что жена – это доска, а муж – колышек. Точнее, нет, у него есть колышек. У всех мужчин. Он находится там, где у нас… Альва с Консуэло прыснули со смеху. – Колышек! – Я просто пытаюсь объяснить… – Но он, конечно, должен быть из плоти, – заявила Альва. – Он… он похож на палец? Может, в нем есть кости? Или одна кость? Армида нахмурилась: – Я не знаю. Может, и так. Альва представила что-то вроде крошечного слоновьего хобота. Однажды она видела слона в цирке Барнума. Есть ли в слоновьем хоботе кости? – А мужчины могут им шевелить? – Альва, о чем ты думаешь? – зарделась Армида. – А тебе разве не интересно? Какой он длины? И куда он девается, когда мужчина не занят… продолжением рода? Сквозь очередной взрыв хохота Консуэло Армида проговорила: – Это не важно. Он сам знает, как эта штука работает и как с ней управляться. Вот что важно: ни в коем случае не подавай виду, будто тебе нравится то, что он делает. Доска – это метафора. Руки держи по бокам. И не… не извивайся. – Не извивайся! – не унималась Консуэло. Альва нахмурилась: – Армида, как ты можешь. Я ведь не животное. На самом деле она была животным. Как еще объяснить то, что она делала в юности? Гуляя в парке при школе в Нейи-сюр-Сен, Альва любила ложиться на поваленные деревья, прижимаясь к ним всем телом. Иногда она тайком каталась на пони без седла, обхватив его за бока ногами. Купаясь в ванной, она нарочно терла то место, до которого запрещено дотрагиваться без необходимости. Маман была твердо убеждена, что, потакая столь грязным желаниям, девушка себя губит. Альва себя губить не хотела, однако и поделать с собой ничего не могла – ощущения, которые она испытывала, были чудесными, и, поскольку никто после этого не начал относиться к ней иначе, продолжала это делать. Ровно до того дня, когда мать зашла в ванную и застала ее за этим занятием. Она выволокла Альву из ванны и, не позволив ей даже закутаться в полотенце, поставила лицом к рукомойнику и подняла расческу… «Неужели моя дочь – животное?» (Удар.) «Моя дочь никогда не будет вести себя подобным образом» (Удар.) «Похоть – это смертный грех!» (Удар.) «Если ты сделаешь это еще раз, ни один приличный мужчина не женится на тебе. Ты все поняла?» Альва все поняла. Армида тем временем продолжила: – Дело, в том, что когда мужчины делают это с женщинами, они поддаются своим животным инстинктам. Они хотят заниматься… непотребствами. И твоя задача – этому помешать. – Непотребствами? Сестры обменялись беспомощными взглядами. Армида пожала плечами: – Так говорила мадам Уитакер. Мадам Уитакер жила по соседству с ними в Париже. Армида бывала в ее салоне по средам, когда модные леди и джентльмены собирались там выпить коньяка и мадеры и немного посплетничать. Армида сказала: |