Книга Солнечная принцесса, страница 57 – Морвейн Ветер

Талисиан иногда тихонько крутился рядом, жадным взглядом посматривая на фолианты. Он старался оказать всяческую помощь, явно заглаживая не очень хорошее впечатление о себе. Впрочем, Элиану это мало заботило – братской любви она не ждала, как уже разочаровалась и в сестринской.

Именно Талисиан и нашел небольшой сундучок в самом низу огромного шкафа с картами звездного неба и свитками с приказами. Сундучок оказался с хитрым замком, закрытым магическим заклятьем, и сам маг открыть его не смог. Он выставил находку перед Элианой, попросив ее помочь, о чем потом горько сожалел.

От замка веяло старой магией. Выполненный в форме солнца и капли дождя, он не поддавался, хотя Элиана колдовала над ним около двух часов, подбирая одно заклятье за другим. Внезапно, устав от этого занятия, она опустила руку на сундучок, и кольцо Раманги коснулось капли – и в этот момент замок засветился красным сиянием. «Это не дождь, это кровь изображена на нем», – пронеслось у Элианы в голове. Она начала перебирать заклятия вновь, и в этот раз уже третье из них – заклятие призыва силы – сработало.

Приподняв крышку, внутри Элиана и подоспевший Талисиан увидели пару книг, свиток и письма.

В письмах не оказалось ничего странного – их отец хранил те, что присылали ему родители, когда он уезжал из дома. А также, аккуратно завязанная ленточкой, здесь лежала и переписка с матерью сестер, где она рассказывала о домашних делах уехавшему на осмотр земель мужу.

Свиток содержал в себе указ о вступлении Говорящего на трон.

А вот книги… Элиана открыла первую и задохнулась – древняя эльфийская вязь вилась по старым от времени страницам. Странные рисунки украшали их. Никогда раньше она не видела настолько старых книг – само время будто посмотрело ей в лицо. Проведя пальцем по начальным строкам, Элиана с трудом смогла распознать слова «Пусть будет осторожен тот, кто захочет воззвать к магии крови». А дальше пошли совсем старинные слова, для расшифровки нужно было время.

Талисиан осторожно подобрался поближе, разглядывая эти сокровища через плечо Элианы.

– Принцесса, – вкрадчиво начал он. – Эти книги должны быть отнесены в Академию, они – достояние нашего народа. Может, здесь содержатся знания, что принесут счастье нам всем.

– Не все знания могут быть достоянием всех, не просто так отец скрывал книги у себя, никому не говоря о них, – резко ответила Элиана. – Много раз уже случалось, что, попав в неподходящие руки, знания превращались в смертельное оружие и уничтожали тех, кто по глупости решил, что имеет право воспользоваться ими.

Талисиан явно не хотел сдаваться.

– Моя принцесса, но раз принцесса Виэль займет трон, то кто же лучше нее сумеет уберечь пусть даже и опасные книги? Кто посмеет пойти против королевы?

– Ты же посмел поить моего отца сонной травой, – с железной мягкостью напомнила Элиана. – А как я помню, он был как раз королем. Так что не советую вступать в спор, сейчас я – законная наследница, и мне решать, у кого останутся книги.

Талисиан вздрогнул и попятился назад.

– Помни, придворный маг, ты не смог противостоять магии моего мужа. Ты не можешь быть хранителем опасных учений. А я – могу, и по праву той, кого выбрал Говорящий, я забираю эти книги себе.

– И еще, – добавила Элиана, уже покидая комнаты отца, – не вздумай играть с огнем. Однажды наши предшественники уже доигрались.

Церемония началась в десять часов утра на специальном возвышенном помосте, установленном перед каскадом священных вод Оракула Солнца.

Будущая королева восседала на золочёном троне, принадлежавшем её отцу, а ещё ранее – отцу её отца.

Все придворные ритуалы проводил глава Академии Магии Мианос, но сегодня он уступил своё место принцессе Элиане, которая таким образом передавала завещанное ей в руки сестры. Другие Хранители и их ученики в белоснежных одеяниях полукругом выстроились по обе стороны от Оракула. Лес кругом королевской башни оглашали негромкие звуки арфы, певшие гимн Священному Оракулу и новой эпохе, которую он подарил остаткам некогда могущественной империи, теперь превратившейся в маленькое королевство, затерянное глубоко в лесу.

Затем, поднявшись с трона, Виэль прошествовала к стоящей у каменной чаше сестре и, опустившись на одно колено, склонила перед ней голову.

Элиана зачерпнула горсть искрящейся воды и, окропив её чело, произнесла:

– Ночь сменяет день, чтобы новый рассвет сменил наступившую ночь. Мы помним прошлое и храним память веков, но шаг за шагом продолжаем идти вперёд. Пусть воды Оракула сохранят деяния и слова прежнего короля, нас зовёт новый восход. И ты, Виэль, дочь дома Аман-Ту, поведёшь нас вперёд.

Взяв в руки тонкий золотой венец, который некогда носил её отец, но так и не надела она сама, Элиана опустила его на лоб сестре.

– Пусть годы царствования твоего станут веками мира и спокойствия для наших истерзанных войной земель, – продолжила она, – пусть больше никогда не окропит её неправедно пролитая кровь. Аман ту арэ да, – закончила она. Что значило «Пусть Солнце королевского рода никогда не зайдёт».

Вся церемония длилась больше двенадцати часов, а после неё, когда сумерки повисли над Волшебным лесом, все съехавшиеся на торжество после недолгого отдыха снова собрались в саду.

Гирлянды волшебных огней взлетали в небо, и, устроившись среди деревьев, все наблюдали за тем, как они складываются в прекрасные рисунки и цветы.

Элиана стояла перед Рамангой, а тот обнимал её со спины. Он положил голову супруге на плечо и думал о том, что уже очень, очень давно на душе у него не было так светло.

Затем в Королевской башне состоялась ещё одна праздничная трапеза, на которой присутствовали приглашённые со всех окрестных земель. На следующее же утро был назначен приём послов и посланников от всех соседних королевств, и пока Виэль пересматривала прежние законы, Элиана принимала их сама.

Все делегации были приняты, все разногласия разрешены. Шёл уже двадцатый день пребывания Элианы и Раманги в Солнечном городе, и Элиана стояла на балкончике новой, выделенной им королевой спальни. Стройные подпорки перил изогнутые волной оплетали стебли вьющихся растений. Балкон нависал нал кронами самых высоких деревьев, и с него можно было видеть горизонт далеко-далеко. Однако по вечерам солнце касалось склонов гор и заходило рано, едва стрелка солнечных часов над входом в башню доползала до шести часов.

Элиана всегда в это время выходила на балкон, чтобы поймать последние лучики дневного света. Ей по-прежнему не удавалось забыть год, проведённый в ночной тьме, и глубоко в душе она боялась, что стоит вернуться назад, в дом супруга, как прежние ограничения распространятся на неё опять.

Они с Рамангой виделись мало в последние дни, хотя Элиана могла подолгу сидеть на краю его кровати и наблюдать, как Раманга спит. Точно так же ночью он подолгу сидел около неё, и так же, как она, гадал, что же будет теперь.