Книга Чёрные крылья зиккурата, страница 18 – Морвейн Ветер

Риана замерла, едва разбирая слова даэва.

— Столько лет… — прошептала она едва слышно, — столько лет… что же стало с моим народом?

— Корона Севера перестала существовать семь лет назад. Вечный Рим владеет всем материком на севере, юге и западе. На востоке наши границы пока заканчиваются степью. Но там некого покорять. Только жалкие кочевники, которые бегут при виде наших легионов.

— Столько лет… — повторила Риана и, чтобы отвлечься, тоже наполнила свой бокал, — ладно. Это пока не имеет значения. Зачем я вам понадобилась?

Маркус снова покатал на языке вино, раздумывая, с чего бы начать. Странно, но в присутствии этой валькирии он и сам немного расслабился…

— Меня хотят убить, — сказал он просто.

Риана вздрогнула.

Маркус в упор смотрел на неё: он не столько ожидал какой-либо реакции, сколько был погружен в собственные мысли.

— Интересно, почему? — спросила Риана.

— И правда… немного интересно. Но мне нечего тебе ответить.

— Хорошо, — кивнула Риана, — и чего же ты хочешь от меня?

— Ну, — проговорил даэв, неторопливо наполняя новый бокал, — попробуй это, — он кивнул на тот кувшин, который держал в руках, — оно не такое сладкое. Так вот, — продолжил он, — раз уж мне подарили хорошего бойца, хоть и в плачевном состоянии, и я всё равно потратил силы на то, чтобы его вылечить… я подумал, почему бы мне не использовать тебя по назначению?

Риана медленно пригубила вино, которое посоветовал ей Маркус, выигрывая время и успокаивая сердцебиение.

— Честно говоря, — сказала она, — ты на удивление разумен для даэва.

Это «ты» слегка покоробило Маркуса, но он промолчал, ожидая продолжения.

— Но почему ты считаешь, что я стану верно служить тебе?

Маркус пристально посмотрел на рабыню. Он знал множество способов сделать человека преданным. Но ещё он знал, в каком случае некоторые из них лучше не применять.

— Я не стану ни угрожать тебе, ни уговаривать. И то, и другое будет оскорбительно для одного из нас — и ни то, ни другое не принесёт результата.

Маркус положил в рот ещё кусочек мяса, ожидая реакции валькирии.

Риана молча рассматривала человека, которого ей приказали убить. Пожалуй, она предпочла бы сначала убить Хозяина. Но и этот был даэвом. А любой даэв стоил своей смерти.

Впрочем, теперь всё было немного сложнее.

— Вы наверняка знаете обычаи моего народа.

— В них нет ничего особенного, многие народы платят долг жизни. Мы и сами заимствовали этот обычай, но быстро от него отказались.

— Но я не просила спасать мне жизнь… должна ли я платить за то, что не хотела покупать?

— Я не рассчитываю на долг, — отрезал Маркус, — я вышел на арену, потому что мне этого захотелось.

— На что же вы рассчитываете? Вы истребили мой народ, зачем мне служить кому-то из вас?

— Вопрос на вопрос. Если ты так не хочешь жить, почему ты всё ещё здесь? Сотни валькирий отправились к праотцам без красивых слов.

Риана вздрогнула, но тут же совладала с собой.

— Вы угрожаете мне смертью?

— Зачем? Ты не связана. Хочешь уйти — иди. Хочешь умереть — умирай.

Риана не шевельнулась.

— Ты понимаешь это не хуже меня, так? Ты хороший тактик, я видел это на арене. А тактик видит перспективы. Или их отсутствие.

— Отсутствие смерти, — сказала Риана тихо, — и отсутствие жизни.

Она долго молчала. Мысленно Риана оценивала свои шансы. Маркус на арене дрался только врукопашную, да и бой со зверем не показатель возможностей в бою против человека. Оставалось непонятным, какой руной он владеет, а то, что влиятельный даэв должен владеть рунной магией, не вызывало сомнений.

Что ж, неважно. Она убивала разных даэвов. Значит, при необходимости, убьёт и этого.

— Спасибо за ужин, — сказала она наконец, — думаю, мы сможем договориться. Вы знаете, кто хочет вас убить?

— Ты слишком много позволяешь себе… — Маркус осёкся, наткнувшись на искрящийся злобой взгляд.

— Договаривайте… хозяин, — произнесла Риана тихо.

Маркус сжал губы. Он положил руки на стол и в который раз за вечер потёр глаза.

— Я бываю груб, когда устал. Советую к этому привыкнуть.

— Что вы хотите получить… патриций Маркус Цебитар… рабыню или телохранителя?

— Я видел, как ты дерёшься. Но я не видел, как ты служишь. Я не стану доверять тебе, пока ты не докажешь, что заслуживаешь этого.

— Тогда очертите… что, по вашему мнению, я могу себе позволить. Нужно ли мне встречать вас глубоким поклоном или, может быть, на коленях? И как вас следует называть?

Маркус ответил не сразу. Он налил бокал вина и выпил залпом — дорогой напиток никак не помогал расслабиться.

— Мне всё равно. Если хочешь, называй меня ангдварским ублюдком, как принято у вас, валькирий. Я не верю словам, и они не стоят для меня ничего, пока за ними не встанут дела. А дело твоё просто — я должен дожить до того момента, когда к моим ногам упадёт голова моего врага. И ещё кое-что. Есть один человек, которому я доверяю как себе. Её имя Клемента Церера. Все остальные для нас — для меня, а теперь и для тебя — просто фишки на игральной доске.

— Просто даэвы, которые заслуживают смерти.

— Если я прикажу — да.

— Что ж, Маркус Цебитар, мне нравятся ваши правила. Думаю, мы сыграемся.

Она проснулась от боли, раскалывавшей виски, и поняла, что находится не на полу. Спать в кресле было, пожалуй, даже менее удобно, но, определённо, более престижно.

Риана подняла здоровую руку, чтобы потереть висок, и натолкнулась на неожиданное препятствие — лоб сжимал раскалённый обруч.

«Пора», — услышала она голос совсем близко, а может быть, даже внутри.

Риана огляделась. Комната была пуста. Даэв, купивший её, спал. Риана поднялась и сделала два бесшумных шага по направлению к постели патриция. Маркус нахмурился во сне.

Его терзали кошмары. Одна рука лежала на поверхности одеяла, другая была спрятана под подушкой. Риана не видела, но была почти уверена, что в этой руке зажат нож.

Можно убить. Если очень быстро. Удушить не удастся: жертва успеет проснуться и поднять тревогу. Риана бросила взгляд на кувшин с вином, стоявший на столике у кровати. Отбить горлышко. И полоснуть осколком по горлу. Да.

Она улыбнулась. Эти мысли успокаивали голос. Боль в висках почти утихла. Утихла настолько, чтобы она смогла почувствовать, откуда идут колебания силы.

Она шагнула мимо столика к двери и схватилась за ручку. Боль тут же усилилась, став почти невыносимой. Длинный тёмный коридор — в три прыжка. Комната прислуги — не заперта. Как глупо.