Онлайн книга «Тайный враг»
– Все в порядке, – сказал Глеб. – Идем к хижине. Взойдя на крыльцо, Глеб распахнул дверь, и они вошли. – Опускаем носилки на пол, – распорядился Глеб. Они опустили носилки со спящим мальчиком на пол, и матушка Евдокия с облегчением перевела дух. Она была совершенно измотана тяжелым переходом. Прихрамывая, она направилась к лавке, а Глеб прошел к двери и закрыл ее на дубовый засов. Усевшись, Евдокия перевела дух и огляделась. Хижина была прочная и сухая, но выглядела страшно запущенной. В воздухе стоял запах затхлости и гнили, а пол, лавка и стол были загажены мышами. Глеб отошел от двери. Он все еще чувствовал себя плохо, но теперь это была слабость выздоровления. Пес сразу же лег у порога, всем своим видом показывая решимость встретить незваных гостей острыми клыками. Под такой защитой Глеб и матушка Евдокия невольно почувствовали себя уверенней. – Мальчик! – воскликнула вдруг проповедница, вскочив с лавки. – Он открыл глаза! Присев возле лежащего на полу мальчишки, Евдокия помогла ему приподнять голову и оглядеться. Худое личико его выглядело усталым. Темная челка прилипла к потному бледному лбу. – Где я? – хрипло спросил вдруг он. Лицо проповедницы осветилось радостью. – Боже, он заговорил! Ты в Гиблом месте, мальчик. Тебе стало плохо, и вещунья велела отнести тебя сюда. Ты понимаешь, что я говорю? Мальчик кивнул. – Как ты себя чувствуешь? – спросила Евдокия. Мальчик улыбнулся и ответил слабым голосом: – Не очень. – Ты знаешь, куда нам идти дальше? Он кивнул: – Да. – И куда же? Мальчик поднял руку и указал вдаль. – Туда… – хрипло сказал он. Рука мальчика бессильно опустилась на хвойную подстилку, и он снова закрыл глаза. Евдокия взглянула на Первохода. – Он показывал на мертвый город? – Да, – ответил Глеб. Он присел рядом с мальчишкой, наклонился к нему и спросил: – Ты слышишь меня, малыш? – Да, – пролепетал мальчик, не открывая глаз. – Ты был в Кишень-граде? Ты прошел через него в одиночку? Мальчик молчал. Глеб нахмурился и снова спросил, чуть повысив голос: – Зачем мы туда идем? Что мы там ищем, парень? Бледные губы мальчика разомкнулись, и он прошептал: – Сумка. Голова мальчика свесилась набок, и он вновь забылся сном. Глеб выпрямился. Обхватил пальцами подбородок и глубоко задумался. Евдокия поправила голову мальчика, взглянула на Первохода и сказала: – Он упомянул какую-то сумку. – Да, я слышал. Евдокия немного помолчала, нервно кусая губы и о чем-то размышляя, потом снова посмотрела на Глеба и сказала: – Могу я спросить тебя кое о чем, Первоход? Он кивнул: – Легко. – Зачем ты пришел в Гиблое место? Что ты тут ищешь? Глеб сел на лавку и вздохнул. – Это долгая история. Если вкратце: я должен вернуть то, что забрал здесь. – Забрал? У кого? – В Гиблом месте находится старинное святилище. Называется Нуаран. В святилище есть черная плита с письменами. Эту плиту охраняют жрецы. – Жрецы? – вскинула ломкие брови Евдокия. Глеб кивнул: – Да. Жрецы нелюдей. Они уверены, что надписи на плите оставил бог, который упал с неба. – И что ты у них забрал? – Камень, выпавший из плиты. На этом камне – недостающая буква. – И ты отправился в Гиблое место, чтобы вернуть камень на место? – Да. – Гм… – Евдокия задумчиво нахмурилась. – И где находится святилище Нуаран? Глеб усмехнулся: – Спроси чего полегче. Я и сам толком не знаю. Меня туда принесла птица спуржун. Только не спрашивай, как это произошло, – рассказывать придется слишком долго. Евдокия обдумала его слова и вдруг рассмеялась. – Почему ты смеешься? – удивился Глеб. – Потому что это смешно! – ответила Евдокия. – Что именно? – Ты идешь в святилище, но не знаешь, где оно находится. Я веду мальчика «туда, куда он хочет», но тоже не знаю, что это за место. Расскажи мы какому-нибудь здравомыслящему купцу о наших планах, он бы поднял нас на смех! Глеб улыбнулся: – Да уж. Но мы в Гиблом месте, матушка. А тут все не так, как за межой. Самая сложная и зыбкая цель может стать простой и доступной. А любая определенность – стать неопределенной и туманной. Евдокия поднялась на ноги, но вдруг покачнулась и схватилась рукой за край стола. Глеб быстро шагнул к проповеднице и поддержал ее под локоть. – Чащоба измотала тебя, – сказал Глеб. – В углу есть кровать. Она не слишком крепкая, но одну тебя выдержит. Попробуй уснуть. – А ты? – вскинула бровь Евдокия. – Я тоже посплю. – Где? – Здесь, на полу. Идем, я уложу тебя. Глеб повел Евдокию к кровати. Матушка хотела было возразить, но противиться у нее не было сил. Тюфяк был пыльный и сильно погрызенный мышами, но матушка с наслаждением прилегла не него. Все ее тело ныло от усталости. Уложив проповедницу и укрыв ее куском рогожи, Глеб предложил: – Если хочешь, могу спеть тебе колыбельную. Евдокия улыбнулась и качнула головой. – Нет… Не хочу. – И правильно делаешь, – кивнул Глеб. – Одна моя знакомая говорила, что от моего голоса дохнут кошки. Развлечение не для слабонервных. Ладно, ты спи, а я устрою себе лежанку на полу. Глеб отошел от кровати, поправил на полу сумку и улегся на нее головой. Рядом с ним стояли носилки, на которых спал своим странным обморочным сном мальчик. – А что, если темные твари проберутся в дом, пока мы будем спать? – спросила сонным голосом Евдокия. – Мой пес почует их раньше, чем они приблизятся к хижине, – заверил ее Глеб. – Спи и ни о чем не беспокойся. Глеб закрыл глаза. Муторно был на душе у Первохода. Неприятные предчувствия томили его и не давали дышать спокойно. Как всегда в трудные минуты, перед глазами у Глеба встало лицо охотника Громола. «Громол, Громол, где же ты? – прошептал он про себя. – Мне так нужен твой совет. Без тебя мне никак не разобраться в том, что происходит». Что бы ему сейчас ответил Громол? |