Онлайн книга «Последний еврей из КГБ»
|
– Теплухин с тобой об этом говорил? – Именно. – И что теперь будет? – Пиво с раками… Шучу. – Очень смешно. – Мы поговорили откровенно. Это все, шё я тебе могу сообщить. – Он не спросил тебя, что ты намерен делать? – Спросил. – И что же ты намерен делать? – Понятия не имею. Серьезно. Я ему, конечно, об этом не сказал. Но на самом деле, не имею малейшего понятия. – А о чем ты думал, когда начинал? – Я думал, шё дело будет нелегким. Хотя бы, потому шё я не работаю сейчас в конторе. Думал об Аксельманах. Да мало ли о чем я думал?! Например, убили ли Мишку случайно? Вопрос? На него я отвечу, шё в случайности мы не верим. Не могли такого Мишку случайные хулиганы убить. В жизни всякое бывает, конечно. Но не в таких случаях. – И что теперь? Надо же что-то придумать. Искать какой-то выход. Что дальше? – Ты думаешь, я не задаю себе этих вопросов? – А что ты сказал Теплухину? – Если бы я ему сказал правду, сказал бы ему, что не знаю, что делать дальше, это могло бы закончиться плохо. Для всех нас. – Чего? – Ну, он же не от себя лично пришел. Значит, после разговора со мной, его спросят. Он, допустим, скажет им, шё я не знаю, как быть. И шё будет дальше? Во-первых, они не поверят. Начнут выжидать. Смотреть, шё я буду делать. Но по прошествии времени, они поймут, шё я действительно не имею плана, и шё меня можно брать голыми руками. Мне некуда идти. – Поэтому… – Поэтому я Ивану сказал, шё я передам через свои каналы Давиду Аксельману в Штаты всё, шё я накопал. А там, пусть он уже думает, шё делать дальше. – Зачем ты так сказал? – Шё зачем? Затем, шё они теперь дважды подумают, правду я им сказал или нет; делать мне какие-то гадости или нет. Зная их, я уверен, шё они теперь выйдут на меня опять, и будут зондировать разные варианты. От угроз – до самых смачных предложений. Так шё, проявим терпение. – Думаешь, это сработает? – А какие у меня есть варианты? – Ну, хорошо. А если бы все это не было так сложно, как бы ты с ними поступил? – С кем? – Ну, с этими… убийцами. – Как бы поступил? Да разные есть варианты. – В конторе о них догадываются? – А ты как думаешь? Конечно! Шё они меня, не знают? – Так что говорил Теплухин сегодня? – А… Да… Так я тебе и не рассказал. Ушел в сторону. О том, шё он меня уважает, я уже говорил? – Да. Говорил. И о том, что он не хочет тебе неприятностей, ты тоже говорил. – Ну, вот. После этого он сказал, шё в милиции недовольны моей самодеятельностью в деле Миши. Я им, якобы, мешаю вести следствие. Поэтому они спрашивают у конторы, могут ли они как-то пресечь мою деятельность? – То есть? – То есть, привлечь к ответственности или в худшем случае, пригласить на профилактическую беседу. Не бойся. Убивать не собираются… Ну? Как тебе это нравится? На минуточку. – Мне это совсем не нравится. Но ты продолжай. Не тяни! Что дальше? – А дальше вот что. Теплухин мне это все сказал, и замолчал. Видимо ждал моей реакции. Ну, я и отреагировал. – Сказал, что передашь результаты своего расследования Аксельману в Штаты, так? – Ну, и это тоже. – А что еще? – Я сказал просто. Сказал, шё поеду в Москву, в Отдел административных органов. [7] И копию материалов отправлю по своим каналам туда же. На всякий случай. Мало ли шё в жизни бывает…? Правда? Не пропадать же труду? – Опа! Вот это да! Я бы не догадалась. Та молодец, папа! – Да, ладно. Молодец… Молодец не молодец, но это новость Теплухина убила. Образно говоря, конечно. Он понял, шё я не шучу. Они знают, ше начальник этого Отдела – мой знакомый еще с армейских времен. Я никогда к нему не обращался. Но если они меня начнут донимать, я поеду к нему на прием. И тогда им мало места будет! Всем! – Им всем, это кому? – Да всем! И «конторе», и милиции, всем достанется! В конце концов! Это шё такое! Сколько можно терпеть! Они шё тут хотят, превратить Одессу в Чикаго? Мало того, шё покрывают преступников, так еще сами преступление и организовали! Ради чего, я тебя спрашиваю? Ради государственных интересов? Нет! Ни черта! Решали какие-то свои, мелкие интересики! Я Теплухину сказал, шё, если я не прав, так им нечего бояться. Приедет комиссия из Москвы, их на нее вызовут, и они доложат, шё, почем и почему. Вот и все! Может их даже наградят. Я знаю? – Ты Теплухину так и сказал? – А как ты думаешь? Постеснялся? Я ему еще больше сказал. Теперь пусть думает. Он еще молодой. Жаль будет его, если он попадет, как говорится, в жир ногами. Все-таки он – неплохой парень. Есть душа. И голова работает. Я ему все это объяснил. Будет крайним. – А что он может теперь сделать? – Или пусть потихоньку отойдет в сторону от этого дела, или пусть поговорит там с кем-то. – С кем? – Я знаю? Я не знаю. Ему виднее. Надо говорить с тем, кто там шё-то решает. – И какое решение ты бы предложил? – А какое тут может быть решение! Под суд отдать подлецов! Высшую меру им! Шё еще? – Ты думаешь, они на это пойдут? – Роза! Я не знаю! Пойдут, не пойдут… Заварили кашу, пусть расхлебывают. – Этих жлобов отдадут под суд, а они возьмут, и все там расскажут. Вот будет номер! – Ничего они не расскажут. Для этого есть масса возможностей. Кто будет вести следствие? Милиция, прокуратура? В любом случае, следователь задаст те вопросы, которые ему поручат задать. И не больше! Во всяком случае, я бы так сделал. А на суде…? Судья тоже человек. Главное – установить объективную истину. Все остальное – неважно. Истину суд установит. Они совершили убийство из корыстных побуждений. Прокурор потребует высшую меру. А как к этому отнесется суд, там видно будет. Как-то сама собой наступила тишина. Так мы в ней и шли. Каждый остался один на один со своими мыслями. И я решился на вопрос, ответ на который меня последнее время все больше интересовал. |