Онлайн книга «Бой бабочек»
|
– Коли в театр собралась, помни, что господин Ванзаров наказал, – сказала она. От нее отмахнулись, как от назойливой мухи. – Помню, конечно! – Может, мне с тобой поехать? Мать осадили суровым взглядом. – Еще чего вздумали! – Тогда заезжай в сыск за Ванзаровым. – Непременно поеду перед театром в полицию… Мадам Фальк поняла, что над ней смеются. И не посмела возразить. Ей страстно хотелось узнать, в какой театр дочь получила приглашение. Но была научена горьким опытом: о таком будущих актрис нельзя спрашивать. Чтобы не сглазить удачу. – Когда вернешься? – спросила она. – Не знаю, не поздно… – Так я без тебя не сяду чай пить… – Ах, оставьте, мама, эти глупости… Анечка торопилась. Она вышла на улицу и крикнула извозчика. Мадам Фальк провожала доченьку. Анна прыгнула в пролетку, отказавшись от материнского поцелуя. Она тихо сказала извозчику, куда ее везти. Но слух у мадам Фальк был отменный. Она теперь знала, куда едет Аня. И обрадовалась – это знаменитый театр! …Анечка ехала в пролетке и волновалась, как никогда. Солнце светило мягкое, обдувал свежий ветер. Чтобы успокоить чувства, чего доброго, голос перехватит, она стала думать о посторонних предметах. И ей почему-то вспомнилась мадемуазель Горже, которую давно не видела и случайно встретила у профессора. Пришла странная мысль: если Горже надеть вуалетку, мадемуазель будет похожа на Вельцеву. И голос похож… Как будто бы… Но зачем певице, которая выступает на сцене, играть с ней такие игры? Вчера быть в одном образе, а сегодня предстать в другом. Уж не завидует ли певица таланту Анечки? Эта мысль показалась ей столь приятной, что она ощутила уверенность, которая так нужна будущей звезде сцены. 7
Дурное настроение не развеялось. Лебедев заявил, что ему срочно надо вернуться лабораторию, и в одиночку отправился за извозчиком. Ванзаров не стал мешать. Бывали минуты, когда Аполлона Григорьевича лучше не трогать, ни к чему хорошему это не приведет. Наговорит всякого, потом будет извиняться. Лучше отпустить с миром. В этот час терраса ресторана была пустынной. Поздний завтрак привлекал немногих. Даже пристав Левицкий не пожаловал. Ванзаров подумал, что неплохо бы хоть раз нормально позавтракать. И пошел к террасе. Официант предложил столик с видом на сад, выдал меню. Ванзаров уже совсем было собрался представить, что оказался в отпуске, в Греции, кругом великие руины, светит солнце Древней Эллады. Но погрузиться в мечты он не успел. Из театра выбежал Александров и направился прямиком к столику. – Вы были правы, нахалка объявилась! – проговорил он. Ванзаров отложил меню. – Получили записку? – Нет, стоит на сцене, распевается… Такую удачу нельзя было спугнуть. Если бабочка прилетела пить нектар, она никуда не денется. Главное, не спешить. – Как она выглядит, можете описать? – спросил Ванзаров, чем сильно удивил Александрова. – Обычно выглядит, как полагается. Платье модное, прическа… – Вуалетка есть? – Да вроде бы… Не заметил… – Что она хотела? – Буквально слово в слово, как предупредили, – признался Александров. – Дескать, готова спасти представление, закрыть собой второе отделение. Публика останется довольна сюрпризом. Готова петь без денег, без афиши, лишь бы дали шанс… Ванзаров подскочил. – Пойдемте… Они вышли на сцену в правом кармане. Декорации, поставленные для Отеро, закрывали сцену. Никто не пробовал голос, где-то Варламов работал молотком. Подойдя к кулисе, Ванзаров выглянул. – Там никого нет, – сообщил он. Но это вовсе не поразило Александрова. – Значит, ушла, – сообщил он. – Чего на сцене торчать?.. – Георгий Александрович, дама назвала себя Вельцевой? В ответ раздался презрительный смешок. – Вот еще глупости! У нее псевдоним сценический имеется. Всем известен – мадемуазель Горже… Ловушка, тщательно расставленная на волка, поймала мышь. Но ведь мышь почему-то оказалась совсем не в том месте, где полагалось ей быть… – Мадемуазель Горже проживает в «Пале-Рояле»? – спросил Ванзаров. Александров только хмыкнул. – Уже узнали… – Почему у нее были плохие отношения с Моревым? Вот точно в театре болтают без умолку. Георгий Александрович подумал, что пора немного прижать самые болтливые языки. – Федор Петрович не давал ей ходу на большую сцену, – ответил он. – Считал, что не вышла талантом. Горже, напротив, считает себя непризнанным гением… Однажды они сильно повздорили на этой почве, он получил от нее звонкую пощечину… Так он ее дальше летней сцены с тех пор не пускал… Ну, а я предпочитаю от этих склок держаться подальше. Для чего жалованье антрепренерам плачу… – Горже могла без вашего ведома петь в «Неметти»? – По контракту это строго запрещено, – ответил Александров, хотя знал: если у актрисы выходной день, отчего бы ей не заработать на выходе. Только это была большая тайна. – Что меня пытаете, спросите ее напрямик… В кармане хранились снимки трех сопрано. Ванзаров вынул портрет Горже и всмотрелся в него. Он вспомнил, где мелькнуло это лицо: на стене профессора пения. – Мадемуазель брала уроки пения у профессора Греннинг-Вильде? – Все они у Зельмы Петровны обучаются, – отвечал Александров, подавив зевок. – Да только толку? Звезд что-то наших не видно… – Горже имеет отношения с Вронским? Такая застенчивость показалась Георгию Александровичу чрезвычайно милой: наконец хоть какая-то слабость обнаружена в стальном характере. Видать, молодой человек в вопросах женского пола маленько слабоват. – Его давняя любовница, – ответил он, поглядывая на Ванзарова. – Михаил барышень меняет как перчатки, но с Горже никак не расстанется… – И каватину исполнила недурно… Куда могла уйти? – В гримерную, наверное, – сказал Александров, не понимая, отчего господин сыщик вцепился в его лучшую этуаль, которая приносит отменный доход буфету. 8
Театр показался огромным, как будущее. Анна Фальк сошла с пролетки и немного оробела. Много раз она ходила на прослушивания в частные театры, но никогда так не волновалась. «Аквариум» был вершиной того, о чем могла мечтать певица-дебютантка. Петь на одной сцене с заграничными звездами, петь там, где выступали Отеро, Кавальери, Анна Жюдик и прочие этуали каскадного [32] жанра, что может быть прекрасней. Вспыхнуть новой звездой на этой священной сцене. А потом шагнуть в невероятные выси императорских театров. Об этом она мечтала в одиночестве, об этом молчала с подругами и матерью. Сегодня она подошла к исполнению мечты как никогда близко. На расстояние крыла бабочки. |