Онлайн книга «Властелин видений»
Пастырь повернулся и шагнул в стену. Мгновение, и он исчез из вида. Несколько секунд разбойники сидели молча, с благоговением, восторгом и страхом глядя на стену, сквозь которую только что прошел их учитель. – Куда он ушел? – хрипло спросил Глеб. – Это никому не ведомо, – ответил Шкуродер. – Пастырь приходит и уходит, когда ему вздумается. У него много дел. – Он перевел взгляд на Глеба. – Ну что, Первоход, пришло время побороться за твою душу. Полагаю, ты крепкий орешек и хорошо умеешь терпеть боль? – Самая большая пытка – это слушать твою болтовню, – угрюмо изрек Глеб. – Делай то, что должен, но только молча. Вичкут засмеялся. – Я уже давно не мучаю людей сам, но для тебя сделаю исключение! Я своими руками сдеру с тебя кожу, ходок! Вичкут намотал на кулак тряпку, взглянул на Глеба волчьим взглядом, усмехнулся и хлестко ударил его кулаком в челюсть. Голова Первохода мотнулась, в черепе зазвенело, рот наполнился кровью. Глеб выплюнул кровь и спокойно посмотрел атаману в глаза. – Это все, на что ты способен? – с хмурой усмешкой спросил он. – Моя двоюродная сестренка бьет сильнее. Шкуродер прорычал что-то невразумительное и снова ударил. На этот раз удар был так силен, что Глеб едва не потерял сознание. Перед глазами у него замелькали желтые мурашки. Только нечеловеческим усилием Глебу удалось не отключиться. – И только-то? – с трудом процедил он. – Развяжи меня, и я покажу тебе, как бьет настоящий мужчина. Новый удар обрушился Глебу на лицо. Потом еще один. И еще. Глеб потерял сознание. Очнулся он от того, что кто-то выплеснул ему в лицо ушат холодной воды. С трудом раскрыв глаза, Глеб потрогал языком зубы – целы ли? Одного, с левой стороны, не хватало. Ладно, не беда. Распухшие губы пылали огнем. В голове гудело. Увидев, что Глеб открыл глаза, Шкуродер, сидевший с другими разбойниками за столом и пивший олус, ухмыльнулся. – Ну что, шутник, пришел в себя? Готов принять истинную веру и отрешиться от дьявола? – Готов… надрать тебе задницу. Шкуродер поднялся с лавки и взял со стола длинную сапожную иглу. – Как насчет игл? – поинтересовался он у Глеба. – Обожаю… иглоукалывание. Когда сапожная игла вошла Глебу в руку, он вздрогнул и стиснул зубы, чтобы не застонать. Вичкут приблизил свою красную морду к лицу Глеба и уставился ему в глаза. – Терпишь, – хрипло проговорил он. – Молодец. Многие не умеют. Он вдавил иглу глубже, и у Глеба захватило дух от боли. – А ты не терпи, – продолжая сверлить Глеба взглядом, сказал Шкуродер. – Покричи. Тут тебе стыдиться некого. Атаман снова нажал на иглу. Пот градом покатился по лбу и щекам Глеба, но он молчал. – Хочешь, чтобы я перестал? – спросил Вичкут. – Наоборот… – выдохнул Глеб и сделал попытку усмехнуться. – Сколько я тебе… должен? – Сучий потрох! – рявкнул Шкуродер, выхватил иглу из руки Глеба и несколько раз со злостью всадил ее Глебу в бедро. Затем вынул окровавленную иглу и швырнул ее в угол комнаты. Прошел к столу, допил залпом олус и вновь повернулся к Глебу. – Перед смертью ты станешь христианином! – рявкнул атаман. Глеб приподнял брови. – Ты решил… обмакнуть меня в купель… со святой водой? – Я крещу тебя железом и огнем! Лишко, раскали кочергу докрасна! – приказал атаман одному из разбойников. Тот кивнул, соскочил с лавки и поднял кочергу. – Шкуродер, – окликнул атамана лысоголовый Гвидон. – Пастырь не одобрит этого. – Он велел мне позаботиться о душе Первохода. И я выполню его приказ, чего бы мне это ни стоило! – Ежели хочешь, жги его сам, – пробурчал Гвидон. – А я супротив воли Пастыря не пойду. Атаман побагровел от ярости, шагнул к Глебу и изо всех сил ударил его кулаком под дых. В себя Глеб пришел, когда Шкуродер собственноручно окатил его ледяной колодезной водой. – Очухался, ходок? – с ухмылкой спросил он. – Пора продолжить. Глеб отплюнул воду и сипло, с трудом ворочая языком, пообещал: – Я убью тебя, Вичкут. Атаман засмеялся и вернулся к столу за новой порцией олуса. Глеб покосился на длинноусого разбойника, вертящего в руках его скорострел. Тот повернул скорострел к себе стволом и заглянул в черное дуло. Его большой палец лежал на спусковом крючке. Уставившись на длинноусого пристальным, яростным взглядом, Глеб мысленно приказал, вложив в этот приказ весь гнев, всю ярость и всю злобу, на какую только был способен: «Жми!» И тут случилось нечто невообразимое: палец длинноусого, повинуясь мысленному приказу Глеба, сам собой нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок. Стрела с жужжанием вылетела из дула скорострела, пробила лысоватый череп длинноусого разбойника насквозь и на четверть вершка вышла у него из затылка. Бражники на мгновение забыли об олусе и жареной свинине и устремили взгляды на длинноусого. Глеб напряг все силы, на какие только был способен. «Ты можешь, – приказал он себе, стиснув зубы. – Ты – порождение Гиблого места… Свирепое исчадие… Тебя боятся даже волколаки!» Раздался глухой хлопок. Путы, стягивающие руки Глеба, лопнули. Первоход прыгнул вперед, перекувыркнулся через голову, подхватил с пола упавший скорострел, передернул зарядную скобу и наставил его на Вичкута Шкуродера. Тот оцепенело и тупо уставился на Глеба. Кто-то из разбойников поднял было меч, но Шкуродер махнул рукой, и тот послушно опустил меч. – И что теперь? – спросил он, глядя Глебу в глаза. – Отправишь меня к праотцам? – Эй, ты! – Глеб устремил взгляд на разбойника по кличке Лишко. – Выпусти Хлопушу из чулана. Быстро! Лишко повиновался. Хлопуша вылез из чулана потный, всклокоченный, помятый, злой. Прорычал что-то невразумительное, схватил разбойника поперек талии, резко оторвал его от земли и швырнул через всю комнату. Лишко рухнул с размаху на стол и с грохотом скатился с него на пол. – Вот так, – удовлетворенно произнес Хлопуша и отряхнул ладони. Потом воззрился на молчаливых разбойников и спросил: – Кто-нибудь еще хочет? – Тебе конец, верзила! – прорычал Шкуродер. – Это мы еще посмотрим, – парировал Хлопуша. Он взглянул на Глеба. – Первоход, что будем делать дальше? – Возьми мой меч и вложи в мои ножны, – распорядился Глеб. Хлопуша сделал, как он просил. – Теперь ступай к двери, – сказал Глеб. – Мы уходим. |