Онлайн книга «Темные врата»
– У беды есть прозвище, – заметил рассудительный купец Колыван. – И это прозвище – Первоход. – Верно, – поддакнул светловолосый купец Луд. – Наша беда – этот наглый ходок. – Князем себя возомнил, – обиженно сопнул молодой боярин Буяк. – И княгинюшку в оборотец взял. Только под его свиристелку теперь и пляшет. Сегодня утром сунулся к ней с жалобкой, так она меня даже на порог не пустила. – Говорят, сей самозваный советник собирается прикрыть торговлю бурой пылью, – сказал купец Колыван, поглядывая на Добровола. – Возможно ль такое? Добровол снова отхлебнул вина, отер рукою густые усы и собрался ответить, но молодой боярин Буяк нетерпеливо выпалил: – Это не может быть правдой. Чем же будет жить княжество, коли не станет бурой пыли? Добровол метнул на него грозный взгляд, и тот поспешно замолчал и ссутулился, всем своим видом выражая почтительность. Добровол снова оглядел лица собравшихся за столом знатных бояр и богатейших купцов и сказал: – Первоход зарвался, это понятно. Наделает в княжестве делов, все по миру пойдем. Будем с дырявой котомкой у христянских храмин побираться. И кости по оврагам глодать, как смердячие псы. Лица мужчин перекосились. – Я этого не дозволю! – прорычал боярин Иловай. – И я тоже! – горячо поддержал его боярин Буяк. – Не для того мой дед князя Аскольда на трон посадил, чтобы теперь я от этого трона обиду терпел. – Да и мы, торговые люди, по миру идти не собираемся, – прогудел в бороду купец Колыван. Собравшиеся замолчали и уставились на Добровола. – Что ж делать-то, Добровол? – спросил Иловай упавшим голосом. Добровол допил вино, отставил кубок и заговорил властным, веским голосом: – Разумейте сами. Вот ты, Маламир, торгуешь досками. Что ты сделаешь, коли в кубе попадется доска, поеденная шепелем? – Брошу в костер и сожгу. Иначе шепель переберется на другие доски, и товару конец. – Правильно мыслишь, Маламир. Так же мы должны поступить и с Первоходом. Он нам мешает? Не беда. Мы уберем его с дороги и пойдем дальше. – Справиться с Первоходом будет трудно, – сказал Иловай. – Ой ли? – Иловай прав, – подтвердил купец Луд. – Первоход – первейший в княжестве убийца темных тварей! Боярин Добровол усмехнулся в густую бороду. – Уж не себя ли ты мнишь темной тварью, Луд? А может, меня? Или боярина Иловая? Похожи мы на темных тварей, а, Луд? – Я не про то хотел сказать, – угрюмо отозвался купец. – Первоход силен. И у него есть огнестрельный посох. – Посох? Всего один посох? И он заставляет тебя дрожать? – Боярин Добровол презрительно усмехнулся. – Скоро и по родному дому будешь ходить, вцепившись в бабью юбку. Лицо купца побагровело, глаза сверкнули гневом и обидой. – Ладно, Луд, – примирительно произнес Добровол. – Прости, ежели обидел. Не с тобой я хочу воевать. Ты мне не враг, а союзник. И все мы теперь союзники, брате. Коли не объединимся против Первохода, всем нам будет скорый конец. – Что же ты предлагаешь? – поинтересовался Иловай. – А вот что. – Добровол мрачно прищурил глаза и чуть наклонил вперед голову. – У боярина Грибка есть новые охоронцы из свеев. Воины лютые и бесстрашные, но слову хозяина послушные. Свеи эти мастерски владеют ножами. Каждый из них в бою стоит десятка степняков. – И что с того, что владеют? – нетерпеливо проговорил молодой боярин Буяк. – Против ольстры с ножами не попрешь! – Про ольстру я разузнал, – сказал на это Добровол. – В ней всего пяток зарядов. А после того как заряды кончатся, Первоходу надобно время, чтобы вложить в ольстру новые. Свейских воинов – семь человек. Даже ежели все пять молний попадут в цель, двое оставшихся свеев изрежут Первохода ножами на куски. Бояре и купцы задумчиво поскребли пятернями бороды. – Так-то оно так, – заговорил боярин Иловай, – но у Первохода тоже будут охоронцы. Да и сам он парень не промах. Как только увидит свеев в зале, тут же прикажет выставить их вон. И снова Добровол веско возразил: – Свеи в городе люди новые. Их мало кто знает в лицо. Мы нарядим их боярами и проведем в зал. На мгновение купцы и бояре, сидевшие за столом, онемели от удивления. Потом кто-то спросил: – А как же советники княгини? Рогдай и Будислав знают всех бояр. А они на стороне Первохода. Добровол метнул на вопрошавшего огненный взор и отчеканил: – Рогдаем и Будиславом я займусь сам. – Как займешься? – не понял боярин Луд. Добровол перевел на него взгляд, усмехнулся: – Как-нибудь да займусь, но на пиру их не будет. – Точно? – Точнее не бывает. Будем пировать и во всем слушаться Первохода. Но как только дам сигнал, бросайте на пол тарелки и шумите кто как может. – А это зачем? – Первоход, не дождавшись своих друзей-советников, будет настороже. Шум отвлечет его и собьет с толку. Тут-то и подоспеют свеи со своими кинжалами. – А ну как Первоход поранит кого-нибудь из нас? – усомнился купец Колыван. Добровол дернул уголками губ и сказал: – Это я тоже обдумал. Как только увидите, что ходок достал ольстру, падайте на пол. А теперь давайте обо всем этом поговорим подробней. Кому и как себя вести, что говорить, как пить да улыбаться. Первоход умен, но и мы не дураки. Начнем с тебя, Буяк… Не меньше часа ушло на замечания и обсуждения. Наконец разговор был окончен, и Добровол поднялся из-за стола. – Мне пора, – сказал он. – Все сразу не разъезжайтесь. Уезжайте по одному, с перерывами. Желаю нам всем удачи, братья, и пусть Велес и Сварог помогут нам! – Пусть нам поможет Велес! – Пусть нас выручит Сварог! – поддержали призыв Добровола приободрившиеся бояре и купцы. Распрощавшись с ними, Добровол попросил Иловая проводить и вышел вместе с ним в сени. В сенях, плотно прикрыв за собою дверь, Добровол сказал боярину: – Ну, как тебе наш план? – Не нравится мне то, что ты замыслил, – честно признался Иловай. – Уж очень опасно. Коли со свеями не выйдет, Первоход нас не пощадит. Добровол секунду или две мешкал, будто решал, стоит говорить или нет, после чего тихо произнес: – При прочих я говорить не хотел, но тебе скажу. Только держи язык за зубами, Иловай. Будет у меня в пиршественном зале свой человечек. Он встанет у Первохода за спиной, а в нужный момент накинет ему петельку на шею. Так, чтобы ходок и дернуться не успел. Иловай улыбнулся, но во взгляде его все еще читалось сомнение. |