Книга Безмолвный крик, страница 101 – Энн Перри

Корриден Уэйд молча повернулся и вышел, хотя идти ему было некуда.

* * *

После полудня возобновилось заседание суда. Рис отсутствовал – его увезли в больницу и передали на попечение доктора Райли, но под присмотром полицейского. Он еще оставался обвиняемым в страшном преступлении.

Галерея выглядела опустевшей. В каждом ряду виднелись свободные места. Люди сочли, что падение Риса через ограждения было попыткой самоубийства, а значит, молчаливым признанием вины. Зрители потеряли интерес к делу. Все стало ясно, кроме приговора. Три женщины – Сильвестра Дафф, Эглантина Уэйд и Фиделис Кинэстон – сидели вместе и были хорошо видны. Они не смотрели одна на другую, но между ними существовала некая близость, молчаливая связь, которую заметил бы любой, если б внимательно к ним присмотрелся.

Судья призвал зал к порядку и велел Рэтбоуну продолжать.

Присяжные выглядели угрюмыми и словно смирились с тем, что им не позволили исполнить их долг и что они присутствуют здесь только для проформы, без всякой цели.

– Спасибо, милорд, – поблагодарил Рэтбоун судью. – Я приглашаю миссис Фиделис Кинэстон.

В зале послышался удивленный ропот, когда побледневшая Фиделис пересекла помещение и поднялась на возвышение для дачи показаний. Высоко подняв голову, она присягнула и посмотрела на Рэтбоуна, но руки ее крепко стиснули перила ограждения, словно она нуждалась в опоре.

– Миссис Кинэстон, – мягко начал судья. – Вы устраивали вечеринку у себя дома в ночь накануне сочельника?

Она знала, что он собирается спросить. Ее голос прозвучал хрипло.

– Да.

– Кто присутствовал?

– Двое моих сыновей, Рис Дафф, леди Сэндон, Руфус Сэндон и я.

– В котором часу Рис Дафф покинул ваш дом?

– Около двух часов ночи.

На галерее вдруг невнятно зашумели. Один из присяжных подался вперед.

– Вы уверены насчет времени, миссис Кинэстон? – уточнил Рэтбоун.

– Уверена, – отвечала она, глядя на него прямо, как на палача. – Если б вы спросили леди Сэндон или любого из моих домашних, то они сказали бы то же самое.

– Значит, среди тех мужчин, что насиловали несчастную женщину в Сент-Джайлзе около полуночи, Риса Даффа быть не могло?

– Нет… – Она с трудом сглотнула. – Не могло.

– Спасибо, мисс Кинэстон; это все, что я хотел у вас спросить.

Гуд подумал секунду-две и не стал ни о чем спрашивать.

Рэтбоун вызвал извозчика Джозефа Роско.

Тот описал человека, которого видел уходящим из Сент-Джайлза с окровавленными руками и лицом. Рэтбоун достал рисунок с изображением Лейтона Даффа и показал его свидетелю.

– Вы видели этого человека?

– Да, сэр, это он, – без колебаний ответил Роско.

– Милорд, это портрет Лейтона Даффа, которого опознал мистер Роско.

Продолжить он не смог. Зал суда, как морским прибоем, захлестнула волна шума. Сильвестра сидела оцепенев; лицо ее превратилось в маску слепого невыразимого ужаса. Эглантина Уэйд поддерживала ее, не давая упасть. Фиделис замерла, не сводя глаз с извозчика.

Присяжные смотрели то на Рэтбоуна, то на свидетеля.

Судья был очень серьезен и глубоко встревожен.

– Вы уверены в своей правоте, сэр Оливер? Вы утверждаете, что во всех этих ужасных случаях насильником являлся Лейтон Дафф, а не Рис Дафф?

– Да, милорд, – убежденно сказал Рэтбоун. – Лейтон Дафф являлся одним из трех. Рис Дафф не имел к этому никакого отношения. Он действительно ходил в Сент-Джайлз и пользовался там услугами проституток. Но при этом платил назначенную цену и никогда не прибегал к насилию. По данному вопросу мы можем иметь свое моральное суждение, однако это не преступление и уж точно не изнасилование и не убийство.

– Но кто же тогда убил Лейтона Даффа, сэр Оливер? Не совершил же он самоубийство. Кажется очевидным, что они с Рисом подрались и сын выжил, а отец – нет.

– С вашего разрешения, милорд, я объясню.

– Вы должны больше чем объяснить, сэр Оливер; вы должны доказать это суду и присяжным, причем так, чтобы не осталось ни малейших сомнений.

– Это я и намереваюсь сделать, милорд. И с этой целью приглашаю дать показания мисс Эстер Лэттерли.

Публика заинтересованно задвигалась. Все повернули головы в сторону Эстер, идущей через зал. Поднявшись по ступеням на возвышение, она повернулась к Рэтбоуну и принесла присягу.

– Чем вы занимаетесь, мисс Лэттерли? – начал Рэтбоун почти обыденным тоном.

– Я – сестра милосердия.

– В настоящее время у вас есть пациент?

– Да. Меня наняли ухаживать за Рисом Даффом, когда тот вернулся домой из больницы после инцидента на Уотер-лейн.

– Туда приходил и доктор?

– Доктор Корриден Уэйд. Я так понимаю, что он много лет выступал в качестве семейного врача.

Судья подался вперед.

– Пожалуйста, ограничьтесь тем, что вам известно, мисс Лэттерли.

– Простите, милорд.

– У вас имеется опыт ухода за ранеными, получившими схожие повреждения той же степени тяжести в боевых условиях, мисс Лэттерли?

– Да. В Скутари я ухаживала за многими ранеными солдатами.

С галереи донесся подтверждающий гул. Двое присяжных кивнули.

– Вы сами лечили его раны или только ухаживали за ним, следили за чистотой, кормили, заботились о его нуждах? – Рэтбоун аккуратно формулировал свои вопросы. Казалось, ни у кого в зале пока не сложилось представления о том, что он собирается доказать. Адвокат знал, что не должен направлять ее, но когда правда выйдет на свет, никаких сомнений ни у кого уже не останется.

Гуд слушал крайне внимательно.

– Я ухаживала за ранами выше пояса, – отвечала Эстер. – А именно за обширными кровоподтеками, сломанными костями рук и двумя ребрами. Там мало что можно было сделать. Доктор Уэйд сказал мне, что повреждения ниже пояса будет перевязывать сам, дабы щадить чувства мистера Даффа.

– Понимаю. Значит, сами вы их никогда не видели?

– Нет, не видела.

– Но вы поверили словам доктора Уэйда об их характере, тяжести и о том, что процесс их заживления идет так, как он и ожидал?

– Да.

Судья снова подался вперед.

– Сэр Оливер, разве характер и место расположения травм мистера Даффа имеют отношение к вопросу о его виновности в смерти отца? Признаюсь, я этой связи не вижу.

– Да, милорд, имеют. – Рэтбоун повернулся к Эстер. – Мисс Лэттерли, случались ли у мистера Даффа за время вашего ухода за ним необычные проявления эмоционального потрясения?