Книга Темное пророчество, страница 13 – Рик Риордан

— Аполлон вернёт её домой, — прочитал я вслух.

Я поднял взгляд. Лица Джозефины и Эмми застыли от шока. Калипсо и Лео обменялись настороженными взглядами.

— Эм, что?.. — начал Лео.

Одновременно из Эмми и Джозефины посыпались вопросы:

— Она жива?

— Она в порядке?

— Где она?

— Ответь мне!

Эмми вскочила на ноги. Она принялась мерить шагами комнату, захлёбываясь сухими рыданиями, в то время как Джозефина наступала на меня — кулаки стиснуты, взгляд такой же острый, как кончик пламени её газовой горелки.

— Я не знаю! — я отбросил шар в сторону Джозефины, как горячую картошку. — Не убивай меня!

Она поймала шар, и, похоже, ей удалось взять себя в руки. Она тяжело вздохнула:

— Прости, Аполлон. Прости. Я… — она повернулась к Агамеду. — Давай, отвечай же. Скажи нам.

Она кинула ему шар.

Казалось, Агамед рассматривал сферу своими несуществующими глазами. Его плечи опустились — процесс явно не приносил ему удовольствия. Он вновь встряхнул шар и бросил его мне.

— Почему я? — запротестовал я.

— Читай! — отрезала Эмми.

Я перевернул его, и в жидкости появилось новое сообщение.

— Ответ неясен, — огласил я. — Попробуйте позже.

Эмми взвыла от отчаяния, откинулась в кресле и спрятала лицо в ладонях. Джозефина поспешила к ней.

Лео хмуро посмотрел на призрака:

— Йоу, Сырок, потряси его снова.

— Бесполезно, — ответила Джозефина. — Когда шар говорит «попробуйте позже», он именно это и имеет в виду. Придётся ждать.

Она присела на подлокотник кресла и обняла Эмми, прижав ее голову к себе.

— Всё хорошо, — пробормотала Джози. — Мы найдём её. Мы вернём её.

Калипсо нерешительно протянула к ней руку, словно не зная, чем здесь можно помочь.

— Мне так жаль. Кто… Кто пропал?

С дрожащими губами Джозефина показала на Лео.

Лео моргнул:

— Эм, я здесь…

— Не ты, — ответила Джозефина. — Бирка. Эта спецовка… она принадлежала ей.

Лео коснулся вышитого на груди имени:

— Джорджи?

Эмми кивнула. Её глаза были красными и опухшими.

— Джорджина. Наша приёмная дочь.

Я порадовался, что сидел. Так многое внезапно обрело смысл. Осознание накрыло меня, почти как видение: две стареющие охотницы, которые не были охотницами, пустая детская комната, карандашные рисунки, сделанные руками маленькой девочки. Джозефина говорила, что Агамед появился в их жизни около семи лет назад.

— Вы ушли из охотниц, — сказал я. — Ради друг друга.

Джозефина уставилась вдаль, как будто стены здания были такими же прозрачными, как и основание волшебного шара предсказаний.

— Мы не планировали этого. Мы ушли в… когда, в 1986?

— Восемьдесят седьмом, — ответила Эмми. — С тех пор мы старились вместе. Весьма счастливо.

Сейчас, вытирая слёзы, она выглядела отнюдь не счастливой.

Калипсо размяла свою недавно сломанную руку:

— Я не очень знакома с госпожой Артемидой и её правилами для последовательниц…

— Ничего страшного, — поспешно вставил Лео.

Калипсо сердито на него глянула.

— Но ведь они отрекаются от компании мужчин, разве нет? И если вы полюбили друг друга…

— Нет, — горько ответил я. — Запрещена любая романтика. Моя сестра несколько неблагоразумна в этом отношении. Охотницы призваны жить без любых романтических увлечений.

Мысли о моей сестре и её антилюбовных идеях раздражали меня. Как брат и сестра могут быть настолько разными? Но ещё меня раздражала Гемитея. Она не просто оставила охотниц, но тем самым ещё и отвергла дарованную мной божественную силу.

Это так по-человечески. Мы дарим вам бессмертие и божественную силу, а вы меняете их на любовь и чердак в центре Индианаполиса. Бесит!

Эмми избегала встречаться со мной взглядом.

Она печально вздохнула:

— Мы были счастливы, будучи охотницами. Это была наша семья, но…

Она пожала плечами.

— Друг друга мы любили сильнее, — договорила Джозефина.

У меня возникло чувство, что они часто заканчивают мысли друг за друга — в такой гармонии они находились. Это ничуть не способствовало снижению уровня моего раздражения.

— Дожно быть, вы разошлись с Артемидой на доброй ноте, — заметил я. — Она оставила вас в живых.

Джозефина кивнула:

— Охотницы часто останавливаются в Вэйстейшн… хотя саму Артемиду мы не видели десятилетиями. А затем, семь лет назад, мы получили благословение… Агамед принёс нам Джорджину.

Оранжевый призрак поклонился.

— Откуда он принёс её? — поинтересовался я.

Эмми развела руками:

— Нам так и не удалось узнать у него об этом. Это единственный вопрос, на который волшебный шар никогда не отвечает.

Должно быть, Лео глубоко задумался — кончик его левого уха загорелся.

— Погодите. Отец вашего ребёнка не Агамед, так? И… Вы говорите, я одет в спецовку семилетней девочки, и она мне подходит?

Джозефина издала сдавленный смешок:

— Полагаю, да. И нет, Лео, Агамед не может быть отцом Джорджины. Наш призрачный друг мёртв с античных времён. Как и сказал Аполлон, он был братом Трофония, духа Оракула. Агамед появился здесь с малышкой Джорджиной и отвёл нас к Оракулу. Так мы узнали о его существовании.

— Так вы знаете, где он, — понял я.

— Конечно, — проворчала Эмми. — Только что толку от этого.

Слишком много вопросов роилось в моей голове. Мне хотелось разделиться, чтобы сосредоточиться одновременно на каждом, но, увы, человеческие тела не предназначены для такого.

— Девочка и Оракул должны быть как-то связаны.

Эмми закрыла глаза. Я был уверен, она пытается подавить всхлип.

— Мы не понимали, насколько тесно они связаны. До тех пор, пока Джорджи не забрали.

— Император, — предположил я.

Джозефина кивнула.

Мне ещё не довелось встретиться со вторым членом Триумвирата, но я уже ненавидел его. Мэг была во власти Нерона. Я не мог вынести и мысли о том, что ещё одна маленькая девочка была в плену у ещё одного злобного императора.

— В моём видении я слышал, — припомнил я, — как Нерон назвал этого императора Новым Геркулесом. Кто он? Что он сделал с Джорджиной?