Книга Веспасиан. Фальшивый бог Рима, страница 75 – Роберт Фаббри

— Он совершил глупость! — крикнул Клемент Веспасиану. — Его предупредили, чтобы он бросил меч, как только он отрубит эфиопу голову. Прислушайся он к совету, и остался бы жив. Двум другим ничего не грозит, если только они не попробуют поднять с пола меч.

Веспасиан не знал, что на это сказать, и молча продолжал наблюдать за тем, как император и его сестра размазывают друг по другу кровь. Зал тем временем, словно с мячом, принялся играть с отрубленной головой. Куда подевались такие вещи, как честь и достоинство? Неужели это и есть новый век? Век грязи, разврата и упадка. Неужели он будет длиться до тех пор, пока Феникс через пятьсот лет не возродится снова?

И всё же это был Рим, на который работал и он сам, выполняя поручения Антонии. Рим, который она, сама того не желая, сохранила, стараясь удержать бразды власти в руках своего семейства. Он видел этот Рим, так сказать, ещё в пелёнках — на Капри, при дворе безумного Тиберия. Собственными глазами наблюдал непристойные забавы так называемых «рыбок» развращённых детей и карликов, слышал, как Калигула называл их «смешными».

Он был свидетелем разнузданного поведения Калигулы и его сестёр, знал, что кровосмешение у них — обычная вещь. У него на глазах Калигула наслаждался мерзким представлением труппы карликов и обслуживал шлюху за шлюхой в дешёвой таверне. Тогда ему казалось, что ничего омерзительнее быть не может. Увы, он ошибался. Похоже, дно порока ещё не достигнуто.

Наконец брат и сестра как будто очнулись и вынырнули из своего замкнутого мирка. Калигула поднялся на ноги и взмахом руки велел залу умолкнуть.

— Где голова? У кого? — спросил он.

— У меня, — ответил молодой человек в поношенной тунике, держа жуткий трофей за ухо.

— В таком случае ты победитель и тебе причитается тысяча золотых, когда ты принесёшь её мне.

Сидевшие рядом тотчас набросились на юношу, пытаясь вырвать у него голову. Ещё бы, если за неё были обещаны такие баснословные деньги! Калигула же с хохотом наблюдал, как драка распространяется по всему залу. Всё больше и больше зрителей пытались заполучить желанный приз. Постояв немного, он развернулся на пятках и предложил руку сестре. Нагие и перемазанные кровью, они — гордо вскинув головы, словно молодожёны из древнего и уважаемого патрицианского семейства, — не спеша спустились со сцены, как будто направлялись на брачное пиршество, оставляя за спиной хаос и смерть.

— Думаю, нам стоит напомнить о себе, — сказал Клемент. — Он требовал, чтобы мы подошли к нему сразу по окончании... — не найдя нужного слова, Клемент не договорил, лишь помахал рукой в сторону сцены. Веспасиан отлично понял его трудности.

— Разве она — не чудо? — воскликнул Калигула, слизывая кровь с лица Друзиллы, когда Веспасиан и Клемент подошли к нему. Они стояли в центре павильона, затянутого мягкой пурпурной тканью, сквозь которую просачивался мягкий солнечный свет. — А я? Да я затмил самого Геркулеса!

Веспасиан посмотрел на Калигулу. Особого сходства между императором с его длинными, тощими ногами, и силачом-полубогом он не нашёл. Он пытался выбросить из головы всё, чему только что стал свидетелем, и из последних сил сохранял невозмутимое выражение лица.

— Ты затмил всех богов, принцепс, — нагло солгал он самым подобострастным тоном, на какой только был способен. — Мы, простые смертные, можем лишь мечтать о такой выносливости, силе и ловкости.

— Это верно, — сочувственно согласился Калигула. — Ваши женщины от вас явно не в восторге. Неудивительно, что Ценис уже столько времени в Египте. Кстати, когда она возвращается?

— Не знаю, принцепс. Полагаю, ты вызвал меня, чтобы я выполнил твоё поручение? — спросил Веспасиан, меняя тему разговора.

Калигула растерянно задумался и провёл рукой по спутанным волосам.

— Поручение? О, это ваша святая обязанность, — с этими словами он щёлкнул пальцами. Каллист тотчас поднёс свиток и, кланяясь, протянул хозяину. — Макрон и его шлюха-жена, Энния, в полдень отбывают в Остию. Вы с Клементом должны ждать в порту, чтобы вручить им этот свиток. Думаю, его содержание будет им понятно.

Сказав это, Калигула протянул Веспасиану свиток и несколько мгновений сверлил его взглядом.

— Думаю, на следующий год ты станешь претором. Я люблю, когда мои друзья идут вверх.

— Если ты считаешь, что я этого достоин, спасибо тебе, принцепс, — ответил Веспасиан, всеми силами стараясь скрыть своё разочарование по поводу того, что на целый год застрянет в Риме и будет вынужден терпеть выходки венценосного безумца.

— Разумеется, достоин, если так считает твой император и бог, — с этими словами Калигула хлопнул его по спине и повёл прочь из-под балдахина.

Стоило им шагнуть на залитый солнцем Форум, как толпа разразилась ликующими криками. Калигула — всё ещё голый и перемазанный кровью — приветственно развёл руки и застыл на пару мгновений, затем взял руку Веспасиана и поднял её вверх.

— Этот человек сейчас окажет мне и Риму огромную услугу! — выкрикнул Калигула. Толпа тотчас притихла, чтобы расслышать, что он говорит. — Его имя Тит Флавий Веспасиан. Он сенатор, однако пользуется моим расположением.

Толпа разразилась одобрительными возгласами. Веспасиан вымучил улыбку и расправил плечи, чтобы придать себе достоинства.

— Довольно! — крикнул Калигула. Шум тотчас стих.

Калигула повернулся к Веспасиану и недоумённо посмотрел на него.

— Ты всё ещё здесь? Я же дал тебе поручение. Ну-ка, живо беги и выполняй его.

— Слушаюсь, принцепс.

— Цезарь, а скачки будут? — выкрикнул из толпы чей-то голос, когда Веспасиан и Клемент уже повернулись, чтобы уйти.

— Отличная идея! — с энтузиазмом отозвался Калигула. — Я прямо сейчас призову в цирк возниц от всех четырёх партий. Скачки начнутся через два часа. В них примет участие моей новый конь, Инцитат. Это будут его первые бега. Так что в первом забеге ставьте на «Зелёных».

Веспасиан посмотрел на Клемента. Оба локтями прокладывали себе путь сквозь напирающую толпу. Услышав про скачки, плебс устремился прочь с Форума, чтобы занять лучшие места в Большом Цирке.

— Готов спорить, сегодня он выкинет на ветер ещё больше денег. Кстати, Клемент, как после театра чувствует себя твоя преданность?

— Ей нехорошо, — признался Клемент.

* * *

Чайки ссорились друг с дружкой и оглушительно кричали, взмывая ввысь в потоках тёплого морского бриза, что дул с мерно покачивающегося моря. Ветер трепал паруса, заставлял скрипеть мачты и петь, словно струны, канаты. Стоявшие на якоре у оживлённой пристани разнообразные торговые суда покачивались на волнах.

Усевшись в тени на пару бочек под хлопающим, словно крылья чайки, навесом, Веспасиан и Клемент поглощали сушёные фрукты и мясо. Разговор не клеился. Оба молчали, погруженные в собственные мысли. В нескольких шагах от них какой-то торговец проверял только что прибывший груз египетских эмалированных чаш и кубков. Их сгрузили с крупного торгового судна. Ближе к вечеру ему предстояло отплыть назад, в Египет, с Макроном на борту.