Онлайн книга «Обитель Тьмы»
Бельмец прищурил единственный зрячий глаз. – Зачем мне проверять? Другие проверят. Тут на тебя многие в обиде, Первоход. Многим ты не давал жизни, и никто этого не забыл. Я бы на твоем месте не разгуливал открыто по городу. Глеб почувствовал раздражение и дернул щекой. – Хватит болтать, барыга. Пять минут назад ты продал парню вот эту вещь. Глеб вынул из-за спины Огневую пику и показал ее Бельмецу. Тот глянул на вещицу и, усмехнувшись, хотел было отпустить шутку, но встретился с Глебом взглядом и стер едва наметившуюся ухмылку с лица. – Верно, продал, – нехотя признал он. – Так вот, эта пика не работает. – Правда? – Бельмец хмыкнул. – Вот незадача-то. Что ж, бывают оплошности и в моей работе. Слышь-ка, паря, давай пику сюда. А деньги я тебе верну. Не все, конечно, а половину. – Почему же половину? – удивился парень. – Потому что другую я уже отдал тому, у кого ее перекупил. Разумеешь? Парень нахмурился, но возражать не стал. Слишком уж дурная слава шла о барыге Бельмеце. У него всегда можно было разжиться чуднoй вещью, но вернуть обратно – ни-ни. Это еще удача, что он согласился отдать половину уплаченной суммы. Парень взял протянутое барышником серебро, сунул его в карман, повернулся и уныло побрел восвояси. – Подожди меня у колодца, – сказал ему вслед Глеб. Парень не отозвался. На этот раз Бельмец не удержался от усмешки. – Не станет он тебя ждать, Первоход. Уж больно глаза твои холодны и колючи. Глеб посмотрел на него ледяным взглядом. – Паренек наверняка продал все, что имел, чтобы купить у тебя Огневую пику. Тебе не совестно? Барыга пожал плечами: – Огневая пика – страшное оружие. Кто знает – быть может, парень собирался лютовать на большой дороге? Представь, сколько купцов и странников я только что спас. Глеб несколько секунд разглядывал Бельмеца в упор, затем вздохнул. – Не нравишься ты мне, барышник. И никогда не нравился. – Так ведь и я от тебя не в восторге, ходок. Ярость горячей, густой смолой закипела в душе Первохода. Молниеносное движение – и вот уже Бельмец корчится от боли, а пальцы Глеба сжимают его горло. Сила в пальцах ходока уже не та, что прежде: суставы ломит, а сами пальцы вот-вот норовят разжаться, но барыга этого не замечает. – Пусти… – в ужасе прохрипел Бельмец, выкатив на Глеба белый, незрячий глаз. – Пусти, ходок… Глеб чуть прищурил темные, недобрые глаза и холодно осведомился: – Хочешь жить? – Да… – прохрипел Бельмец. – Хочу… – Так я и думал. – Глеб разжал пальцы. Барышник закашлялся, заплевался. Глеб подождал, пока тот прочистит горло, а затем спросил: – Что у тебя есть? Только говори прямо. Потирая пальцами покалеченное горло и поморщиваясь от боли, Бельмец сипло изрек: – Нынче скудные времена. Карманы мои почти пусты. – Значит, ты не будешь возражать, если я тебя обыщу? Не дожидаясь ответа, Глеб запустил руки в карманы барышника. Он думал, что Бельмец будет сопротивляться, но тот вдруг сунул в рот два пальца и громко свистнул. – Дьявол! – выругался Глеб, выпустил барыгу и быстро положил руку на кряж меча. Из тьмы вышли трое подручных Бельмеца. Все коренастые и крепкие, как дубки. В руках – короткие византийские мечи. Глеб окинул их спокойным взглядом, затем посмотрел на Бельмеца и сказал: – Вели своим шакалам убираться восвояси. Если через минуту они все еще будут здесь, переломаю тебе ноги. Бельмец с ненавистью посмотрел на Глеба, но что-то в его лице подсказало барыге, что новая внешность Первохода – обманчива и что исхудавшее тело его по-прежнему полно страшной силы. Несколько секунд Бельмец размышлял, потом дернул щекой, перевел взгляд на своих телохранителей и неохотно проговорил: – Отдыхайте, парни. – Я могу убить его на месте, – сказал самый крепкий из них. – Не стоит испытывать судьбу, Луд, – отозвался Бельмец. И повторил, повысив голос: – Отдыхайте, я сказал! Парни, не говоря ни слова, повернулись и растворились во мраке. Глеб снова запустил руки в карманы барыги. Увы, карманы эти были забиты бесполезным мусором. Сломанные Дозорные Рогатки, разряженные Собиратели, сплющенный золотой шарик против оборотней. Помимо прочего, была тут и странная полупрозрачная сфера, похожая на мыльный пузырь. Глеб с такой штукой никогда не сталкивался, однако, будучи опытным ходоком, предпочитал не иметь дела с непроверенными чудны?ми вещами. Вдруг Глеб нащупал в одном из карманов Бельмеца горошину. Вынул, оглядел. – Перелиц? – Он почти истаял, – дрогнувшим голосом ответил барыга. – Тебе не пригодится. Глеб молча положил Перелиц себе в карман. Поняв, что потерял дорогую вещь, Бельмец сжал кулаки и с ненавистью проговорил: – По нынешним временам Перелиц стоит целое состояние. Прежде ты не был вором, ходок. – Верно, – сказал Глеб. – Но я сейчас не при деньгах. Рассчитаюсь с тобой, когда разбогатею. – Поклянись Хорсом и Семарглом! Глеб положил ладонь на грудь и сказал: – Клянусь. Бельмец обиженно шмыгнул носом. – Ладно. Знаю, что ты человек слова. Глеб снова запустил руки в карманы Бельмеца и на этот раз извлек полупрозрачную слюдяную сферу наружу. – Что это за пузырь? – хмуро спросил он. – Это-то? – Бельмец небрежно усмехнулся. – Сушило. Брось его в таз с водой, и оно тут же выпьет всю воду. Глеб взвесил слюдяной пузырь на руке, на секунду задумался, а затем положил его себе в карман. После чего взглянул на сумку-ташку, притороченную к поясу Бельмеца, и спросил: – Что в сумке? Одноглазый барыга вздохнул, а затем расстегнул сумку и достал несколько вещей. Глеб узнал Зерцальные скобы и две оловянные бутылочки. – Это все, что у меня есть, – сказал Бельмец. – Что в бутылках? – В темной – мертвая вода, во второй – волколачья кровь. – Я их забираю. Зерцальные скобы и обе бутылочки перекочевали в карманы Глеба. Бельмец ухмыльнулся и недовольно проговорил: – Гребешь подчистую, ходок? На что тебе все это? – Пока не знаю, – ответил Глеб. – Сколько я тебе должен? |