Книга Осколки бури, страница 74 – Кира Измайлова

– Надо же… Оставайся, воля твоя. Только имей в виду: я могу и не вернуться. Некому будет тебе платить.

– Небось сливы не засохнут, так я расторгуюсь, если они станут плодоносить не в свое время, – не остался в долгу Ургуш. – Мне много не надо, а на жизнь всяко хватит.

– Кто ж у тебя покупать станет, раз, говоришь, тебя узнают даже с другим именем?

– Шади, – Ургуш посмотрел на нее с укоризной, дескать, такая взрослая женщина, а не понимает очевидного. – Это если я в караван наниматься стану или в услужение, тогда меня обо всем повыспросят и со всех сторон рассмотрят. А торговец на базаре кому нужен?

– Не скажи, там глазастых хватает…

– Подумаешь… Бороду фальшивую привяжу, тарбан побольше намотаю, лицо ореховым соком выкрашу, на нос бородавку прилеплю – все на нее пялиться станут, а на меня – нет! – Он подумал и добавил: – Еще трубку себе куплю. Длинную такую, с резьбой – видел у одного шодана. Стану курить… Что смешного, шади?

– Ничего, ровным счетом ничего, – заверила Фергия. – Просто представила тебя напротив своего прадеда. У него как раз трубка длинная, с резьбой… Только бороды нет и тарбан он не носит, а в профиль вы вполне похожи…

Ургуш посмотрел на нее, явно силясь понять, насмехается хозяйка или, наоборот, хвалит, не преуспел в этом и закончил:

– Я еще мальчишку найму, чтоб людей зазывать. Пускай бегает по базару и кричит… как-нибудь вроде: «Черная слива, спелая, красивая! Налетай, покупай, денежки скорей давай!» Ну да я не умею сочинять, Чайку попрошу, у него складно выходит.

Очевидно, Фергия представила Ургуша-предпринимателя во всей красе, потому что едва сдержала хохот, но все-таки справилась с собой и сказала вполне серьезно:

– У тебя не так уж плохо получается. А Чайку привлекать не стоит, а то он такого напридумывает, что тебя стражники арестуют как распространителя непристойных стишков про эти самые сливы, крупные, крепкие, иссиня-черные и блестящие, как груди мархайских девственниц, а мякоть красная, сочная и сладкая, как… Ну, у дядюшки Ушаха спроси – это я его цитирую, – он тебе поможет придумать описания.

– Нет уж, обойдусь, шади. Сам придумаю. Может, не бойко, как у Чайки, но так, чтобы и вправду стражники не привязались, – проворчал он.

– Ну, значит, так тому и быть. Ты будешь смотреть за домом и лошадьми. А Лалира приглядит за тобой.

– Кто? – недоуменно спросил Ургуш, и джанная выступила из тени под деревьями. – А… ой…

– Денег я тебе оставлю, – продолжила Фергия, – но выдавать их станет Лалира, и не советую тебе ей перечить, она все-таки джанная.

Ургуш, по-моему, готов был отказаться от своих слов, но… сытая спокойная жизнь в Проклятом оазисе, пускай даже бок о бок с джаннаей, прельщала его больше, чем скитания по караванным тропам с риском быть узнанным.

– Она… очень красивая… шади… – выговорил он и неуклюже поклонился Лалире, а та улыбнулась, показав острые белые зубы.

– Не вздумай пытаться ее обмануть. Сказки слышал? Знаешь, чем такое заканчивается?

– Слышал, – тяжело вздохнул Ургуш. – Так я это… пойду, надо ужин готовить, а то на тебя одну, шади, – это ничего еще, даже мне остается в котле поскрести, а когда шодан гостит, то я, считай, голодаю…

Тут уж я засмеялся, не выдержав, но сразу же прекратил – смех мой напоминал воронье карканье, доводилось слышать его в Арастене.

– Иди, голодающий, – махнула рукой Фергия, и слуга поспешно удалился.

Слышно было, как он брякает посудой и ругается под нос, вычищая золу из очага.

– Вы будто опасаетесь не вернуться, – сказал я. – Оставляете распоряжения…

– А вы будто не опасаетесь? Перед схваткой с такой тварью я, знаете ли, предпочитаю привести все дела, пускай их не так много, в порядок. Мало ли…

– Совсем как ваша матушка.

– Конечно, это у нас семейное, – усмехнулась Фергия. – А вы не кисните, Вейриш. Пока еще ничего страшного не случилось. И вы даже можете отказаться от участия в этом самоубийственном деле, если что. В одиночку будет тяжело, но заставлять вас я права не имею.

– Издеваетесь? – мрачно спросил я. – После всего… Я не имею права отказаться. Может, я сдохну на этом островке, но только вместе с Дженна Дассом!

– Вот такой ваш настрой мне нравится. Давайте дождемся, пока этот бездельник приготовит еду, как следует пообедаем да заляжем спать до самого утра. Как вам такой план?

– Я все равно не усну.

– Э! – Фергия очень похоже скопировала Фиридиз. – А зелье мое забыли? Уснете как миленький! Вы мне нужны выспавшимся и полным сил, а не… полудохлым. Так что – есть и спать! А пока Ургуш возится… не хотите домой наведаться? Как раз успеете туда-обратно.

Я покачал головой. Нет, я не хотел домой. Знал, что меня там ждет: Фиридиз бросится в ноги и примется рыдать, шуудэ подхватят ее плач, остальные слуги тоже…

– Тогда напишите распоряжения на всякий случай, – сказала Фергия. – Как быть с вашим поместьем, девушками, слугами. Кухарку я, положим, всегда приму, а остальные мне ни к чему.

– И кто будет исполнять эти распоряжения?

– Даллаль обещал проследить, – без тени улыбки ответила она. – Он не в курсе, что мы затеваем… в смысле не знает подробностей, но у него хороший нюх, и он подозревает, что дело может оказаться сложным. Ну а поскольку он достойный доверия человек, я попросила его присмотреть за оазисом. И за вашим поместьем – как чуяла, что вы не захотите возвращаться туда, где все напоминает об Аю.

– Вы не чуяли, вы знали – я же об этом говорил, – вздохнул я.

– Вы говорили о чем-то временном, – покачала головой Фергия, – но теперь-то я вижу, что вы вовсе не желаете туда ехать, даже за вещами.

– Зачем они мне? Ну… пускай пришлют что-нибудь. Надо же поприличнее одеться перед решающей битвой!

– Не смешно, Вейриш. Лучше не пытайтесь шутить, у вас это и так-то скверно выходит, а сейчас и подавно.

Я кивнул и взял протянутую ручку-самописку. Вовсе она была не зачарованная, разве только немного – чтобы чернила не заканчивались в самый неподходящий момент. А так – их, оказывается, давно уже изобрели.

Что ж, денег в доме достаточно, мой управляющий может ими распоряжаться. Шуудэ пускай продаст, а сколько положит себе в карман от этой сделки, мне все равно. Само поместье должно сохраняться в том же виде, что и теперь, сколько бы лет ни прошло, вот и все. Большую часть слуг можно рассчитать: не будет шуудэ – не понадобится столько рук для стирки, уборки и прочего. Бушан найдет себе дело в Адмаре – его давно пытались сманить другие хозяева, сулили хорошие деньги, но он не хотел меня покидать. Прочие тоже не пропадут. Останутся, наверно, люди вроде Ариша, выросшие в поместье. Может, их внуки встретят меня, когда я решу навестить Адмар…

«Почему ты решил, что это может случиться?» – спросил я себя, поставив кляксу, но не нашел ответа. Мне отчего-то казалось – я не вернусь, но не потому, что погибну, нет, я страстно не желал умирать, даже и вместе с врагом! Я будто проснулся после тридцати лет, проведенных в дурмане, и мир вокруг казался мне невероятно ярким, разноцветным, душистым и… острым, пожалуй, как сваренный Фергией ойф. Мне хотелось хватать все, до чего можно дотянуться, как дети хватают игрушки, и я думал лишь: жаль, что я не могу разделить все это с Аю… Жаль, что она столько лет просидела возле ленивого дракона, который крылья-то не каждый день разминал, жаль, что не увидела множество прекрасных мест, не вернулась домой – а я ведь обещал поискать ее родных!