Книга Кари Мора, страница 32 – Томас Харрис

«Mi señor, не сообщите ли рабочий номерок?»

Ответ прилетел через несколько минут: «+57 JK5 1795».

В Академии танцев в Барранкилье в руке у дона Эрнесто загудел и завибрировал телефон.

– Это Жан-Кристоф, сэр.

– Бонжур, Жан-Кристоф! Как там твоя поп-группа?

– О, вы еще про это помните? Лабаем в «Олоффсоне» ^[77], когда повезет, – в самые отстойные дни, когда «Бугалу» играет на выезде.

– Диск еще не записали?

– Всё еще в работе, спасибо, что интересуетесь, дон Эрнесто. На студию тоже денег надо… Дон Эрнесто, а я вот почему звоню: на парня из Майами, который поставляет мне велики, вышел один хрен из Парагвая. Который без волос. Этот хрен хочет, чтобы мы ему тут подсобили – в Гонаиве ^[78], в порту.

– И каким же образом подсобили, Жан-Кристоф?

– Помогли перевезти что-то очень тяжелое из Майами. По-тихому. В Гонаиве ему надо перекинуть это «что-то» с грузового судна на траулер. Я вот подумал, что это может представлять для вас интерес. Вы в курсе, что это за тип?

– Да.

– Через неделю сюда из Майами придет небольшой сухогруз, «Джези Леви» называется. На нем мне везут целую гору великов. Мой друган, который по великам, говорит, что завтра вечером этот хрен встречается с кем-то прямо на судне, обещал потом звякнуть. Этот телефон выбросить?

– Да, так будет лучше, Жан-Кристоф. Скажи своему другу в Майами, чтобы надел на шею какую-нибудь косыночку поярче. Ярко-оранжевую лучше всего. И не продиктуешь моей секретарше свои банковские реквизиты? Спасибо тебе, и удачи на музыкальном поприще.

Стук в дверь кабинета. Это был помощник дона Эрнесто – Паоло, мрачный тип чуть за тридцать, с большими залысинами на голове.

Дон Эрнесто приподнял было брови, чтобы задать вопрос, но тут же поморщился – дали о себе знать свежие швы на лбу.

– Паоло, кто у нас сейчас есть в Южной Флориде? Прямо сейчас, в данный момент?

– Хорошая бригада работает на ювелирной выставке в Тампе. Виктор, Чоло, Пако и Кэнди.

Дон Эрнесто внимательно изучил документы у себя на столе. Задумчиво постучал по зубам кончиком ручки, которой писал письмо с соболезнованиями.

– Виктору и его ребятам когда-нибудь приходилось иметь дело с мокрухой? – поинтересовался он, не поднимая глаз от бумаг.

Паоло слегка помедлил.

– Народ там не без опыта, – ответил он наконец.

* * *

На лодочной стоянке в Майами Капитан Марко ответил на звонок по мобильному.

– Hola, Марко.

– Дон Эрнесто! Buenos, señor.

– Марко, когда ты последний раз был в церкви?

– Да уже и не припомню, Patrón.

– Тогда сейчас самое время вернуться к духовной жизни. Завтра вечерком сходи на мессу. Есть одно чудесное местечко в Боке. На шестичасовую. Возьми своих ребят, помолитесь за Антонио. Садитесь в самый первый ряд, чтобы все вас видели. Сфотографируйтесь еще у церкви.

– Кое-кто из них – не буду говорить кто – на самом-то деле не имеет права ходить к мессе.

– Пусть тогда сольются оттуда потихоньку или просто в пол таращатся, когда служба начнется. А потом, когда все закончится, отправляйтесь в какой-нибудь хороший ресторан, чтобы был примерно в часе езды к северу от Майами. Сделай вид, будто какое-нибудь блюдо тебе не понравилось, отошли со скандалом в кухню – пусть побесятся, а потом оставь большие чаевые, чтобы вас хорошенько запомнили. И вот еще что, Марко: разузнай-ка, чем там твой дружок Фаворито занят.

Когда немного рассосались утренние пробки, из Тампы выкатил вместительный универсал. Спустившись к югу до Нейплс, свернул влево и по Аллигатор-элли ^[79] направился к востоку, в Майами.

Единственная женщина – Кэнди – сидела на заднем сиденье. Тридцать пять лет, довольно хорошенькая – хотя все равно чувствовалось, что в свое время жизнь хорошенько ее потрепала. Мужчины – Виктор, Чоло и Пако – примерно того же возраста, все одеты с иголочки.

Курьеру ювелирной фирмы, которого они намеревались пощипать, придется подождать.

– Потом в Лос-Анджелесе его перехватим, – сказал Виктор.

– По крайней мере, теперь нам известны его вкусы, – заметил Пако, жадно поглядывая на Кэнди, которая размазывала по губам питательный бальзам из баночки.

Бросив на него презрительный взгляд, Кэнди аккуратно убрала баночку в свою дамскую сумку, в кармашек для телефона – чтобы та ненароком не зацепила предохранитель лежащего там пистолета.

Склад временного хранения на западе Майами представлял собой огромное бледно-зеленое строение без единого окна.

Пако, который мнил себя поэтом-песенником, оно напомнило скотобойню.

– Такой склад, – объявил он, – это бойня, на которой идут под нож мечты!

Как только Виктор, Пако и Чоло зашли внутрь, Кэнди пересела за руль универсала. Когда человек, которого они там разыскали, не представился, Виктор сказал:

– Ладно, будем называть тебя просто «Кент».

Он показал Кенту монету на протянутой ладони, и тот провел их в длинный полутемный коридор с рядами дверей по бокам. Там пахло ношеными ботинками, ветхим постельным бельем, отсыревшими стегаными одеялами. Атмосфера рухнувших надежд: оставшаяся после развода мебель, детское автомобильное креслице… Пако слегка поежился.

Потолков в камерах хранения не имелось – под кровлей крыши была натянута только толстая стальная сетка, как в тюремных двориках для прогулок. Кент остановился перед одной из дверей и многозначительно смотрел на Виктора до тех пор, пока тот не вытащил из кармана две пачки купюр, перетянутых резинкой.

– Пока только аванс, Кент. Сначала покажи мне кое-что, – сказал Виктор, вручая ему половину денег.

В камере хранения обнаружились детский рояль, передвижной бар на колесиках и запертый шкаф довольно мощной конструкции. Кент откинул мягкое сиденье придвинутого к роялю табурета, полистал уложенные в ящик под ним ноты и вытащил спрятанный между страницами ключ.

– Глянь-ка, как там в коридоре, – бросил он Пако.

– Все чисто, – отозвался тот.

Открыв шкаф, Кент извлек оттуда два пистолета-пулемета «МАК-10», автомат «АК-47» и винтовку «АР-15».