Книга Поле зрения, страница 6 – Тэйлор Адамс

Джеймс перевел ручку автоматической коробки передач в положение «парковка».

– Джеймс…

– Мне надо знать, что с ним все в порядке.

– Ты серьезно?

Он отстегнул ремень безопасности:

– Да.

– Рада, что вышла замуж за последнего на земле идеалиста, – пробормотала Эль.

– Раньше было больше таких идеалистов, как я. Но все они погибли, когда останавливались помочь попавшим в беду автомобилистам, которые на поверку оказывались серийными убийцами.

– Надеюсь, этого ты не собираешься дразнить пальцем?

– Достань свой перечный баллончик.

Жена извлекла из сумки маленький черный баллончик с красной кнопкой.

– Слушай, Эль, я хочу с ним поговорить, но мотор выключать не буду.

Джеймс посмотрел на путника сквозь запятнанное разбившимися насекомыми ветровое стекло и снова напомнил себе, что было бы неправильно не узнать, что с ним такое. Речь даже шла не о спасении человека – причина была более эгоистичной: упрямое любопытство. День был богат множеством намеков, настало время выяснить, что происходит на самом деле. Джеймс открыл дверцу:

– Если со мной что-нибудь случится, не жди, уезжай.

– Стой!

Джеймс замер.

– Что?

– На случай, если ты умрешь, я должна облегчить душу.

– Давай.

– Джеймс… у меня было много любовников.

Он захлопнул дверцу. Слышал такое не в первый раз. Если Эль принимается твердить одни и те же шутки – это явный признак того, что она напугана.

Звук шагов был таким, словно подошвы крошили яичную скорлупу. Стало трудно дышать – воздух как будто уплотнился, сделался тугим, хотя Джеймс не сомневался: долина ненамного ниже уровня моря, если вообще ниже. Громко стреляло в правом ухе, он ощущал спиной взгляд жены. В нескольких шагах впереди человек, почувствовав его присутствие, остановился на полусогнутых ногах.

Тишина.

Оттого что они знали друг о друге, Джеймса пробрал озноб. Рубеж. Точка невозврата. Человек кивнул, демонстрируя похожие на щетину седые волосы вокруг ставшей от солнца красной как рак проплешины размером с карточную фишку. Дернулся, будто собирался повернуться к Джеймсу, но не стал. Остался стоять, словно повернутый лицом к стене манекен в универмаге.

Отличное сравнение, Джеймс.

Он заметил, как что-то оттопыривается на правом бедре незнакомца, и подумал, не оружие ли это в кобуре. Джеймс ненавидел оружие и все, что с ним связано. Его механическое совершенство, дизайн, всякие пружины и капсели, выверенные щелчки, хлопки и удары, даже изящество линий в стиле «порше», потому что это демонстрировало лучше, чем что-либо другое, насколько недальновиден гений человечества, конструируя смерть. У него было тому доказательство: отца Джеймса убили из ружья.

В пяти футах от него человек выдохнул через рот.

Джеймс сознавал, что есть еще время вернуться в машину к любимой жене и остаткам их пожиток, бросить незнакомца и ехать к новой жизни в Талсе. А все, что случилось сейчас, небольшая заминка – потеря нескольких минут, не страшнее бессмысленного крюка к Музею смерти, из-за которого они съехали с главной дороги по настоянию смотревшей на него щенячьими глазами Эль. Там было именно то, что обещал проспект. Восковые фигуры в воспроизводивших средневековую агонию диорамах – дыбы, заточенные маятники – наглядный способ удержать насилие на нулевом уровне. И Эль впитывала это все, как гончая по крови, какой на самом деле и была. Бо́льшую часть времени Джеймс провел в холле, читая старый номер журнала «Пипл» и потягивая диетическую колу за четыре доллара.

Теперь ему хотелось стать негодяем, чтобы бросить во впадине мужчину с буквами МПР. Или хотя бы не быть таким любопытным. Однако ни то ни другое не удавалось.

Он шагнул вперед, и под ногой громче стука двери хрустнула яичная скорлупа. Затем в сознание просочились другие звуки – волнение горячего воздуха, шелест колеблющейся низкорослой травы, шорох песка на ветру. Голос сверчков, похожий на жужжание мух над протухшим мясом. Из «тойоты» что-то сказала Эль, но стекло и плотная атмосфера приглушили слова.

Мужчина продолжал стоять к нему спиной, и Джеймса неприятно поразило, когда он заметил, что шею незнакомца, как и плешь на его голове, докрасна поджарило солнце. Плохой знак – еще немного, и кожа начнет сползать лоскутами. Этот старик топал по земле Мохаве, хотя не был к этому готов. Почему он бросил грузовик?

Горло драло, как наждаком, и Джеймс кашлянул.

– Вы в порядке?

Ответа не последовало.

– Хотите воды?

Молчание.

Джеймс пронзительно свистнул. Может быть, он глухой?

И тут мужчина неожиданно дернулся, как марионетка на перепутанных нитках. Откинул голову, склонив сначала к одному плечу, затем к другому (при этом суставы трещали, точно дрова в печи). Опустил левую руку, и стал виден красный смартфон – тот, что ранее приковывал внимание Джеймса. Экран не светился.

Налетел ветер, на удивление бодряще-прохладный. Пот на коже показался Джеймсу ледяным.

– Я это потерял, – сказал старик.

– Что потеряли?

– Потерял.

Джеймс почувствовал, как и в другом ухе, словно лопнула виноградина, хрустнула барабанная перепонка.

«Я это потерял». Что бы это значило?

– Это было почти у меня в руках, но я потерял. – Старик увесисто, каждый в отдельности, растягивал слога. И наконец повернулся.

Джеймс увидел его лицо и внезапно ощутил на языке вкус сырых устриц.

– Джеймс!

Пока он возвращался к машине, Эль трижды окликала его. Муж не отвечал – глаза напряжены, челюсти сжаты, в лице ни кровинки. Она знала это выражение. За девять лет видела раз или два, однако запомнила навсегда. Он сбился с шага и споткнулся.

– Джеймс, что он тебе сказал?

Эль посмотрела на человека, который застыл на дороге на том самом месте, где муж его оставил. Она не поняла, о чем они успели поговорить. Тот все так же стоял спиной к машине, не сводя взгляда со своего мобильника. Слегка покачивался, как прибитое к ненадежному колу пугало. Затем наметанный взгляд фотографа подметил… странную тень, некую ошибку кода, затемнение вокруг макушки.

Скрипнула водительская дверца. Муж наклонился к салону. На его лбу блестели бусины пота.

– Нужно немедленно везти его в больницу. Заводи автомобиль.

– Что случилось?

– Заводи чертов мотор!

Эль рывком перегнулась на водительское место и схватилась за брякнувшие ключи, но любопытство подтолкнуло ее бросить взгляд над приборной панелью сквозь запятнанное насекомыми стекло. И случайно именно в этот момент незнакомец обернулся и посмотрел на нее.