Книга В доме нашей любви, страница 18 – Риз Райан

Эта улыбка не покидала его лица с тех самых пор, как они вышли из больницы. Слоан завидовала ему. Хотела бы она быть настолько же уверенной в себе и в своей готовности заботиться о двух маленьких человечках, которые полностью от них зависят.

Легко судить своих родителей и тыкать им в нос все их ошибки. Но теперь, когда ответственность лежала на ней самой, Слоан, несмотря на любовь к детям и их отцу, чувствовала, будто на ее плечи взвалили тяжеленный груз.

– Хорошо, – ответила она. – Я просто немного устала. Надеюсь, они еще поспят пару часов, так что я тоже успею вздремнуть. Может, горячий душ приму.

Бенджи смутился:

– Ты сказала, что устала лежать в постели весь день. А до этого ты столько времени провела одна. Я подумал, может быть, ты захочешь…

– Ты подумал, может быть, я захочу что? – в панике спросила Слоан, издалека увидев перед их домиком несколько припаркованных машин. Некоторые из них она узнала. Среди них совершенно точно не было автомобилей Делии и Констанс.

– Мы только приехали домой, а ты уже пригласил сюда кучу народу? – вспыхнула она.

– Они хотели поздравить нас и познакомиться с малышами.

Бен говорил с таким искренним раскаянием, что гнев Слоан улетучился. Она на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула:

– Это хорошая идея, Бенджи. В самом деле.

– Уверена? Потому что, если ты хочешь отдохнуть, я уверен, что они поймут. Я объясню, что поторопился.

– Нет, все хорошо. Я знаю, что они хотят встретиться с двойняшками. Посплю чуть позже.

Бен неловко улыбнулся и кивнул.

В доме их ждали Эбби, Блейк и Саванна и сестра Паркера – Зора. Дедушка Аттикус сидел на диване со своим обычным угрюмым видом, таращился в телевизор и пил пиво. Паркер поприветствовал ее коротким, но вежливым кивком и вышел, чтобы помочь Бенджи принести детей, спавших в детских автомобильных сиденьях, и сумки с детскими вещами.

– Как ты себя чувствуешь в роли матери? – спросила Зора. – Наверное, это кажется слегка нереальным, особенно если ты вообще не собиралась заводить детей?

Своей непосредственностью и прямотой Зора напоминала брата Паркера. Но если прямота Паркера снискала ему репутацию грубого и высокомерного человека, особенно у людей, которые его плохо знали, то у Зоры это выглядело наивно и очаровательно. И в конце концов, какой могла вырасти единственная девочка в доме, полном парней?

– Это очень странное ощущение. Но прекрасное. – Слоан улыбнулась, увидев, как ее мать и Саванна нянчились с малышами. – Я ведь разговаривала с ними с тех пор, как они первый раз толкнулись. Но когда я увидела их личики… – Слоан проглотила комок в горле и улыбнулась сквозь слезы. – Это сложно объяснить.

– Я тебя понимаю. – Саванна села рядом с ней, держа Бейли на руках. – Я знаю, что ты имеешь в виду. Дэвисом я забеременела случайно, и у нас с Блейком были очень непростые отношения в тот момент. Теперь у нас все отлично, но, даже если бы мы не остались вместе, я бы все равно была благодарна ему за Дэвиса. Блейк – любовь всей моей жизни, моя опора. Но Дэвис – это мое сердце. И Блейк чувствует то же самое.

– Вы выглядите очень счастливыми, ребята, – сказала Слоан и повертела головой. – А где Дэвис?

– У дедушки с бабушкой. Ох, чувствую, избалуют они его. Они на него не надышатся. Оказалось, быть первым внуком в огромной семье – не только привилегия, но и бремя.

Слоан наблюдала, как мать суетится вокруг Бо. Ей было приятно видеть, как сильно та тянется к близнецам. Слоан не припоминала, чтобы у них с дедом было что-то подобное. Даже в самых ранних ее воспоминаниях он смотрел на нее тем же самым хмурым взглядом, каким поглядывал на нее прямо сейчас.

– Вряд ли мой дед к нам подойдет, так что пойду-ка я сама поздороваюсь.

Слоан застонала, медленно поднимаясь с дивана. Ее тело все еще болело.

– Иди. Пока тебя нет, Саванна присмотрит за ребеночком, у нее есть опыт, – сказала Зора, глядя на золовку, державшую Бейли на руках.

– Она так сладко пахнет! – нежно простонала Саванна. – Хочу такую же.

– Можем одолжить, у нас есть запасной, – улыбнулся Бенджи, подходя к ним и беря Слоан под руку. – Пойдем. У меня есть для тебя сюрприз.

– Я как раз хотела поздороваться с дедушкой. Подождешь минутку?

– Конечно, – ответил Бенджи несколько разочарованно. – Буду ждать тебя в детской.

Она кивнула, затем прошла через комнату и села рядом с дедом, который даже и взглядом ее не удостоил.

– Привет, дед!

– Слоан, – сказал Аттикус без выражения, отправляя в рот небольшую фрикадельку. – Рад, что вы с детьми дома и у вас все в порядке.

– Спасибо, дед. – Она прихватила с его тарелки жареную равиоли и сырный шарик. Марсель сегодня приготовил все ее любимые блюда и превзошел самого себя – закуски были просто объедение.

Аттикус недовольно заворчал, хотя с его диетой он не должен был есть и половины того, что было у него на тарелке.

– Дед, больше никакого пива! – строго сказала Слоан. – Не то я сфотографирую эту тарелку и отправлю твоему доктору.

На этот раз он хмыкнул громче.

– Ладно.

Это был максимум внимания, которого ей удавалось добиться от своего деда. Поэтому ее так тронуло, насколько быстро и глубоко ее мать привязалась к близнецам. И так уколол рассказ Саванны о том, как бабушка с дедушкой любят маленького Дэвиса.

Сложилась бы ее жизнь иначе, если бы ее дед любил ее так же?

– Эти мерзкие Беннетты так и не пришли, – процедил Аттикус сквозь зубы. – Они всегда думали, что их девчонка слишком хороша для того, чтобы дружить с тобой. Конни, наверное, удар хватит, что они породнились с такими, как мы.

– У нас в гостях их родственники, и Бенджи очень расстроится, если услышит, поэтому, пожалуйста, воздержись от подобных высказываний. – Слоан оглянулась по сторонам, желая убедиться, что никто из Эбботтов не слышал их разговор. – Вы с мамой сможете перемыть им кости по дороге домой. И кстати, мы не породнились.

Слоан приготовилась, что Аттикус на полчаса заведется на тему того, что они с Бенджи не женаты. Но дед не отреагировал.

– Пойду, Бенджи хотел мне что-то показать. Она резко встала и на секунду потеряла равновесие. Аттикус вскочил, чтобы поддержать ее, и чуть не уронил тарелку, стоявшую у него на коленях.

Слоан поблагодарила его и направилась в детскую.

Если Аттикус Эймс был готов пожертвовать едой, чтобы не дать ей упасть, может быть, он относится к ней чуть лучше, чем она думала.

Бен сфотографировал лицо Слоан в тот момент, когда она переступила порог детской. Она вытаращила глаза, открыла рот и прижала ладони к щекам.

– Боже мой! Ты ее доделал! – воскликнула она голосом, полным удивления, недоверия, но только радости, на которую рассчитывал Бен, в нем не было. – Очень красиво.