Книга Поклонник, страница 91 – Анна Джейн

– Хочу поиграть в любовь и месть, – сказал Матвей. – Влюбить в себя ту, которая довела моего брата до самоубийства. Я знаю, что она – один из даймонов. Скажи мне ее имя. Ее лицо я знаю.

Габриэль даже не удивился этому, будто ждал.

– Я гарант «Легиона», – пытливо глядя ему в глаза, сказал он. – Я хранитель анонимности каждого своего даймона – бывшего и настоящего. Ты просишь меня о невозможном, Матвей.

– Я хочу отомстить ей, – ответил Матвей. Скажи мне, кто она, эта чертова кукла. Я найду ее и сломаю так же, как она сломала мою жизнь.

Он хотел добавить, что, если Габриэль не скажет, он разрушит этот гребаный клуб с толпой скучающих садистов и фанатиков, заглядывающих ему в рот, но не успел.

– Хорошо, – вдруг как-то легко согласился Князь. – Я дам тебе ее данные через год, когда ты докажешь свою верность клубу. Но условия будут жесткими: ты влюбляешь ее в себя и убиваешь. А если не делаешь этого – убиваешь себя. А мы делаем ставки. Как тебе?

– Без проблем, – ухмыльнулся Матвей, точно зная на тот момент, что жалеть он эту стерву не станет, так же, как она не стала жалеть его брата. – Но давай уменьшим срок. Ждать год – слишком долго.

– Только тот, кто умеет ждать, сможет по-настоящему отомстить, – возражает Габриэль. – Ты же знаешь, что это холодное блюдо…

– Полгода?

– Девять месяцев.

– Согласен.

Договор был заключен. Спустя девять месяцев Матвей узнал имя убийцы и получил ее фото. Да, та самая девушка, которую он дважды видел – при жизни Андрея и после его смерти.

Ангелина. И выглядит словно ангел. Только изуродованный тьмой.

– Как она заставила Андрея сделать это? – только и спросил Матвей, чувствуя, как его поедает глухая, черная ненависть.

– Провернула настоящую спецоперацию, – рассмеялся Габриэль. – Привела его в клуб и подстроила все так, будто бы провинилась перед даймонами и должна умереть. А он решил искупить ее грех своей смертью. Влюбленные – они такие доверчивые. Лучшие игрушки. Какова бестия, а! Так хитро все проделала, что я и сам удивился. Только есть одно но, Матвей.

– Какое? – сквозь сцепленные зубы спросил тот.

– Она больше не даймон. Ушла.

– Меня это не волнует. Я в игре.

Они заключили договор.

– Помни, сначала влюби ее в себя, а после убей. Не знаю, как ты заставишь ее обратить на себя внимание. Ангелина особенная, – с нежностью вдруг произнес Габриэль.

– Найду способ.

– Советую цветы – она о-о-очень их любит. И помни – будь с ней осторожен, друг мой. Когда я говорю, что она особенная, я нисколько не преувеличиваю… Надеюсь, ты поймешь, в чем ее особенность.

– Не переживай, – ответил Матвей, повторяя про себя ее имя.

Ангелина. Ангелина. Ангел.

– Если ты нарушишь наш договор и не пройдешь свой лимб, я убью вас обоих, – нежно улыбнулся ему в спину Габриэль.

Матвей все разыграл как по нотам. Был терпелив и выдержан. Цветы, загадка с привкусом страха, игра на эмоциях. С одной стороны, таким образом он приручал эту чертовку к себе, заинтересовывал, влюблял все больше и больше, с другой – пытался понять, как в разных ситуациях она будет себя вести, когда перестанет прикрываться маской хорошей девочки и покажет свою сущность убийцы.

Он следил за ней через камеры, контролировал каждый ее шаг и тонул в ней все больше и больше. Просыпался и засыпал с мыслями о ней. Привыкал, испытывал страсть, влюблялся, ненавидя себя за это. Его тянуло к ней, словно магнитом, и после каждого поцелуя его то тошнило, то ослепляло желание завладеть ею. А Ангелина, словно назло, притворялась так искусно, что временами он начинал ей верить и забывать о мести.

Иногда ему снился брат. Он просто заходил в комнату и укоризненно смотрел на Матвея – бледный и сосредоточенный, объявленный самоубийцей.

Андрей хотел отмщения, а Матвей медлил, и это причиняло ему страшную боль. После первого поцелуя с Ангелиной, от которого у него сорвало крышу, Матвей поехал на кладбище и долго стоял у могилы брата, прося у него прощения.

Потом появился Стас – кто-то из подручных Габриэля, не иначе. Матвею хотели усложнить игру, но он справился с этим. Устранил конкурента, а Ангелине наплел какой-то ерунды, в которую она с легкостью поверила. Она вообще играла роль доверчивой дурочки. И иногда он забывал об этом. Их отношения стали для него мукой. Болью с привкусом ванильного мороженого. Желание мести и притяжение к ней разрушали его. А потом Матвей узнал о том, что у Ангелины раздвоение личности, и все встало на свои места. И он сделал выбор в пользу любви. Не мог иначе.

Матвей хотел завести машину и поехать домой, к Ангелине, в которой вдруг начал испытывать острую потребность – уже скучал. Однако ему пришло сообщение от Габриэля. «Ты должен это увидеть, друг мой. Твоя игра отменяется – не вижу смысла мучить тебя». От него приходит видео, сделанное на камеру телефона, и Матвей, ничего не понимая, включает его. Он видит обнаженную Ангелину и Габриэля, сидящих на полу, усеянном лепестками.

Запустив пальцы в длинные распущенные волосы и удерживая за подбородок, Габриэль целует девушку. Мягко, но вместе с тем властно. Звуки их поцелуя кажутся опешившему Матвею отвратительными.

Габриэль с улыбкой смотрит в камеру – будто прямо в глаза Матвею – и шепчет:

– Скажи мне, родная.

Ангелина слабо улыбается, влюбленно глядя на него, и говорит своим звонким голосом:

– Я люблю тебя.

– Еще раз, – велит Габриэль.

– Я люблю тебя.

– Громче! – повышает он голос.

– Я люблю тебя, Габриэль! – кричит она в ответ.

Они снова целуются – будто напоказ, будто знают, что это увидит Матвей. И он наблюдает за ними, чувствуя отвращение и ненависть. Мир для него перевернулся. Мысли застыли. Только горячая кровь кипит, обжигая вены. Его предали.

– Ты здорово поиграла с ним, любовь моя, шепчет Габриэль. – Наш мальчик поверил, что у тебя раздвоение личности.

Она звонко, как-то по-чужому, смеется.

– Такой глупый! Но это было так весело! Он мне поверил! Я влюбила его в себя. Он думал, что это его игра, но это моя игра.

– Наша, – укоризненно поправляет ее Габриэль и гладит по волосам так, как раньше гладил сам Матвей.

Она. Его. Предала. А он предал брата.

Грудь сдавливают стальные обручи. Дышать тяжело. Зато пульс частит как ненормальный.

– Ты больше не должен делать выбор, друг мой. Это была всего лишь игра, – говорит Габриэль, снова глядя в камеру. – Эта девушка – моя сестра и моя любовь. А ты подарил нам несколько хороших вечеров и смех. Или ты думал, я не знаю, ради чего ты стал даймоном? Ради мести за брата. Но, думаешь, я бы позволил тебе это сделать? Нет, Матвей, конечно же, нет. Мне пришлось тебя проучить. Ты полюбил ту же девушку, что и твой брат. Тебе и убивать ее не нужно просто живи с осознанием того, что не смог сделать этого. Не смог отомстить. Тебя обманули, обвели вокруг пальца и соблазнили. Тебе было хорошо с ним, любовь моя? – спрашивает он у Ангелины.