Онлайн книга «Сумасшедшая любовь»
Он поднял руку, скрываясь от вспышки и прищурился на меня через пальцы. – Джо-Джози из Джорджии! Не думал, что мы встретимся так скоро. Поскольку он стоял прямо напротив меня, я продолжала снимать. Зная, что Энди потребует от меня комментарий, раз уж я оказалась рядом, я выкрикнула: – Эй, Мика. Ты здесь сегодня один? Я знала, что нужно задать конкретный вопрос, но он улыбался той самой хвастливо-шаловливой улыбкой, которая напрочь убивала во мне инстинкт охотника. Если он у меня вообще был. – Да. По крайней мере, я пришел сюда один. – Фотоаппараты вокруг нас засверкали вспышками, но Мика буравил меня спокойным взглядом, как будто мы до сих пор стояли на тротуаре в Парк-Слоуп в полном одиночестве. Он поднял уголок губ, как будто готовился взять быка за рога. – А как ты посмотришь на то, чтобы пойти туда вместе со мной? Я выронила фотоаппарат, и он ударил меня по животу. Ой. Черт возьми, как мог Энди такое предвидеть? Я все еще не могла переварить приглашение. – Что, прости? Он кивком головы указал на лестницу. – Пойдем. Внутри у тебя лучше получатся снимки. Я взглянула на Уолли: вид у него был как у Чарли Бакета, когда нашли последний золотой билет [2]. Он дал мне понять, что нужно идти вперед. Теперь его фантазия воплотилась в реальность. Я поняла, что я даже гипотетически не готова оказаться бок о бок с теми же людьми, которых хотела использовать. – Разумеется. Но ты уверен, что это нормально? Никто не будет возражать? – Иден будет, но я же тебе задолжал. Кроме того, я дружу с парнем, который устраивает вечеринку. – Он подставил мне локоть. – Пойдем. Не стесняйся. Ты можешь сделать именно такой кадр, за который дают Пулитцеровскую премию. Я собрала оборудование. Мика стоял и смотрел на меня, я забросила сумку с фотоаппаратом и рюкзак на плечо и выпрямилась. Когда я вытянулась, оказалось, что он лишь на пару дюймов выше меня. Я обвила рукой любезно предложенный им бицепс, ощущая гладкость его кожи кончиками пальцев. Он обратил на меня взгляд голубых глаз, и я тут же забыла, как надо дышать. Улыбка исчезла с его лица на секунду, и он поинтересовался: – Все нормально? Я набрала полные легкие воздуха и рассмеялась: – Впервые вхожу на вражескую территорию. Его очаровательная уверенная улыбка вернулась, и он повел меня по лестнице в дом из песчаника – для меня это был своего рода Троянский конь. Мика кивнул мускулистому мужчине в двери, когда мы прошли. – Это Джо. Она со мной. – Удачи, – отозвался охранник, оглядывая меня с уважением, перемешанным с завистью. Мика потянул меня вперед, а я обернулась, недоумевая, что охранник имел в виду, но тот уже отвернулся. Я обратила взгляд вперед, отчаянно выискивая звезд первого класса. И тут на меня снизошло осознание. Я внутри. Глава 4
Мы проскользнули мимо тусовщиков, стоявших вдоль стены, в более темную комнату, где, похоже, царило наибольшее веселье. Дальнюю стену занимал большой плоский телевизор, а другую стену обрамляла длинная стойка перед баром, забитым бутылками и угощением. Мика положил ладонь мне на спину и направил меня к барному стулу. – Что будешь? – Он поднял палец, и прямо из ниоткуда появилась женщина с каштановыми волосами и приготовилась внимательно выслушать мои пожелания. – Содовую, пожалуйста. И можно положить туда лимон? Она занялась напитком, а Мика опустился на стул рядом со мной. – Не пьешь на работе, Джо-Джо? На этот вопрос у меня было готово два варианта ответа. Я выбрала второй и созналась: – Я не пью. Такой ответ заставит его теряться в догадках, консервативна ли я или слишком религиозна. Однако всякий раз, когда говорила, что я диабетик первого типа, на меня сыпались еще более странные предположения и суждения. Или же люди начинали за мной следить и давать бесчисленные советы, основываясь на опыте двоюродной бабушки Салли, которая едва не лишилась ноги из-за осложнений. Что-то приковало его взгляд, и он легонько потрепал меня по руке. – Я скоро вернусь. Никуда не уходи. Я оглядела помещение, чувствуя, что в футболке, джинсах и кедах «Конверс» недостаточно нарядно одета. Не то чтобы все были в смокингах, но у меня сложилось впечатление, что, если бы я спросила: «Что на вас сегодня?», никто не ответил бы: «На мне вещи из торгового центра в Джорджии, которые я купил два года назад». В конце барной стойки сидела Виктория Седжвик и цедила напиток. Она являла собой образ с картины Дега, на которой с отсутствующим видом сидит женщина с бокалом абсента. Я достала фотоаппарат из сумки и медленно подняла его. Затвор тихо зажужжал – это всегда меня выдавало, – но Виктория была слишком далеко, чтобы это услышать, далеко во всех смыслах. Я прошла вдоль стойки и обратилась к ней: – Надеюсь, вы не будете возражать, если я сделаю с вами пару фотографий? Вы напоминаете девушку со старой картины. – Кто вы? – Я репортер. Все в порядке? Она выпила еще немного и скривилась: – Я должна встретиться с Марком Таунсендом. – Мы встретились глазами, и я поняла, что она пытается оценить, завидую ли я. Я не знала, кто такой Марк Таунсенд, но она явно считала его ценным экземпляром. – Его здесь нет? – Его здесь нет. И теперь никому нет дела до того, что я здесь. – Мне есть дело, – вставила я. Она наклонила голову в мою сторону и изогнула бровь. – Так кто вы? Моя рука скользнула по бейджу, который я сделала сама. Виктория взглянула на него. – Нет, милая. Дело не в твоих заслугах. Думаешь, без этого тебя сюда пригласили бы? Ты здесь потому, что кто-то чего-то от тебя хочет. Предположу, что бесплатной рекламы. Но даже если ты уйдешь, никто не заметит, потому что легко можно выудить любую другую крысу из того змеиного логова папарацци, что образовалось у входа. Проигнорировав это сравнение, я не стала с ней спорить. Я вернулась на стул, где меня оставил Мика, а он как раз пришел обратно. Он положил руку мне на плечо, как старый знакомый, и извинился, что оставил одну. Я нечаянно подняла глаза и увидела, как на лице Виктории спокойное презрение сменяется холодной завистью, и поняла, что, должно быть, перещеголяла ее. Для этого надо было узнать, кто такой Марк Таунсенд. А, по правде говоря, мне было все равно. |