Книга Жизнь взаймы, страница 15 – Николай Леонов, Алексей Макеев

С Марочкиным же вопрос владения оружием вообще не затрагивался. Да и не было в этом смысла. Гуров был уверен: если смерть Гулиева как-то связана с Марочкиным, то уж на курок точно нажимал не он. Относительно персоны, с которой Марочкин встречался в кафе, такой уверенности не было. Крепкий мужик, лысый череп, мощные мышцы, такой вполне мог отправить Гулиева к праотцам. Но о нем Гурову на данный момент ничего не было известно.

Чай в кружке закончился, мысли пошли по второму кругу, и Гуров решил отложить решение вопросов до утра. Наметив план действий, он отправился в спальню. Засыпая, думал о том, как сильно ему не хватает толкового напарника. «Будь Стас Крячко в строю, мы бы уже к ночи определились с основной версией, – думал он. – Стас бы сумел прощупать приятеля Марочкина, успел бы составить свое мнение и о Ревошине. Он бы не дал мне топтаться на месте только потому, что нет достойной версии. Вдвоем мы бы быстрее разобрались с этим убийством».

Несмотря на усталость, Гуров кряхтел и ворочался еще часа два, пока сон не взял над ним верх. Ему снился Юрий Ревошин. Он стоял во дворе дома Рауфа Гулиева, тыкал пальцем в автомобиль, на который упал убитый, и повторял одну и ту же фразу. Раз за разом, раз за разом, пока слова не потеряли смысл. После этого сознание полковника отключилось полностью.

* * *

В восемь утра полковник Гуров подпирал стену у кабинета Орлова. Генерал задерживался, и это выводило полковника из себя. Проснулся он рано и успел разработать четкий план на весь день, но для его осуществления ему требовалась поддержка Орлова, а тот, как назло, все не шел. Гуров боялся упустить время, по его разумению, намеченные мероприятия нужно было провести еще вчера, но тогда ему еще не с чем было идти к начальству. Получался замкнутый круг, из которого требовалось вырваться как можно скорее.

Еще раньше полковник успел пробить по базе данных МВД Юрия Ревошина и теперь точно знал, что тот пытался от него скрыть. Рыльце у Ревошина оказалось в пушку, он дважды привлекался, в шестнадцать и в восемнадцать лет. Первый раз за драку в общественном месте получил административное наказание. В последний раз – как участник ДТП, даже получил за это условный срок, действие которого истекло чуть больше года назад. Во время допроса Ревошин боялся, что эта информация повлияет на мнение полковника, и всеми силами старался ее скрыть.

Гуров его опасения понимал, вопрос разбирался нешуточный. Это тебе не конфеты из супермаркета стащить и не морду набить зарвавшемуся приятелю. Раз попав в жернова судебной системы, начинаешь бояться любого внимания правоохранительных органов, а тут убийство с применением огнестрельного оружия. Шутка ли? Сделают из тебя козла отпущения и не поморщатся. Висяки никому не нужны. Наверняка Ревошин рассуждал именно так.

В какой-то степени информация об условной судимости Ревошина полковника успокоила. Он не видел его хладнокровным убийцей или охотником за квадратные метры, и наличие вполне оправданной причины скрытности Ревошина лишь подтвердило впечатление Гурова. Теперь он мог спокойно исключить его из разработки.

Наконец в конце коридора появился генерал. Увидев Гурова, он прибавил шаг. Полковник оторвался от стены и теперь нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

– Чего стены подпираешь ни свет ни заря? – пожимая протянутую руку, спросил генерал.

– Есть наметки по делу Гулиева, – сообщил Гуров.

– Так чего стоишь? – нахмурился Орлов. – Людей требовать пришел?

– Так точно, Петр Николаевич, – Гуров приготовился броситься в атаку. – Требуется ваше одобрение на ряд мероприятий.

– Не ори на весь коридор, – поморщился Орлов. – Пойдем в кабинет, доложишь, как полагается.

Войдя в кабинет, Гуров не стал дожидаться, пока генерал устроится в кресле, а начал выкладывать соображения прямо с порога. Орлов не стал делать замечания полковнику. Он спокойно слушал, попутно вешая китель, разбирая бумаги на столе, приготовленные секретаршей. Гуров просил людей для установления круглосуточного наблюдения за фирмой «Акция-Заем» и ее директором. Помимо этого, он хотел получить разрешение на прослушку телефонных звонков Игоря Марочкина.

– Почему не требуешь людей для наружки за супругой убитого и ее новым мужем? – выслушав полковника, поинтересовался генерал. – Логично было бы взять под контроль всех подозреваемых.

– Думаю, Ревошин от нас никуда не денется, – ответил Гуров. – Пустая трата ресурсов.

– Я бы на твоем месте не стал отказываться, – наставительно проговорил генерал. – Значит, так, бери людей, проводи вводную и отправляй по объектам. Самому есть чем заняться?

– Так точно. Сегодня должен прийти отчет судмедэкспертов. Надеюсь, узнаем, какое оружие искать, – ответил Гуров.

– Тогда свободен, – генерал уткнулся в бумаги, показывая, что разговор окончен.

– Что насчет прослушки? – напомнил Гуров. – Одобряете?

– Попробуй, – разрешил Орлов. – Подготовь мне сводку по данным, которые нарыл Жаворонков, бери машину и дуй к Вразовскому. Я звякну ему насчет тебя.

Гуров облегченно вздохнул, получить одобрение этого пункта он не особо надеялся. Конечно, в век сотовых телефонов и Интернета такие меры существенно облегчали работу правоохранителей, и те без стеснения пользовались полулегальным правом получать доступ к записям телефонных звонков организаций и частных лиц. Закон обязывал операторов сотовой связи устанавливать оборудование для ведения записи всех телефонных звонков, а доступ к архиву этих записей имели не только сотрудники ФСБ, но и другие подразделения, такие как таможня, Федеральная служба контроля оборота наркотиков и многие другие, в том числе и МВД.

Разрешение на прослушку разговоров сотрудники полиции получали по решению суда, но и здесь в законе имелась лазейка. Стоило объявить дело срочным, а прослушивание записей важным звеном для предотвращения преступления, и можно считать, что разрешение получено. Генерал Орлов относился к подобным «послаблениям» отрицательно, но в этот раз посчитал меру оправданной, и Гуров был этому рад.

Полковник Вразовский занимал пост начальника оперативно-технического отдела при УФСБ Москвы, а по совместительству был другом генерала, поэтому Орлов не стал тратить время на написание бумаг, которые можно было оформить задним числом. Он упростил процедуру и, сделав один звонок и описав в двух словах проблему, заручился поддержкой полковника.

Перед тем как ехать в Управление, Гуров заскочил на станцию техобслуживания. Там его не обрадовали, заявив, что поломка оказалась серьезнее и автомобиль придется оставить на СТО еще на пару-тройку дней. Повздыхав, Гуров смирился с неизбежным, и теперь, когда разрешение генерала на использование записей телефонных разговоров Марочкина было получено, через дежурного передал приказ Мейерхольду, чтобы тот готовил машину к выезду.

Сам же Гуров в ускоренном порядке подобрал команду, которая должна была работать с его подозреваемыми. Двух оперативников он отправил к конторе Марочкина, они должны были сменить парней, что дежурили у дома директора ночью. О том, что наружка уже установлена, Гуров предпочел от генерала скрыть. Зачем нарываться, тем более если разрешение все равно получено? Из доклада ночных дежурных Гуров знал, что Марочкин в конторе, поэтому необходимости отправлять к зданию «Акция-Заем» два наряда он не видел. В случае чего ребята могли разделиться или вызвать подкрепление.