Книга Город драконов, страница 62 – Елена Звездная

— Где вы нашли эту девушку? — спросила, глядя на то, как подходит к лестнице, ведущей во дворец, император, как склоняется, приветствуя повелителя, лорд Арнел, как с трудом ковыляет несчастная вот-вот явно будущая мать.

— Тайный ход, который вы обнаружили с Арнелом, мы прочесали весь. Было схвачено более ста заговорщиков, а в одном из работных домов и вот эта копия леди Энсан. Еще вопросы?

— Ага, один: вы идиот? — не сдержалась я.

Судя по взгляду, коим наградил меня Давернетти, если он и был идиотом, то крайне злобным и взбешенным.

Укоризненно покачав головой, я сделала шаг к нему ближе и ожесточенно прошептала:

— Вероятнее всего, это девушка, прошедшая все круги ада: от детства, проведенного в работном доме, до юности в борделе. Скажите, вы правда уверены, что все ваши угрозы могут подействовать на ту, кому эта жизнь осточертела едва ли не сразу после рождения?

— Она не… — начал было лорд Давернетти.

— Не «что»? — перебила его. — Я вам процитировала записку, полученную мной явно от нее. Вы правда считаете, что полудракон, намеревающийся «утопить город в крови», каким-то образом испугается ваших угроз?!

Старший следователь застыл, напряженно глядя то на меня, то на поднимающуюся по ступенькам процессию, которую возглавляли Арнел и император. Позади них шли леди Энсан, старательно не глядящая на фактически отца, и герцогиня Карио, которую сам герцог явно с удовольствием бросил бы, чтобы поближе пообщаться с «дочерью».

— Есть одна маленькая деталь, — наконец выговорил Давернетти, — Ривель влюблена в Арнела. Так что вы правы, мои угрозы ее едва ли остановят, но она пойдет на все, чтобы остаться с ним.

И мне вдруг почему-то очень тяжело стало от этого. Не знаю почему, но безумно тяжело и как-то даже тошно. Захотелось уйти, просто уйти и…

— Анабель! — раздался рычащий возглас на всю галерею.

Я обернулась и искренне улыбнулась генералу ОрКолину. Тот, в несколько прыжков преодолев разделяющее нас пространство, настиг, сгреб в радостные объятия, сжал до хруста в костях, поднял, держа на вытянутых руках, и, полюбовавшись, вынес вердикт:

— Этот старый пират тебя совсем не кормит.

— Вы знали, что мистер Оннер пират? — возмутилась я, едва меня осторожно поставили на пол.

— Естественно знал, от него за версту несет соленой водой и вонючими канатами, — хмыкнул ОрКолин. И, хлопнув меня по плечу, с тревогой спросил: — Ну как ты, девочка?

Я улыбнулась этому огромному оборотню, с трудом сдержав порыв его обнять, и бодро соврала:

— Все хорошо.

— Врешь, — безапелляционно разоблачил меня оборотень, — и у тебя кровь.

Удивленно моргнула.

— Угу, там, — оборотни интимных вещей никогда не стеснялись, так что мне недвусмысленно указали, где именно. — Не слишком хорошо разбираюсь в драконах, не уверен, что они занюхают, но на всякий случай дай, думаю, предупрежу.

Я стояла, чувствуя, как щеки опалило стыдом, и вообще даже не знала, как теперь смотреть на стоящего рядом Давернетти.

— Наши… могут почувствовать… некоторые, — выговорил полицейский. — Дорогая, я оставлю тебя на мгновение.

ОрКолин сопроводил его уход внимательным взглядом. Очень внимательным. Затем по-звериному резко повернулся ко мне и прорычал:

— Уходи. Через задний ход, парни тебя выведут.

Все еще багровеющая после случившегося, попыталась возразить, но не успела даже рта раскрыть, как ОрКолин оборвал резким:

— Анабель, в этом городе дерьмо творится! И дерьмо это сильно попахивает кровью, которую драконы, как оказалось, чуют. Насколько мне известно, в городе, а точнее в этом поместье, находится дракон, которого от оборота сдерживает всего одна кровь. И Давернетти об этом в курсе, иначе не кинулся бы столь шустро предупреждать родственника.

На миг я даже не поверила, что слышу все это. Всего на миг. Но уже в следующий я прямо спросила у генерала:

— И герцог Карио, явственно зная об этом, приволок сюда свою жену, которая вот-вот родит, а это процесс, который никогда без крови не обходится, так?

Оборотень покачал головой и тихо прорычал:

— Девочка, уходи отсюда.

Я стояла, потрясенно глядя на оборотня, которого знала, о законах чести которого знала, которому так доверял профессор Стентон, и просто не могла поверить во все это.

— Генерал ОрКолин, — прошептала практически, — а что, если дракон не обернется?

Он приподнял кустистую бровь, глядя на меня внимательными звериными глазами, криво усмехнулся половиной рта и едва слышно ответил:

— Тогда тебе лучше не попадаться на глаза герцогу Карио, Анабель. И, — он широко улыбнулся, — горжусь тобой, девочка. Но про кровь я серьезно, прими меры.

Сопроводив его уход долгим взглядом, я опустила ладонь на низ живота и прошептала:

— Prohibere.

Всегда есть плюсы в том, что ты маг, даже в такие дни. Остановив процесс, который, и тут с природой не поспоришь, можно было остановить лишь временно, я поспешила к перилам, стараясь держаться в тени неосвещенной галереи и издали наблюдая за происходящим.

Отсюда, с расстояния, сразу бросались в глаза два неприглядных момента — охраны у императора было больше, чем приглашенных гостей, и герцогиню Карио усадили на диван у окна, где фактически оставили одну, с трудом скрывающую усиливающиеся схватки.

И неудивительно, что роды стремительно приближались — женщине дали вино. Причем повторно у меня на глазах, когда супруг «любезно» преподнес ей кубок. Посеребренный, к слову.

И я знала, что добром это не кончится, но…

— Prohibere tempus! — почти беззвучно, но до головокружения действенно.

Эти роды стимулировали искусственно, герцогине явно еще с месяц полагалось носить плод, а потому природа отозвалась на мою магию, как цветок, который напитали водой, — она ожила. И герцогиня, которая еще миг назад с трудом держала лицо, удивленно замерла, затем почти недоверчиво улыбнулась, после прикоснулась к животу, и улыбка стала шире — малыш явно толкался, успокоенный тем, что его временное вместилище перестало упорно пытаться прервать беременность.

Герцог Карио, словно ощутив это вмешательство извне, резко повернул голову, но я произнесла даже прежде, чем осознала:

— Inuisibilitas.

Когда-то именно это заклинание профессор Стентон произнес, скрывая меня от герцога, а сейчас оно всплыло в памяти так легко и естественно, словно я заучивала его годами. И взгляд дракона, я уже ни на миг в этом не сомневалась — Ржавого дракона, заметался по галерее, лестнице, залу. Причем внешне это был абсолютно человеческий взгляд, как, собственно, абсолютным чистокровным человеком казался и сам герцог Карио, но факты… факты говорили сами за себя. И оставалось лишь строить предположения по поводу того как, каким образом он появился на свет и сумел скрыть свою расовую принадлежность, почему император так и не признал своего бастарда и еще так много вопросов.