Книга Лето у моря, страница 105 – Анжелика Бронская

— Наверное, — сказала я, чувствуя, как снова начинает болеть голова. — Только как понять, где, если я совершенно ничего не помню?!

— Совсем-совсем не помните? — ахнула горничная.

— Абсолютно, — я села на кровать, прямо на гору собственной одежды. — И не понимаю, как это вообще возможно.

Максин хотела что-то сказать, но вместо этого вдруг выдернула из-под меня черное вечернее платье от Версаче:

— Вот! А в нем вы были вчера вечером.

Я посмотрела на платье с таким ужасом, словно это была гремучая змея.

— Постойте. А когда именно вы меня в нем видели?!

— По времени не скажу. Но перед тем, как пришел тот парень, это точно!

Я почувствовала, что у меня немеет все тело:

— Какой еще парень, Максин?

— Мадемуазель, вы такая бледная! — горничная всплеснула руками. — Налить вам воды?

— Не надо воды… Рассказывайте по порядку. Значит, после завтрака я куда-то ушла в шортах и шляпе, да? Кстати, а волосы у меня были собраны или распущены?

— Наверное, собраны. Или заколоты, или вы их просто спрятали под шляпой. Я же говорю, что видела вас издалека, на лестнице: вы спускались, а я была во внутреннем дворике. Мы с вами ни о чем не говорили, вы просто кивнули головой и все… Ой, мадемуазель, какое миленькое бикини! — Максин подняла с пола купальник и восхищенно разглядывала его. Это было красное бикини, которое подарила мне Миранда. Так как купальником назвать эти две малюсенькие полоски ткани было сложно, я его не носила, хотя Миранде поклялась, что непременно буду в нем загорать.

— Это подарок моей подруги, оно слишком откровенное, поэтому я его не ношу, — машинально сказала я. — Максин, не отвлекайтесь, пожалуйста, что было потом?

— Потом я вас целый день не видела. Но, наверное, вы приходили в номер, так как переоделись. Вечером на вас было уже это черное платье. Мадемуазель, давайте я соберу вещи, а то мне их жалко. Такие дорогие, а валяются на полу, помнутся…

— Да Бог с ними, Максин! Что там с парнем? — нетерпеливо спросила я.

— А с каким из них? — сразила меня наповал Максин, всё же собирая одежду с пола. — Господи, вам плохо?

Я вцепилась себе в волосы:

— Прошу вас, говорите! Какие парни, сколько их было и где вы их видели?

— Вечером, после ужина, около девяти-десяти часов вы вернулись. В этом самом платье. С вами был молодой человек.

— Описать можете?

Максин задумалась:

— Понимаете, вы с ним поднимались по своей лестнице в номер, поэтому я лиц толком не видела, я же не специально за вами подглядывала! Вы поднимались, а я входила в отель со служебного входа, знаете, как раз сбоку от вашей лестницы.

— И что я?

— Да ничего. Судя по всему, настроение у вас было хорошее: молодой человек обнимал вас за талию, а вы смеялись. Я сказала: «Добрый вечер!», ваш парень ответил, а вы просто мне кивнули.

Я решила, что буду воспринимать ее рассказ как сюжет из какого-нибудь фильма, иначе сойду с ума окончательно. Итак, девушка в черном платье поднимается по лестнице в обнимку с молодым человеком… Боже мой! Неужели я привела к себе в номер мужчину?!

— Как выглядел парень?

— Высокий, выше вас, стройный, в белом костюме… Я еще подумала, какая красивая пара: вы в черном, а он в белом… Блондин. Красивый… — мечтательно вздохнула Максин.

«Александр!» — молнией мелькнуло в моей голове. Значит, вчера я была с ним. Хорошо это или плохо? Хорошо, потому что он все-таки существует, плохо — потому что я ничего не помню. Какое-то безумие!

— А чуть позже приходил еще один, — вывела меня из раздумий Максин.

Я встрепенулась:

— Когда?

— Примерно в начале одиннадцатого. Мой рабочий день заканчивается в десять, и я уже собиралась уходить, когда второй подошел к месье Браза, к стойке. Тоже красивый, — Максин посмотрела на меня с некоторой завистью. — Темно-русый, в светлых брюках и рубашке. А на шее у него висел фотоаппарат…

Лекс! Точно! Он, наверное, уже вернулся из Парижа и искал меня.

— И что он хотел? — продолжала я пытать горничную.

— Спрашивал вас. Но так уверенно спрашивал, словно знал наверняка, что вы живете в нашем отеле. Он был вежлив, извинился за поздний час и спросил у месье Браза: «Мадемуазель Леруа у себя?» Месье ответил, что не знает. Тогда парень попросил сказать, в каком вы номере. Месье категорически отказал ему, сами понимаете…

— Понимаю… И что потом?

— Потом он еще раз извинился и попросил позвонить к вам в номер. Месье отказывался, но парень был очень настойчив. Я помню, как он сказал: «Не думайте обо мне ничего плохого. Я лишь хочу убедиться, что с ней все в порядке. Просто наберите номер и я уйду». Месье Браза набрал вас, но вы не ответили. Парень сильно расстроился. Тогда мне стало его жалко. Я подошла к нему и сказала, чтобы он не волновался, что вы недавно вернулись, живая и здоровая, и с вами все хорошо. Ой! — она вдруг испуганно посмотрела на меня. — Простите, ради Бога, мадемуазель! Но я же не знала… А он был такой грустный! Наверное, я не должна была…

— Господи, Максин! Ну не тяните уже! — взмолилась я. — Что вы ему еще сказали?

— Я сказала, что вы пришли не одна, может, поэтому не берете трубку… Простите меня!

— А он?

— Он как-то сразу изменился в лице. Спросил, с кем вы были. Но я ответила, что не знаю, мол, с каким-то молодым человеком. Но о том, что вы шли в обнимку, я ни слова не сказала!.. А потом этот второй парень уже собрался уходить, но я решила ему помочь, поэтому попросила подождать, а сама тихонько поднялась на ваш этаж.

Я замерла, не сводя с нее глаз.

— Так вот. Подошла я к двери вашего номера, а там висит табличка: «Не беспокоить». Ну и все. Я вернулась к этому, грустному, сказала, что вы уже спите.

— А на самом деле? Что я делала?

— Мадемуазель, что вы такое спрашиваете! — воскликнула Максин. — Неужели вы думаете, что я стала бы ломиться в номер, несмотря на просьбу гостя не беспокоить? Это запрещено! Иначе я лишусь работы. Кстати, меня уже можно уволить за то, что я себе позволила…

— Не волнуйтесь, никто вас не уволит. Я же сразу сказала, что этот разговор останется между нами… Значит, вы не стучались, не заходили ко мне и ничего не видели?

— Не видела и не слышала. Может, вы и правда уже спали, а тот блондин ушел по лестнице. Не знаю.

— А дальше?

— А это всё. Тот грустный поблагодарил меня и ушел, и я ушла… Мадемуазель! Простите меня, но если у нас такой откровенный разговор… Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Спасибо, Максин, — искренне ответила я, — вы и так мне помогли. Я справлюсь. Просто пока в моей голове всё это не укладывается. Никак. Я не помню ничего из вашего рассказа.