Книга Лето у моря, страница 47 – Анжелика Бронская

— М-м-м, — промычала она. — Так не хочется!

— Твой отец приедет сегодня, может, уже приехал, — напомнил я. — Пойдем, у нас впереди еще много-много таких дней!

— Ты прав, — вздохнула Брэнда. — Пойдем.

Усталые, но счастливые, мы вернулись к нашему домику. Почему-то я совсем не удивился, увидев у калитки шикарный черный «Роллс-Ройс», а рядом с ним Адама Александра Кэмпбелла-младшего собственной персоной. В двух метрах от него, в тени деревьев, почтительно замерли двое громил в черных костюмах и солнцезащитных очках. Чудная картинка.

— Папа! — бросилась к нему Брэнда. Лицо Кэмпбелла дрогнуло и впервые стало похоже на человеческое. Он обнял дочь, целуя ее в макушку:

— Привет, малышка!

— Здравствуйте, — сказал я.

Кэмпбелл отстранил от себя Брэнду:

— Здравствуй, зятек.

А потом случилось невероятное: пожиратель людей протянул мне свою руку:

— Как это говорится? Добро пожаловать в семью?

— Скорее, это я должен сказать, — ответил я, но руку ему, естественно, пожал.

— Конечно, — усмехнулся отец Брэнды.

— Давайте зайдем в дом, — предложила Брэнда. — Только пусть твои охранники останутся тут. Кстати, папа, как тебе наш домик?

— Очень милый, — вежливо ответил Кэмпбелл. Я не переставал удивляться. Что это с ним? Превратился в человека?

Мы вошли в дом.

— Ты голодный? — спросила Брэнда. — Я сейчас что-нибудь приготовлю.

Брови Кэмпбелла взлетели наверх:

— Ты готовишь?!

— Ну папа… — Брэнда смутилась. — Скажем так: я еще в начале пути, но должна же я накормить своих самых любимых мужчин!

— Я в шоке, — мой тесть развел руками. — Давай я пришлю вам нашу кухарку.

— Ага, а еще горничную и дворецкого, — вставил я. — Спасибо, конечно, но мы как-нибудь сами.

Кэмпбелл внимательно посмотрел на меня:

— Ричард, могу я поговорить с тобой наедине?

— Конечно, сэр, — ответил я.

Брэнда с тревогой оглядела нас обоих:

— Вы уверены, что все будет в порядке?

— Не волнуйся, малышка, — сказал Кэмпбелл. — Займись пока чем-нибудь.

— Папа, а ты… — Брэнда нерешительно остановилась в начале фразы. — О чем ты хочешь поговорить с Диком?

Кэмпбелл с минуту изучал ее лицо. Не знаю, что он там искал, но в глазах Брэнды я вдруг увидел страх. Да-да! Самый настоящий, неприкрытый страх! Я посмотрел на Кэмпбелла: в его глазах было столько боли… Ничего не понимаю! Что за странные переглядывания? Что за тайны?

— Малышка, не бойся, я все понимаю, — было видно, что Кэмпбелл с трудом подбирал слова. — Но так надо. Ты ведь сама не смогла, да?

Брэнда медленно кивнула, едва сдерживая слезы.

— Что, черт возьми, происходит? — рассердился я. — Немедленно объясните, что все это значит?

— Давай выйдем в сад, — сказал Кэмпбелл и первым вышел из дома. В полнейшем недоумении я последовал за ним. Мы сели в плетеные стулья у розария.

— Красивый сад, да и домик ничего, — произнес мой тесть. — Ты молодец!

— Это свадебный подарок моего друга, — сказал я. — Но вы не переживайте, у меня есть дом и в Лондоне, доля в цветочном бизнесе и кое-что на счете: Брэнда ни в чем не будет нуждаться.

— Да знаю я, — вздохнул Кэмпбелл. — Ты уж извини, но я все про тебя и мистера Гранта выяснил.

— Кто бы сомневался!

— Не сердись. Я не знал, что у вас с Брэндой так далеко зайдет. Ты действительно любишь ее?

— Судя по формулировке, вы хотели бы знать, люблю ли я ее или ваши деньги? Не волнуйтесь, сэр, я не претендую ни на один пенс, мне нужна только моя жена, а обеспечивать свою семью я намерен сам.

Кэмпбелл испытующе смотрел мне прямо в глаза. Я выдержал этот взгляд.

— Я не ошибся, — наконец, довольно кивнул он, — я вообще редко в чем-то ошибаюсь. Что ж, поздравляю со свадьбой, подарок, как говорится, за мной… И перестань так смотреть на меня, я не кусаюсь.

— Как сказать, — усмехнулся я.

— Ты это о чем? — удивился Кэмпбелл и тут же сам себе ответил: — А, понял. «Он пожирает трупы простых людей». Чего только обо мне не пишут. Не обращай внимания. А теперь послушай меня. Брэнда — все, что у меня есть. Она дороже всех моих миллиардов, дороже всего на свете — я это понял, когда впервые взял ее на руки. Я очень любил ее мать и до сих пор переживаю ее уход. За Брэнду я готов отдать жизнь…

— Я тоже, — перебил я его. — И если вы думаете, что я каким-то образом пытаюсь отобрать у вас любовь вашей дочери, то вы глубоко заблуждаетесь, мистер Кэмпбелл! Брэнда вас любит, а я люблю ее, так что считаю ваши переживания беспочвенными.

— Да, да, — ответил он как-то рассеянно, — я это понял.

«Так что ж тебе надо?» — подумал я. Кэмпбелл внимательно посмотрел на меня и, показалось, прочел мои мысли.

— Сейчас я все объясню, Ричард, наберись терпения, терпения и мужества… Мне нелегко говорить об этом. Господи, как же нелегко! — вдруг воскликнул он так громко, что я вздрогнул от неожиданности.

— Это касается Брэнды, — взяв себя в руки, произнес Кэмпбелл. — Как я вижу, ты не в курсе, моя девочка не смогла тебе сказать, ты уж не обижайся на нее.

— Что с ней?

Кэмпбелл молчал. И тут я ощутил… да, именно ощутил всей кожей какой-то необъяснимый страх, дикий страх, и, несмотря на летний день, меня пробрал озноб.

— В чем дело?! — я вскочил на ноги. — Говорите сейчас же! Что с моей женой?

— Сядь, Ричард, — устало сказал Кэмпбелл, — и не кричи. Тут уже ничего не сделаешь. Брэнда тяжело больна.

Я уставился на него, ничего не понимая.

— Вы в своем уме? Она — сама жизнь! И никаких психических отклонений, если вы на это намекаете, я у нее никогда не замечал, так что не смейте так говорить! Я вам запрещаю!

— Ричард, она умирает…

Я медленно опустился на стул, в ужасе глядя на своего тестя.

— Ты слышал когда-нибудь о лейкемии?

— Разумеется, слышал, так называют рак крови, кажется. А какое отношение… Вы хотите сказать, что у Брэнды…

— Последняя стадия. И самое страшное то, что я, при всех своих деньгах, ничего не могу сделать! Понимаешь?! Ни-чего!!! Только ждать, когда моя дочь умрет! — он не заметил, как сам перешел на крик. — Это невыносимо, Ричард! Я могу только ждать, слышишь?!

— Ну не может быть, что все так плохо! — вскричал я. — Должен быть какой-то шанс… Я не верю. Надо показаться лучшим врачам! Надо что-то делать! Нельзя сдаваться!

— Не кричи, — тихо сказал Кэмпбелл. — А хотя… кричи, плачь. Ты ведь теперь ее муж, ты должен знать. Неужели ты думаешь, что я не показывал ее лучшим в мире специалистам? Да я сразу же попытался принять меры, как только узнал о диагнозе.