Книга Свет в твоем окне, страница 32 – Кира Буренина

Я вздрогнула — рядом со мной стоял Сережа. Он изменился. В его когда-то беспокойных голубых глазах я прочитала выражение полного удовлетворения жизнью, даже некоторую леность и благодушие. Сережа выглядел вполне довольным собой и своей судьбой человеком, и от этого он, как ни странно, сильно проигрывал себе самому, прежнему — немного порывистому, немного мечтательному, немного инфантильному и трепетному Сереже. «Как ты?» — спросила я, вглядываясь в неподвижные точки его зрачков. «Замечательно! — с наслаждением произнес он. — Я женился, у меня дочь. Жена у меня прекрасная хозяйка, отлично готовит, содержит дом в чистоте и уюте, работает медсестрой в больнице! Она… не такая интеллектуалка, как некоторые, но надежный, верный человек». «Работаешь?» — поинтересовалась я. «Да! — с жаром подхватил он. — Подучился кое-чему, стал программистом, а теперь я локальный администратор компьютерной сети в одной фирме». И Сережа посмотрел на меня со значением. «А как же астрология?» — спросила я. «Да… — лицо его немного померкло, — звезды — люди ненадежные». Он покрутил головой и усмехнулся: «Ты знаешь, я счастлив. По-настоящему. Никогда не думал, что со мной такое может произойти. Вот, — он потряс букетом пышной мимозы, щедро осыпавшей пыльцу на пальто пассажиров, — жене в подарок везу, сегодня же Валентинов день!»

— Ну и кто же этот примерный семьянин? — заинтересованно спросила Жанна.

Алиса вздохнула:

— Поэт, астролог, одиноко размышлявший о судьбах планеты и публиковавший результаты своих ночных размышлений в СМИ. Сережа Тверской никогда не отказывался приехать ко мне на чашку чаю. Он был влюблен в меня, но вяло и как-то неинтересно, я бы даже сказала, не проявляя инициативы. И вот, пожалуйста, не прошло и двух лет, а он женат, ведет оседлый образ жизни, тащит домой букет мимоз!

— Ну и слава Богу, — удивилась Жанна, — тебе-то что, жалко?

— Да как тебе сказать… Тогда в метро я слушала его, кивала и старательно улыбалась. Неужели человек так может измениться? Дома я приняла таблетку от головной боли и стала думать о Сереже. Как-то после окончания очередного романа я пригласила Сережу в гости, что-то типа «клин клином вышибают». А может, мне просто было грустно.

Он пришел, как всегда, с большим опозданием и маленьким букетом. Мы пили вино, болтали. Вечерело. «Клин клином» не получался, и я с тоской смотрела в окно, ожидая, когда Сережа соберется домой. Потом мы долго стояли на балконе, пока совсем не стемнело. Комната, освещаемая лишь свечами, томящимися в тяжелых бронзовых подсвечниках, казалась каютой корабля. Мир уплывал от нас, а мы стояли на балконе, как на палубе, и махали рукой оставшимся на берегу.

Сережа наклонился ко мне, и через секунду я почувствовала вкус его губ. «Странно, как это он решился?» — удивилась я.

Мы целовались, болтали, душная летняя синева медленно опускалась на заоконный пейзаж.

Спустя час я полностью взяла себя в руки и мягко, очень обходительно стала выставлять Сережу за дверь. Но не тут-то было! Сережа округлил глаза и наивно произнес: «Уже ведь поздно. Метро закрыто, а на такси у меня денег нет».

Господи, твоя воля! Я вихрем сорвалась с дивана и, разыскав в кошельке две купюры, засунула их в ладонь Сережи. С досадой я думала, что Сережа, конечно, хороший, милый, но инфантильный. Или он просто эгоист? Больше Сережу я не хотела видеть. Смятые купюры, которые я вручила мужчине на такси, не выходили у меня из ума. Женщина платит мужчине, чтобы он ушел!

— Ужасно! — передернула плечами Жанна. — Терпеть не могу жадных мужчин!

— И я ненавижу! Но может, он изменился в лучшую сторону?

— Думаешь, жена перевоспитала?

— А вдруг?

— Нет, дорогая моя, характер не перевоспитаешь. Нечего воображать себя папой Карло и пытаться выстругать из неотесанного полена Буратино.

Алиса звонко расхохоталась.

— Надеюсь, твой Никита не нуждается в перевоспитании? — насмешливо осведомилась Жанна.

— Нет, — покачала головой Алиса, — конечно, нет.

— Расскажи мне о нем.

— Ну, — Алиса закатила глаза, — он такой разный! Искренний и загадочный, нежный и жестокий, сильный и трогательный… Ты знаешь, его присутствие никогда меня не тяготит. Очень редко можно встретить человека, который умеет быть ненавязчивым.

Она посмотрела на Жанну.

— И почему ты здесь до сих пор сидишь? — воскликнула Жанна. — Беги скорее!

— Куда? — не поняла Алиса.

— К телефону!

Алиса несмело поднялась со скамейки и сделала несколько шагов по направлению к будке телефона.

— А что мне ему сказать? — обернулась она к Жанне.

— «Я вас люблю, чего же боле…» — пропела Жанна и подмигнула Алисе: — Иди и не оглядывайся!

Нагретая солнцем телефонная будка пахла пластиком и резиной. Помедлив, Алиса вставила телефонную карточку в щель автомата, набрала номер и, слушая гудки на другом конце провода, лихорадочно составляла первую фразу.

— Да, — сонно отозвался голос секретаря фирмы, в которой работал Никита.

Алиса облизнула пересохшие губы:

— Богатырева, будьте добры.

В трубке что-то щелкнуло, а потом неожиданно грянул «Турецкий марш» Моцарта.

Алиса так и не успела придумать, что она скажет Никите, когда марш резко оборвался и знакомый, родной голос близко-близко сказал:

— Слушаю.

— Это я, — хрипло выдавила Алиса.

— Алиса? — Он выдохнул и замолчал.

— Никита… — позвала Алиса. Ей казалось, что земля уходит из-под ног.

— Алиса! Ты где? Как же хорошо, что ты позвонила!

— Я хочу сказать… — Алиса задохнулась (Господи, как же трудно было Татьяне Лариной!). — Я люблю тебя и согласна быть твоей женой.

— Алиса!!! — потрясенно закричал Никита. — Я сейчас к тебе приеду!

— Я не дома. Давай встретимся на Тверской, у магазина «Подарки», через полчаса.

— Я уже выезжаю!

— Я буду ждать.

— Алиса!

— Да?

— Я люблю тебя.

Алиса выдохнула и осторожно повесила трубку на рычаг. Жанна была права, Никита действительно ждал ее звонка. А где же Жанна? Алиса оглянулась, но скамейка, на которой недавно сидели подруги, была пуста.

— Спасибо, дорогая, — прошептала Алиса и направилась к станции метро. Немного кружилась голова, ей казалось, что она идет не по асфальту, а перебирает ногами в золотистом воздухе, напоенном чуть горьким запахом мимозы.

До условленного места встречи Никита добрался раньше Алисы. Закрывшись от солнца ладонью, он смотрел, как она шла ему навстречу — легкая, в светлом весеннем пальто и белых сапожках. Солнце не жалело своего сияния для ее золотистых волос — они вспыхивали то рыжими, то лимонными, то лунно-серебристыми блестками. Она шла ему навстречу, засунув руки в карманы, немного щурясь. Он многое бы отдал за то, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Когда она позвонила ему первой, он чуть не сошел с ума от счастья. Еще немного, и он сдался бы и позвонил ей сам. Она идет к нему, эта удивительная, целеустремленная, умная, молодая женщина, и у него перехватывает дыхание. «Вместе — навсегда! Это будет новая семья, конечно, у нее будут свои традиции. Интересно, приедет ли ее мать с мужем-чехом на свадьбу?» Что за глупые мысли лезут ему в голову? Она уже совсем близко, и он явственно различает ее лицо, глаза, смеющийся рот.