Книга Верум, страница 35 – Кортни Коул

Так сильно.

Так сильно.

Так сильно.

У меня возникает ощущение, что каждый нерв, который есть в моем теле, взрывается один за другим, словно я стою в огне, словно я сама – огонь. Я раскаленное золото, я лава, я магма. Моя душа тает и плавится. Я – само солнце.

Это он поджег меня.

Его руки прижимают меня к себе, большие, сильные, они касаются моей спины, я чувствую, что рядом с ним я обретаю гармонию, как будто он делает меня целой.

Возможно, это так.

Наверное, это всегда было так.

Я запрокидываю голову назад, и его губы скользят по моей шее, покусывая кожу, вдыхая мой запах.

– Ты пахнешь яблоками, – снова говорит он мне, его хриплый голос раздается прямо рядом с моим ухом.

Я сгораю от отчаянного желания, в то время как ему удается сохранять такой ровный и спокойный тон. Не знаю, как ему это удается.

Я отстраняюсь, чтобы задать вопрос, мои руки упираются в его твердую, как камень, грудь, и внезапно мир вокруг меня начинает вращаться с бешеной скоростью.

Фрагменты, запахи, звуки… так много вещей кружится в хаотичном порядке в моей голове, меня больше нет в настоящем.

Я в прошлом.

Это прошлое – тюрьма.

Мои глаза резко смыкаются, потому что я не могу выносить накал страстей, и несмотря на то что до меня доносится голос Дэра, спрашивающий меня, все ли со мной в порядке, я не могу ответить.

Потому что я вижу его.

Не прямо перед собой, в лунном свете, а в своей голове.

Там он выглядит таким живым, таким знакомым, и он мой.

Его лицо искажено болью, и он пытается что-то до меня донести, но я не хочу его слушать. Он весь в крови, он мрачен, надломлен.

Он не мог там быть.

Должно быть, мои воспоминания лгут мне.

Но я не могу найти правду в этом водовороте сумасшествия.

– Калла, ты в порядке? – спрашивает он, а все, что я вижу, это движение его окровавленных губ; каждый раз, когда он обнажает свои зубы, они пугают меня, они тоже красные.

Я не могу шелохнуться.

В моей голове не осталось мыслей.

Он прижимает меня к себе и издает душераздирающий крик.

Этот крик переходит в ужасающее рычание.

Это рычание сливается с плеском океана.

– На помощь! – вопит Дэр, но я не уверена, что это его голос: вполне возможно, это была я сама.

Все будет проще, если я просто закрою свое сердце для него; он открывает рот, чтобы что-то сказать, и когда слова вылетают наружу, я отчаянно трясу головой.

Потому что Финн сейчас там, на пляже, и он мертв.

Дэр сделал что-то ужасное, ужасное, ужасное.

Страх нарастает, он парит над моей головой и заглатывает меня целиком, накрывая меня своей тенью.

– Этот мальчишка может стать твоим концом, – шепчет Сабина.

Онсломаеттебясломаеттебясломаеттебя.

В этих воспоминаниях кровь разлилась повсюду, я слышу чей-то отчаянный крик и отталкиваю Дэра, чтобы сделать вдох.

Я снова в реальности.

Он здесь.

И с ним все хорошо.

Он в полном порядке.

Он смотрит на меня взволнованно, протягивает руку, чтобы прикоснуться ко мне.

– Что с тобой, Калла? – Его слова с британским акцентом звучат отрывисто, в глазах сосредоточенность.

Он протягивает руку вперед, словно пытается успокоить встревоженного маленького зверька. Я и есть испуганный маленький зверек. Это описание подходит мне сейчас как нельзя лучше.

Наверное, ничего из этого вовсе не происходило.

Ничего из этого не происходило в реальности.

За исключением того, что моего брата больше нет в живых.

Внезапно к моему горлу ужасающей волной подкатывает тошнота.

Я разворачиваюсь на месте так резко, что он едва успевает это заметить, и прорываюсь сквозь деревья.

Я чувствую себя униженной, но это ничто по сравнению с отвратительной тошнотой.

Снова и снова мой желудок отторгает содержимое; я чувствую, что Дэр позади меня, он пытается успокоить меня.

– Уходи, – говорю я ему из-за плеча, страшно смущенная.

– Нет, – твердо отвечает он, – может быть, ты чем-то отравилась? Пойдем, я отведу тебя к Сабине.

Это его универсальный ответ на все.

Но что-то подсказывает мне, что это все произошло по ее вине. Я никогда не чувствовала себя так плохо, пока не встретила ее. Раньше со мной такого никогда не случалось.

– Нет, только не к Сабине, – скрипучим голосом отвечаю я, вытирая губы и делая шаг назад, – я в порядке. Честно.

Это, конечно же, ложь.

Но он ведь не знает об этом.

Я резко разворачиваюсь и срываюсь с места. Только бы скорее попасть домой, только бы оказаться подальше от Дэра. Он удивлен, но не предпринимает никаких попыток остановить меня. Я оглядываюсь через плечо, проскальзывая через садовую калитку, а он просто стоит на месте, руки бессильно опущены, а глаза наблюдают за мной с каким-то странным выражением.

Я не останавливаюсь и не замедляю свой бег, пока не достигаю дома.

Ворвавшись в свою комнату, я стараюсь представить Финна, как он сидит в кресле, ожидая меня, в кромешной темноте.

Как если бы он действительно был здесь.

Он включает лампу.

Уверена, он сделал бы то же самое, если бы был настоящим.

– Где ты была? – тихо спрашивает он, в его бледно-голубых глазах я вижу нотку осуждения.

– Гуляла, – говорю я, – не очень хорошо чувствую себя сегодня.

– Что-то случилось? – Он высоко поднимает голову. – Он тебя обидел?

Меня переполняет раздражение.

– С чего ты взял, что он обидел меня? – нетерпеливо спрашиваю я, бесцеремонно доставая ночную рубашку из ящичка с одеждой. – Зачем ты выдумываешь какой-то бред? Мне просто не очень хорошо.

Он смотрит на меня с сомнением.

– Это я выдумываю что-то, Калла? Мы в опасности. Я вижу, что ты что-то замышляешь, и чувствую, что ни к чему хорошему это не приведет.

Я резко выдыхаю, ощущая, как содрогаются легкие. Меня переполняет ненависть к тошноте, поселившейся внутри.

– Я не хочу видеть тебя сейчас, – отвечаю я.

В то же мгновение он исчезает, кресло снова пустое, вокруг полная темнота, я в абсолютном одиночестве.

Я отправляюсь в ванную, чтобы переодеться перед сном.