Книга Летний домик , страница 12 – Сесилие Треймо

И эта девочка знала папу. Они тоже играли здесь, в летнем домике. Но как такое могло быть? Исабель совсем запуталась. Так значит, это был не сон? Девочка была настоящей? А могло это быть полуявью?

– Ты знаешь, кто эта девочка? – спросила наконец Исабель, не сводя глаз с фотографии.

Урсула покачала головой.

– Я её видела, – сказала Исабель, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди.

Ей было больно об этом говорить, да и как начать такой разговор? Вдруг она почувствовала, что скучает по тому времени, когда они с сестрой жили в одной комнате, шутили, смеялись, болтали по вечерам в темноте. Тогда было так легко всё обсуждать и всем делиться. Кажется, это было очень давно…

Исабель на секунду задумалась, а потом решительно сказала:

– Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Урсула с любопытством посмотрела на сестру.

– Что-то очень странное, чему я не нахожу объяснения. Всё началось с того, что я увидела сон…

Исабель не упускала ни малейшей детали. Она рассказала, как ночью сквозь сон слышала крик, как видела девочку у запертой двери, как та стучалась и просила Исабель открыть дверь, как слышала шаги в доме. И как потом на снимке тридцатилетней давности узнала в малышке, сидевшей рядом с папой, ту девочку.

Пока Исабель говорила, Урсула не проронила ни слова. Когда старшая сестра закончила свой рассказ, обе некоторое время сидели молча, а потом Урсула сказала:

– Этого не может быть…

– Это правда, – сказала Исабель.

– Ты уверена, что это она?

Исабель молча кивнула.

– Но ты ведь совсем ничего про неё не знаешь… С чего вдруг она попросила тебя о помощи? И ведь всё это было словно сквозь сон?..

– Ну, я не знаю… – сказала Исабель.

– Но, может, ты что-то не так запомнила, – засомневалась Урсула. – Может, это всего лишь твоё воображение. Может, тебе всё это приснилось, потому что ночью в доме так много звуков, как говорит бабушка?

Исабель немного обиделась. С каких это пор Урсула стала такой рассудительной? Если Исабель не изменяет память, Урсула всегда верила в мистические, необъяснимые вещи. И всё же Исабель не спешила с ответом. Потому что как, в самом деле, она могла быть уверена, что Урсула заблуждается? Когда она задумывалась о том, что рассказала сестре, всё вдруг начинало казаться таким призрачным!

Но она ведь сразу, ещё в день приезда ощутила в саду чьё-то присутствие. А как же тот сон, который она видела раньше, до того как приехала сюда? Уж он точно не плод её воображения!

– Я всё это не выдумала, – громко сказала Исабель. – Мне это не привиделось. И ты тоже определённо кое-что слышала, если не всё время храпела.

– Я не храплю, – возразила Урсула.

– А я не выдумываю, – Исабель показала Урсуле фотографию. – Это была она. Она точно когда-то бывала здесь, в этом доме. И думаю, в каком-то смысле она всё ещё здесь…

– Что ты имеешь в виду? – неуверенно спросила Урсула.

Исабель снова взглянула на старую фотографию, будто в ней были спрятаны все ответы: стоит лишь получше рассмотреть её – и они отыщутся.

– Помнишь, как мы ходили в лес? – спросила она.

– Да.

– Помнишь траву?

Урсула промолчала.

То, что Исабель тогда увидела в траве, она не могла описать словами. Но ощущение чужого присутствия было таким сильным, что невозможно было ошибиться.

– Это была гадюка, – наконец сказала Урсула.

– Ты знаешь, что это не так, – ответила Исабель.

– Больше не хочу это слушать, – отрезала Урсула.

Исабель разозлилась, что сестра потеряла интерес к её рассказу, и пожалела, что вообще поведала об этом.

– Давай посмотрим, может, где-то ещё есть старые фотографии? – тотчас же предложила Исабель, всё ещё лелея слабую надежду. – А вдруг мы найдём что-то?

Урсула вздохнула.

– Ну давай, – ответила она без особого энтузиазма.

Сёстры высыпали на пол пачку фотографий и снова принялись перебирать их. Но больше им так и не удалось найти ни одного снимка с изображением девочки. Тот, что попался Исабель, был единственным. Надписи на обратной стороне фотографии не было. Ничего, что дало бы сёстрам хоть какую-то подсказку.

Как её звали? Почему они никогда о ней не слышали? Чем она занималась в саду вместе с папой и тётушкой Анной? И почему спустя столько лет она так хотела отыскать Исабель? Исабель не терпелось всё разузнать, но как это сделать?

– Можно ведь спросить бабушку с дедушкой, – предложила Урсула. – Они-то наверняка знают.

Исабель прислушалась к словам Урсулы. Она помнила, что её рассказ в первую ночь не вызвал у бабушки интереса. И всё же Урсула права: бабушка с дедушкой точно что-то знают. Но Исабель сомневалась, стоит ли их расспрашивать.

– Ты расскажешь, что тебе приснилось? – спросила Урсула.

– Нет, – ответила Исабель.

– Почему?

– Не знаю… – девочка задумалась. – Но я уверена, что мне это приснилось не просто так. И пока я не выясню, почему мне это приснилось, я не буду ничего рассказывать.

Сёстры спустились на первый этаж. Бабушка и дедушка пили кофе.

– Ну что, искатели сокровищ, – спросил дедушка, – нашли клад?

– Только эту фотографию, – ответила Исабель и протянула снимок деду. – Папы и девочки. Вы знаете, кто она?

Прежде чем взять в руки снимок, дедушка аккуратно поставил чашку на стол. От Исабель не ускользнуло, что он изменился в лице. Оно как будто вытянулось.

Бабушка прикрыла рот рукой.

– Где вы её нашли? – спокойно спросил дедушка. Но Исабель услышала в его голосе насторожённость.

– Она лежала в шкафу в пачке с другими фотографиями, – Исабель изо всех сил старалась не показать, насколько ей не терпится услышать ответ.

Дедушка и бабушка взглянули на снимок, но ответили не сразу. Бабушка поднялась из-за стола и оперлась спиной о столешницу.

Наконец дедушка ответил.

– Это Лена, – сказал он, возвращая Исабель фотографию.

– Кто такая Лена? – спросила Исабель, стараясь, чтобы её вопрос прозвучал как можно естественнее. Будто она случайно поинтересовалась, а на самом деле для неё это было совсем не важно.

Бабушка снова подошла к столу и стала медленно наливать в чашки кофе. Она избегала смотреть внучкам в глаза и выглядела слегка испуганной. Дедушка не отводил взгляда от чашек и ждал, пока бабушка поставит чайник на конфорку и сядет за стол.

– Лена – это та девочка, что жила неподалёку. Её дома давно уже нет… На его месте построили новый жилой квартал.