Книга Южная роза, страница 2 – Ляна Зелинская

И поэтому Франческа, которая хотела видеть свою кузину замужней дамой, очень надеялась, что на свадебном балу у Таливерда той все-таки улыбнется удача. Ещё в детстве они поклялись друг другу в том, что Габриэль выйдет замуж первой. И хотя детская клятва теперь казалась смешной, но всякий раз Франческа испытывала неловкость от осознания того, что её кузина, возможно, так и останется старой девой. Или, что гораздо хуже, совершит мезальянс и выйдет замуж за какого-нибудь кастиерского лавочника. Как тогда они смогут видеться? Разве пригласишь её в свой дом с таким-то мужем?

— Пойдем со мной? — спросила Франческа тихо. — Не хочешь — она не будет тебе гадать, ты просто посидишь рядом. Ну, пожалуйста?

— Ладно. Но не обещаю, что не буду смеяться, когда она скажет, про то, что «очень скоро в твоем окружении появится загадочный и прекрасный незнакомец», — произнесла Габриэль, зажав нос пальцами и растягивая гласные.

— Элла!

— Я подбадриваю тебя, дорогая, чтобы тебе не было страшно. Ладно, пойдем. Покончим быстрее со всем этим фарсом.

Колокольчики от прикосновения к пологу издали тоскливый хрипловатый звук и девушки нырнули в душное нутро шатра.

Было сумрачно, и после назойливой круговерти ярмарки, как-то даже слишком тихо, словно они ступили в густой туман или в кокон из ваты. Внутри шатра в трех жаровнях курился сладковатый дым. Горели свечи в глиняных плошках, и ароматы нарда, кардамона и сандарского кедра смешивались, поднимаясь к отверстию в куполе. У Габриэль даже закружилась голова от этих запахов и духоты.

Гадалка сидела на старом ковре в окружении дюжины шелковых подушек, таких же замызганных и потертых, как и полог на входе. И судя по вышитому на них геральдическому узору с лилиями, принадлежали они когда-то одной довольно известной семье. В какой-то мере это давало понять, что хозяйка шатра, если уж и шарлатанка, то очень умелая, раз её услугами пользовался кто-то из дома синьора Грайдоне. А раз её пустили в такой достойный дом, то, наверное, у неё всё же есть какая-то репутация, и врать она будет очень искусно. Хотя, может эти подушки она украла, такое тоже нельзя было исключить, и подумав об этом, Габриэль прижала к себе сумочку плотнее.

Впечатление на девушек гадалка произвела жутковатое.

Её коричневая от загара кожа, покрытая сеткой мелких морщин, говорила о том, что она разменяла не меньше, чем шестой десяток лет. Оттого глаза её, не по возрасту молодые, тёмные, как спелые черешни, и густо подведенные угольным карандашом, пугали своим контрастом. Они впились в девушек цепко, окинув с ног до головы, словно оценивая с какой суммой готовы будут расстаться эти юные прелестницы. Из-под украшенного золотой нитью платка свисали пряди чёрных волос, подернутых редкой сединой, а серьги-кольца были настолько огромными, что растянув мочки ушей, оставили в местах проколв огромные дыры. Габриэль даже показалось, что в такую дыру, наверное, поместился бы её мизинец.

И едва она подумала об этом, как тут же почувствовала ледяные пальцы Франчески, впившиеся в её ладонь.

Похоже, кузина уже готова была удариться в бегство.

Гадалка вынула изо рта трубку с табаком, и указав рукой, унизанной кольцами из черненого серебра, на коврик напротив, произнесла чуть хрипловато:

— Синьорины… прошу, присаживайтесь.

За плечом гадалки на шесте восседала сова. Она безразлично смотрела на вошедших круглыми пустыми глазами, и лишь изредка поворачивала голову то влево, то вправо, слыша, видимо, в глухом ярмарочном ворчании за пределами шатра что-то своё, неподвластное человеческому уху.

Девушки опустились на две тонких подушки, лежавших поверх коврика, и между ними и гадалкой осталось лишь небольшое расстояние, разделенное низким круглым столом. Некогда блестящая лаковая поверхность его давно потрескалась то ли от воды, то ли от жара, и вся была исцарапана стоявшим здесь же бронзовым треножником в виде черепахи, на спине которой курилась чаша с благовониями. Судя по гербу, проглядывавшему сквозь изувеченный лак, столик этот был весьма дорогим и некогда тоже принадлежал одной из почетных семей Алерты.

В морщинистых пальцах гадалки из ниоткуда вдруг возникли карты, и она перетасовала их с ловкостью заправского фокусника, не сводя при этом глаз с притихших девушек.

— Возьми карту, — обратилась она к Франческе, тряхнула колодой и та рассыпалась веером на столе, — вижу, у тебя есть вопросы.

Руки у Франчески тряслись, она долго думала, прежде чем выбрать, но карта оказалась ни роковой и ни зловещей. Всего лишь Огненная десятка. И, прищурив один глаз, Сингара произнесла:

— Твоё гадание будет стоить тридцать сольдо.

Франческа поспешно кивнула, соглашаясь, и гадалка перевела взгляд на Габриэль.

— Теперь ты.

— Мне не нужно гадать, — ответила Габриэль спокойно.

— Ты не хочешь, чтобы я рассказала, сбудется ли то, чего ты ждёшь? — спросила гадалка, чуть качнув серьгами.

— Я ничего не жду. И я не верю в гадания. Простите. Надеюсь, вы не обидитесь.

Сингара снова взяла трубку, затянулась, выпуская дым ноздрями, отчего стала похожей на мифического дракона. Она некоторое время молча рассматривала Габриэль, и этот взгляд был неприятным, словно под ребрами кто-то потянул за невидимую нить, затягивая сердце удавкой. Но длилось это недолго, гадалка щёлкнула пальцами и кивнула, указывая на столик:

— Ничего не ждешь? Хм-хм. Возьми карту. Тебе я погадаю бесплатно. А через год я буду в этом же месте, в этом же шатре, и если то, что я тебе скажу, не сбудется, ты сможешь прийти и забрать у меня тридцать сольдо твоей подруги.

— Это весьма щедро и неожиданно, но зачем? Если я не верю в гадания? — пожала плечами Габриэль.

— Так может, пришло время испытать твою веру на прочность? Возьми карту, — тёмные глаза Сингары поблескивали и словно насмехались, а может это просто так казалось из-за дыма.

Франческа сжала руку кузины, словно говоря — возьми уже эту треклятую карту! И, повинуясь совершенно непонятному порыву, наверное, потому, что насмешка гадалки была вызовом, а вызовов Габриэль не любила и не боялась, она взяла ту, что лежала с краю и перевернула — Орел.

— Возьми ещё, — гадалка смотрела внимательно.

На второй карте оказался Лев.

Сингара снова отложила трубку, взяла первую карту из середины веера и бросила между ними — Стрела.

— Ну, что же синьорита, которая не верит картам — тебя ждет удивительная судьба, — произнесла, чуть подняв правую бровь, — полная тайн и приключений. Очень скоро в твоём окружении появится загадочный незнакомец…

Сова внезапно раскинула крылья, взмахнула ими несколько раз, заставив заплясать пламя свечей, и дым в жаровнях. Франческа вздрогнула и с силой стиснула пальцы кузины, словно умоляя — только молчи! Но Габриэль молчать не стала.

— А как же капитан? — спросила она с деланым удивлением, переведя взгляд с совы на гадалку, и её левая бровь чуть взметнулась вверх.