Книга Чёрная жемчужина Аира, страница 114 – Ляна Зелинская

Он выкладывал на стол мыло, какие-то свёртки, отрезы ткани по заказу Летиции и свечи, а сам рассказывал новости, услышанные на пристани, на рынке и в городе.

— …она сказала Розе, та сыну кузнеца, а уж тот мне, что массэ Дюран женился на Флёр Лаваль. Вот уж теперь, думаю, слава Небесному Отцу, змеюку прибрали к рукам, и все в "Физалисе" вздохнули с облегчением, как она съехала.

Летиция остановилась в дверях, вцепившись пальцами в косяк.

Эдгар женился?

Эта новость ударила в сердце иглой. Она ведь до последнего в душе надеялась, что он откажется от этого брака, хоть и понимала, что выхода другого у него нет.

— Так он же был… ранен? — она шагнула в комнату, и ньоры, занятые разбором покупок, от неожиданности резко обернулись.

— Видать, полегчало ему, я про то не спрашивал, — пожал плечами Кобэ, — но у них-то дела из рук вон — по всей Арбонне про то знают, что массэ Дюран к ней из-за этого посватался. Муасель Флёр — она…

Ньор замялся, а Летиция криво усмехнулась.

— Можешь не стесняться, я знакома с мадмуазель Лаваль и знаю её привычки.

— Хоть и нехорошо так говорить о белых господах, — осторожно произнёс Кобэ, понизив голос, — но ни один мужчина в своём уме не хотел её в жёны брать. Так что у массэ Дюрана, видать, уж совсем плохи дела, раз он и при смерти готов был на ней жениться. Я слыхал, что банк Фрессонов натеял у них всё отнять — и землю, и рабов, а самого их хозяина посадить в тюрьму, вот, видать, поэтому-то он так и поспешил.

Летиция забрала свёртки ткани и ушла, чувствуя, что ей не хватает воздуха. В это мгновенье она поняла, что именно надежда на то, что Эдгар откажется от брака — единственная нить, которая удерживала её здесь, делала её существование не бессмысленным. Но теперь он женат, а для неё выход только один — уезжать. Они не могут жить рядом и быть порознь. Они связаны так сильно, что только океан между ними сможет ослабить эту связь.

Ведь он снова позовёт её ночью, и она снова придёт. Не сможет устоять. И будет так приходить каждую ночь во снах к чужому мужу, окончательно превратившись в призрак. Будет жить в ожидании этих ночей…

В конце концов их обоих ждёт безумие…

Или однажды, не выдержав этой пытки, она придёт наяву. Перейдёт через этот овраг… И тогда уже он не сможет устоять.

Рано или поздно о них узнают, и их обоих ждёт позор, если не убийство. Поэтому она должна уехать как можно скорее. Она должна сделать выбор за них обоих и избавиться от соблазнов. Единственный лекарство для них — это расстояние и время.

Летиция вернулась к себе в комнату. Заперла дверь, бросив на пол свёртки, и, не в силах даже дойти до кровати, сползла по стене, обхватила руками колени и заплакала.

Завтра она поговорит с дедом обо всём.

Ей нужно бежать…

От этого безумия.

От Эдгара.

От себя.

Но судьба всё решила за неё. Утром, спускаясь к завтраку, Летиция услышала шум снаружи и выглянула в окно. На подъездной аллее остановилась коляска, из которой не спеша выбрался щегольски одетый Жильбер Фрессон, а следом его дед Рауль.

Летиция едва успела отпрянуть от окна, и сердце забилось тревожно.

С того дня на балу, вернее, с момента, когда её похитил Морис Жером, она почти не вспоминала о мсье Жильбере. А ведь он предлагал ей бежать в Старый Свет и говорил о своих чувствах, он был влюблён и совсем этого не скрывал.

Но тогда он знал её как мадмуазель Бернар, несчастную девушку, потерявшую жениха, а не вдову Морье — женщину сомнительной репутации. И ей было просто стыдно показаться ему на глаза после всей той волны слухов о ней, разлетевшихся по Альбервиллю усилиями Мориса Жерома и семьи Готье Бернара. Хотя в этих слухах всей правды было только, что она и в самом деле вдова Морье.

И нынешнее появление мсье Жильбера здесь, да ещё на пару с дедом, показалось Летиции странным. Мало ли что они могут наговорить деду! И хотя Анри Бернар поверил в её настоящую историю, но ведь саму Летицию он знает всего-то несколько дней, а Фрессонов — десятки лет, мало ли во что он может поверить ещё?

Она осторожно поднялась к себе в комнату, надеясь, что сюда Фрессонов привели дела, и они надолго не задержатся. Может быть, они вообще не узнают о том, что она здесь? Это было бы прекрасно.

И небо как будто услышало её молитвы, потому что гости спустя час уехали, а Летиция решила, что сюда их и правда привели какие-то дела. Но чуть позже за ней пришла служанка — дед желал видеть внучку немедленно.

Анри Бернар сидел на веранде в тени тамариндовых деревьев, пил ром, курил сигару, и перед ним на столе лежала неизменная засаленная треуголка и подзорная труба.

— Садись, — указал он на место напротив себя.

У Летиции замерло сердце. Что-то было такое в голосе деда неприятное, и она поняла, что приезд Фрессонов был всё-таки по её душу.

— Готье сказал, что я завещал тебе только ферму? — с прищуром спросил Анри Бернар, цепким взглядом следя за её лицом.

— Да, — ответила Летиция, сложив руки на коленях, — и в письме от нотариуса так было написано.

— Всё-таки мой сын не дурак, — усмехнулся Анри Бернар, — хитрый зараза! Ну так вот он тебе соврал. Я завещал тебе всю плантацию, а не только чёртову ферму и кусок земли.

— Почему? — спросила Летиция прямо. В словах деда ей почудился какой-то скрытый смысл. — Вернее, почему именно мне и спустя столько лет? Вы не хотели меня знать. Не писали писем. И вдруг… с чего такая щедрость? Я не понимаю.

Наконец-то настало время поговорить обо всём откровенно.

Анри Бернар закинул ногу на скамеечку и криво усмехнулся.

— А чего тут понимать? Мои дети пытались меня убить, и не раз. А потом — сплавить в психушку, а потом — снова убить. Теперь вот признать невменяемым… Как думаешь, стал бы я с ними делиться тем, что создал вот этими руками? — он сжал их в кулаки и покрутил ими в воздухе. — Но даже не столько поэтому. Я скоро умру, — продолжил он задумчиво, взяв бутылку с ромом и щедро плеснув в стакан, — мне осталось очень мало времени.

Летиция посмотрела на него недоверчиво, не понимая, с чего этот крепкий старик так уверен в том, что его час близок.

— Почему вы так решили? Вы выглядите вполне здоровым и крепким, и — даст Бог — проживёте лет до ста.8b1163

— До ста я и не хочу. Устал уже, — задумчиво ответил Анри Бернар, покачав в стакане ром. — А почему так решил? Она приснилась мне. Моя Руби. Сказала, что скоро придёт и заберёт меня отсюда с собой. Насовсем. И велела найти тебя. Вот поэтому я и написал то письмо, хоть и не собирался. После того, как проклятая судьба забрала у меня Руби, следом Марию, потом Эмили, а потом и Жюльена, я решил, что и тебе не стоит быть здесь. Я вырвал Руби из своего сердца. А ты бы напоминала о ней… И потому я не писал. Не хотел о тебе знать. Но ты так на неё похожа…