Книга Серийный любовник, страница 9 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– И кто же фестивалит? – невольно улыбнулся Стас, вспомнив свои студенческие годы.

– Да все. Московские группы, само собой. Но и иногородних много. Из Питера приехали, из Екатеринбурга, из Читы. Астраханские еще не подтянулись, но обязательно будут, – начал перечислять парень, и тут до него дошло, что стоящие перед ним мужчины могут быть не в курсе местных традиций. – Так вы не на фестиваль? Вы, вообще-то, о нем слышали?

– Не довелось, дружище, – скорбно сообщил Крячко.

– Да ладно! Ну, считайте, вам повезло. Тут сегодня такой треш будет, до самой смерти не забудете! – воодушевился парень. – Можно сказать, выигрышный лотерейный билет вытянули. Сегодня ведь сам Тремач свои лоу-фай биты жечь будет.

– Лоу что? – машинально переспросил Гуров.

– Да ладно! – Теперь парень смотрел на полковников, как на древних ископаемых или на окончательно деградировавших недоумков. – Вы что, про стиль лоу-фай не слышали? Вы вообще в России живете?

– Ты давай с выражениями полегче, – предупреждающе повысил голос Крячко. – Все ваши стили изучать – мозг сломаешь. Рассказывай, что за дребедень вы тут собираетесь слушать?

– Это никакая не дребедень. Это стиль студентов. В интернете загуглите, там так и пишут: музыка для студентов. Релакс такой, стримы крутят с затертой музыкой, вроде как плохого качества она, мозг не перегружает и от «домашки» не отвлекает. Прикольная вещь, между прочим, – начал защищаться парень.

– И ваш комендант не против, что вы тут фестивалите?

– А чего ему возмущаться? Свою долю прибыли он авансом получил. Сейчас наверняка уже под кайфом.

– Он что, наркоман? – спросил Гуров и мысленно простонал. Только этого не хватало, чтобы комендант наркошей оказался.

– Нет, у него свой кайф, спайсы или соли его не втыкают, – со знанием дела объяснил парнишка, – он портвешок уважает. Знаете, что это?

– Ты уж нас совсем за дебилов держишь, – усмехнулся Крячко. – Ладно, не бузите тут сильно. Приду проверю.

– Да мы легонько. – Парнишка облегченно выдохнул, решив, что незнакомцы его отпускают. – Сами заходите. Начало минут через сорок, вам понравится.

Он развернулся, собираясь уходить, но Стас ухватил его за капюшон и потянул назад:

– Постой, дружище, еще один вопросик к тебе будет. Ответишь честно, и разбежимся.

– Какой еще вопрос?

– С месяц назад у вас тут переезд был, помнишь?

– Это с первого этажа, что ли? Помню. К ним контейнер с вокзала приходил, прикольный такой. Мы с парнями из сортира смотрели, как «джамшуты» его загружали.

– Да ладно! Видели, как грузили?

– Ну да. Они быстро работали, первый этаж все-таки, по этажам скакать не нужно. Можно было бы с окна выкидывать, да там решетки. Все равно прикольно смотреть.

– И в чем прикол? – уточнил Гуров.

– Да как они вещи прям кучей в контейнер сбрасывали, а потом трамбовали по углам. Умора!

– Как контейнер уходил, тоже видели?

– Не, – протянул парень. – Мы минут десять в сортире пробыли, потом Цопику маманя на мобилу звякнула, ну, мы обратно к нему в комнату и пошли, порядок наводить. Маманя с проверкой нагрянуть грозилась, типа, значит, как ее сынуля живет и сколько грязи в комнате накопил. Когда такая засада, мы своих не бросаем.

– Хозяина барахла знаешь?

– Откуда? Он ведь не из студентов. Так, приживалец Тихонин.

– Что значит приживалец и кто такой Тихоня? – Гуров пытался выудить из парнишки всю возможную информацию.

– Тихоня – это наш комендант, а приживальцы – это те, кого он на постой пускает, когда комнаты раньше конца учебного года освобождаются. Ну, там, отчислят кого-то или самому учиться надоест, он и свалит. А иногда в складчину квартиру начинают снимать и комнату освобождают. А вы чего все выспрашиваете? – спохватился парнишка. – Из полиции, что ли?

– Угадал, дружок, из полиции, – ответил Крячко и развеселился, увидев, как побледнел парнишка.

– Вот засада! Чего же сразу не сказали? Я тут вам про спайсы и про нелегалов леплю. Хоть бы предупредили! Не по-пацански это.

– А мы с тобой в пацанчиков-приятелей играть и не собирались, – усмехнулся Стас. – Ты в какой комнате живешь?

– Что случилось-то? Приживалец Тихонин обделался? – Теперь парнишке до смерти захотелось узнать, чего ради к ним в общагу пришли полицейские.

– Тайна следствия, – напустив на себя строгий вид, заявил Крячко. – Координаты свои оставь, могут понадобиться.

– Какие координаты? – не понял парнишка. – Мобильный, что ли?

– И мобильный, и имя с фамилией, и номер комнаты.

Парнишка выдал информацию о себе и скореньким шагом направился к группе сверстников.

– Эй, Райчиков! – окликнул его Стас. – Смотри, дружкам своим не трепись. Помни про тайну!

– Да понял я, понял! – прокричал в ответ парнишка, но оба, и Гуров и Крячко, точно знали, что не успеют они спуститься на первый этаж, как тема беседы Райчикова с полицейскими станет достоянием общественности. Впрочем, они не возражали, так как в любом случае после знакомства с комендантом собирались начать опрос постояльцев общежития.

За то время, пока полковники вели беседу с Райчиковым, на третьем этаже стало потише. Видимо, все, кто хотел принять участие в фестивале лоу-фай-музыки, перебрались на пятый этаж, остальные же, как и положено в ночное время, улеглись спать. Комната с вычурной табличкой, на которой старославянской вязью было выведено слово «Администрация», располагалась в дальнем конце коридора. Почему комендант выбрал для проживания комнату, настолько далеко от рабочего поста, было непонятно. Более логично было бы, если бы его апартаменты располагались на первом этаже, где-то возле входа, но, как говорится, хозяин – барин.

Гуров дважды громко стукнул в дверь. Оттуда сразу же послышалось кряхтение, скрип отодвигаемой мебели и следом шарканье домашней обуви по голому полу. Шарканье прекратилось возле порога, но дверь не открылась. И голоса никто не подал. Гуров и Крячко переглянулись, и Лев снова постучал. Шарканье возобновилось, но на этот раз в обратном направлении.

– Он что, уходит? – возмутился Крячко. – Похоже, тот еще типок.

– Надо было спросить, как его настоящее имя, – покачал головой Гуров. – Как теперь к нему обращаться?

– Да не проблема, – подмигнул Стас и вышел вперед. Поскреб ногтем дверную краску и негромко произнес: – Похоже, нет Тихони. Пойдем на кухню, там у кого-нибудь стаканы стрельнем, не пропадать же портвейну?

Эти слова возымели поистине волшебное действие. Шарканье вернулось, а через секунду взорам напарников предстал и сам хозяин общежития. Внешне на алкоголика или запойного пьяницу он совершенно не походил. Скорее на слегка замызганного профессора-интеллигента. Высокий, седоватый, с аккуратной челкой и подстриженной бородкой. В классическом костюме синего цвета, хоть и помятом, но без засаленных следов на рукавах и локтях. Рубашка заправлена в брюки, которые держит ремень из натуральной кожи. Вид портили только тапочки. С отрезанными задниками, грязно-лилового цвета, с жирными следами на носах, они никак не вписывались в общую картину.