Книга Стальная империя, страница 47 – Андрей Посняков

Игдорж прищурил глаза:

— Только одно — ты очень умный человек, князь! Впрочем, я давно это знал.

— Рад твоим словам, — качнул головой Баурджин. — Вот и обмозгуй, как всё получше сладить, поговори с Сюнем, в общем — действуй. К вечеру жду конкретных дел.

— К вечеру?

— Ну да... Я же сегодня намерен немного развлечься — завалиться в весёлый квартал Цветов и ив. Что так смотришь? — Нойон неожиданно вздохнул. — Да нет, не развлечься, конечно. Просто мне очень нужно переговорить с некоторыми знакомыми шэньши.

— По поводу Елюя Люге, наверное? — негромко засмеялся Игдорж.

— Откуда знаешь?

— Ну, ты же не зря ходил вчера вечером к архивариусу. Наверное, что-то нашёл?

— Нашёл, нашёл, — нервно хохотнул князь. — Только вот от этой находки всё куда как запутанней стало. Ничего, надеюсь, размотаем клубок. Кстати, тебе ничего не говорит имя Тань Цзытао? Нет? Ну конечно...

— Сапожный подмастерье Лю — ну, помнишь, я о нём рассказывал? — вчера познакомился с неким стражником с южных ворот — их матери оказались из одной деревни.

Услыхав эту весть, Баурджин радостно хлопнул в ладоши:

— Южные ворота! Четверть Красной птицы. У нас ведь там никого нет. Этот стражник — большая удача, Игдорж!

— Я тоже так думаю. Что ещё?

— Пока всё, нойон... — Напарник немного помялся и с хитрой улыбкой дополнил: — Да, чуть не забыл — мы наконец составили подробный план расположения городских колодцев.

— Неплохо! Очень неплохо. Так и действуйте. Натянув поверх чёрного шёлкового халата ещё один — просторный, ярко-алый, с золочёной вышивкой на груди, Баурджин приладил на голове шитую бисером шапочку и, взяв с собой зонтик, вышел из дома.

Дождь не шёл, но небо всё равно нельзя было назвать ясным — этакое клочковато-хмурое, со светло-голубыми прорехами, марево, похожее на плохо сваренный крахмальный клейстер. Зайдя в «Бронзовую улитку», князь терпеливо выслушал цветистые приветствия слуг и, прихватив с собой Чена и Лэй, неспешно зашагал в направлении западного района города, известного под названием «четверть Белого тигра». Именно там, на самой окраине, и располагался весёлый квартал Цветов и ив, густо напичканный непотребными заведениями на любой вкус. Там же — ну а где же ещё-то? — располагался и бордель тётушки И, пользовавшийся неизменной популярностью у учёного люда.

На улицах часто попадались глубокие лужи, которые приходилось обходить либо просто перебираться вброд, и Баурджин не раз уже пожалел, что не завёл себе лошадь. Хотя, конечно, лошадь ему ещё была не по чину, да и чина как такового у князя не имелось. Ну кто он такой-то? Всего лишь богатый торговец, почтенный владелец харчевни — и не более того. Да, если оседать в Цзинь надолго, — а кто знает, сколько ещё здесь придётся прожить? — то, несомненно, нужно, пользуясь высоким покровительством господина Цзяо Ли, коему регулярно перечислялась большая часть доходов от харчевни, как можно быстрее сдавать экзамен на звание шэньши.

Баурджин шёл в квартал Цветов и ив, погруженный в глубокие думы. Нет, вовсе не развлечения его там привлекали. Возможность встретиться с самыми разными людьми — вот что! Чиновники Вэй Сихэй, Гао Хэлин, Лю Цзинцай, поэт Юань Чэ и его компания знати, наконец, сам господин Лу Синь из отдела городского хозяйства. Давно, давно Баурджин не виделся с этими людьми, а установившиеся тёплые отношения надобно было поддерживать, да и настало время выспросить, разузнать кое-что — и о Елюе Люге, и о его таинственном покровителе Тане Цзытао.

В задумчивости не замечая луж, Баурджин миновал массивные ворота меж дворцовой площадью и четвертью Белого тигра и, оставив в стороне шумящий людским морем Западный рынок, свернул налево, к кварталу весёлых домов. Соглядатаи-слуги, сопровождая своего господина, почтительно держались позади. Баурджин взял их не только ради престижа, нет, пусть посмотрят, пусть доложат своему истинному хозяину, господину Фэню Ю, — Бао Чжи ни от кого не таится, ему абсолютно нечего скрывать. Ну, пошёл себе немного развлечься — что в этом предосудительного? Ничего такого.

Так-то оно так, да вот совсем не замечал Баурджин, как, бросая на него влюблённые взгляды, периодически хмурилась Лэй, юная красавица, девушка-убийца. Почему-то не слишком нравилось ей то место, куда сейчас направлялся обожаемый господин!

— Всё, — дойдя до ворот заведения тётушки И, обернулся князь. — Можете возвращаться обратно в «Улитку», думаю, там у вас очень скоро будет много работы. Зонтик возьмите с собой.

— Но, господин...

— Я доберусь в чьём-нибудь паланкине или в повозке. У меня достаточно много друзей.

Отпустив слуг, Баурджин поправил на голове шапочку и позвонил в висевший над небольшими воротами колокольчик. Ворота тут же открылись, — а как же, ждали! — и, миновав неширокий двор, князь вошёл в дом, переступив высокий — от злых духов — порог.

Сама тётушка И — пожилая, но сильно накрашенная (голубые брови, белила, жёлтая помадная луна на лбу) женщина — встретила раннего гостя поясным поклоном и самой искренней улыбкой:

— Очень рада вас видеть, господин Бао! Вы уже ели сегодня?

— Кстати, нет! — ответив на приветствие, искренне признался нойон. — Вот как-то забыл, даже про лапшу и не вспомнил. И слуги-то не напомнили, вот ведь как!

— Да, любезнейший господин Бао, — огорчённо посетовала тётушка И. — Сейчас так мало истинно преданных слуг. Не то что в старые времена.

Баурджин покачал головой:

— Да уж, да уж.

— Садитесь, дорогой господин, — приветливым жестом содержательница борделя указала на большой круглый стол. — Мне доставит истинное удовольствие лично приготовить для вас завтрак. Что будете после еды — вино? Чай?

— С утра лучше чай, — рассмеялся гость.

— Я пришлю вам девушку с цинь. — Тётушка И неожиданно вздохнула и пожаловалась: — К сожалению, почти всех моих девушек сегодня отправили на работы — подметать улицы, чистить общественные уборные.

— Господин Лу Синь отправил? — понятливо покивал Баурджин.

— Он. Впрочем, не подумайте, я на него не в обиде, — спохватилась содержательница борделя. — Ничего уж тут не поделать — закон. Как раз сегодня — наша очередь. Хорошо хоть уважаемый господин Лу Синь-шэньши оказался столь любезен, что не забрал сразу всех, кое-кого оставил по моей нижайшей просьбе.

Негромко засмеявшись, тётушка И покинула залу, растворившись в полутьме переходов. Как видно, ушла на кухню.

И тут же, не заставив скучать, в трапезную явилась девушка — нет, не Си Янь, другая — обворожительная юная дева в длинном полупрозрачном халате, расшитом разноцветными рыбками. В руках девушка держал некий музыкальный инструмент типа лютни или цитры — пятиструнный, по числу нот.

— Я поиграю для вас, господин, — поклонившись, прощебетала девушка. — Сначала — здесь, а потом, если вам понравится, там, — она кивнула на второй этаж, где располагались альковы.