Онлайн книга «Синяя луна»
|
— Следует признать, что ремонт дорог, особенно загородных, где контроль со стороны властей значительно меньше, есть дело крайне выгодное на только для самого производителя работ, но и для всех рабочих, включая самого последнего землекопа. Ого! Князь покачал головой — однако, интересное мнение у этого господина... господина... Баурджин наконец, нашёл написанное на краю свитка имя — Чжи Ань. Не имя — псевдоним. А дальше читать стало ещё интереснее — куда там роману ужасов! — господин Чжи Ань своё мнение обосновывал, причём в самых мельчайших подробностях. — К примеру, если рекомендованную и утверждённую ширину дорог в десять шагов сократить хотя бы на пол-чи, в результате производитель работ положив в свой карман по две связки яней с каждого ли ремонтируемого пути. Просто, если чуть-чуть уменьшит обочину. Однако, есть и другие пути мошенничества и обмана — перед ремонтом необходимо сделать вскрытие дорожного полотна, как врач вскрывает тело раненого. И, как врач ясно видит внутренности, так и производитель работ — причину ремонта. Однако вскрытие дороги не столь уж дешёвое дело, а поэтому можно её не вскрывать, а лишь наскоро подлатать сверху, забросав ямы мраморной крошкой, которую уже через месяц полностью выбьют копыта коней и колёса повозок. И тогда снова появятся ямы. Слишком уж рано! Чтобы крошка сохранилась, существуют разные хитрые растворы, применяемые нечистыми на руку мошенниками в зависимости от того, какой срок должно простоять дорожное покрытие до очередного ремонта — три месяца, четыре, полгода. А если делать ремонт как следует, то можно потом ездить по отремонтированному участку десять-пятнадцать лет, что, однако, вряд ли нужно ремонтникам, с этой дороги кормящимся... Какие здравые рассуждения! Баурджин даже присвистнул — ну надо же! Умный и приметливый человек этот Чжи Ань. Интересно, кто он? Наверное, дорожный мастер, уж слишком хорошо разбирается в данном вопросе. Ещё немного почитав, наместник, наконец, погасил светильник и закрыл глаза. Прогоняя сон, где-то за стеной крепости вдруг завыла собака. Потом громко заурчало в животе — наверное, съел что-нибудь не то. Затем показалось вдруг, будто в коридоре, у дверей кабинета, с кем-то громко ругается часовой. Князь приоткрыл глаза и прислушался — нет, не показалось, и в самом деле ругался. Накинув на плечи халат, Баурджин прошёл в кабинет: — Что там такое? — Осмелюсь доложить — к вам рвётся наложница. — Наложница? — удивился князь. — Я же сказал — сегодня никого не пускать! Это касается и наложниц. — Она говорит — вы приказали ей входить в любое время! — Что-о?! А ну, давай-ка её сюда! Воин отодвинулся в строну, и в кабинет наместника вошла пышноволосая красотка Сиань Цо. Ничуть не смущаясь, вытащила из-за пояса какую-то бумаженцию, с поклоном протянула нойону. — Чжи Ань, — взяв, машинально прочёл тот. — Что? Что это такое, Сиань? — Это мой псевдоним, — девушка скромно опустила глаза. — Тот самый, под которым я подавала работу на дорожный конкурс. Баурджин от удивления не знал, что и молвить. Лишь протянул: — Что же, ни Чу Янь, ни Фань мне ничего не сказали.... — А они и не могли сказать, — засмеялась девушка. — Я просто стянула со стола псевдоним — они написали их на бумаге — а потом подсунула свою работу в общую стопку, И вот, кажется, победила! — Ну, Сиань Цо... — Баурджин махнул рукой. — Ну, заходи, поговорим. Выпьешь вина? — Охотно, мой господин. Прикрыв дверь, Баурджин кивнул девушке на стоявший в углу диван, обтянутый зелёным шёлком, и самолично налил вино из пузатого кувшина: — Пей, Сиань. И скажи мне — откуда ты это всё знаешь? — Я же говорила, — наложница пригубила вино. — Мой отец долгое время работал дорожным мастером. Очень хорошим дорожным мастером. И что характерно — честным. Иначе б я не сидела сейчас здесь. — Так ты скоро и не будешь сидеть! — хохотнул князь. — Отправишься на работу! — Как — на работу?! — Сиань Цо чуть было не поперхнулась вином, и Баурджин легонько постучал по её спине ладонью. — А так! С завтрашнего дня ты, душа моя, возглавишь отдел по ремонту загородных дорог! И наведёшь там должный порядок! — Но... Но... — Сиань Цо в ужасе захлопала ресницами. — Но я же это всё в шутку! Просто хотела доказать, что и мы, девушки, способны на многое в этом мужском мире!.. — Так ведь и доказала! — Баурджин не мог удержаться от смеха. — Доказала, а теперь иди, работай! — Вы это серьёзно, мой господин?! — Более чем! — Но, может быть... — Хватит болтать, и никаких «может быть»! — сурово распорядился князь. Девушка сидела рядом с ним — побледневшая, потерянная, она явно не думала, что её невинная шутка вдруг обернётся таким вот образом. Баурджину даже вдруг стало её жалко, правда вот менять своего решения он и не собирался. Подвинувшись ближе, князь погладил девушку по голове и обнял за плечи: — Ну, что ты, Сиань! Не такое уж это и трудное дело. — Да-а, не трудное... — было такое впечатление, что несчастная вот-вот заплачет. И чтобы этого не случилось, не терпевший женских слёз Баурджин поспешно поцеловал её в губы. А рука его быстро скользнула за ворот распашного девичьего платья, прикасаясь к нежной коже. Вот обнажилось одно плечо... второе... Вот показалась грудь... И Баурджин впился губами в сосок. Девушка застонала, выгнулась, сбрасывая с себя остатки одежды. Князь схватил девчонку в объятия, увлекая в спальню... Ах, какой красивой была Сиань Цо! Правда, быть может, не такой утончённо-загадочной, как Турчинай, но зато куда более молодой и непосредственной в любовных утехах. — Ах, мой господин! — выгибаясь, стонала наложница. — Как я всё-таки счастлива, что зашла сегодня к тебе. Ты ведь не прогонишь меня этой ночью? — Не прогоню, — ухмыльнулся наместник. — Только помни — завтра тебе на работу. Он вдруг пожалел, что и впрямь, очарованный Турчинай, давно не звал к себе в постель наложниц, вот хотя бы эту — юную большегрудую красавицу Сиань Цо. Какое у неё упругое, молодое тело, как тверда грудь... И как блестят глаза, как растянулись в улыбке томные губы... а зубы? Жемчуг, речной жемчуг, а не зубы! — Иди ко мне, душа моя! — погладив девушку по спине, позвал Баурджин. — Иди ближе... вот так... Наложница снова застонала, сладострастно и томно, и её лучистые карие глаза, казалось, светилось счастьем. — Ну, вот, — наконец, произнёс князь. — А ты говорила — работа! Подмигнув, он весело засмеялся, и Сиань Цо тоже заразилась, зашлась смехом. Так и хохотали вместе, долго-долго, покуда вдруг девушка не присмотрелась к висевшим на шее нойона талисманам. Один, серебряную стрелу, она уже видела и раньше, а вот второй — перстень с «тигриным глазом»... |