Книга Синяя луна, страница 74 – Андрей Посняков

«Думаю, получится, как у Петра Кузьмича — „Монголия и Кум“— или что-то в этом роде».

Получится, получится, Петя! Старайся. Как бы вот только тебя домой потом отправить? Потом — это в октябре, в «месяц седых трав». Исходя из всего услышанного от мальчика, Баурджин предполагал, что раньше уж никак не получиться. А в октябре... может быть! Ведь не зря же именно на это время рассчитывали и бандиты! Интересно, зачем им машина? Хотя, с другой стороны — не помешает. Дороги теперь хорошие, до города домчать часа за два-три можно! Примчался, пострелял пулемётом стражу, награбил сокровищ, погрузил — уехал. Кто догонит-то?

Вот исходя из подобных мыслей, наместник и держал постоянные посты не только в урочище Уголцзин-Тологой, но и вдоль всей дороги, а также — на ямских станциях. Даже того хитроумного слугу, что подавая сигналы бандитам с помощью медного таза, покуда не трогали — чтоб не вызвать, ежели что, никаких подозрений. И, как появятся, накрыть внезапным ударом! Эх, не пропустить бы! Не пропустить.

Наместник вполне себе отдавал отчёт в том, что, может быть, кроме Пети Мельникова и убитого Вотенкова, в городе или ближайших окрестностях могут скрываться и некоторые, не успевшие уйти, бандиты. Бандиты — оттуда. Или вдруг оказался в разбойничьих руках какой-нибудь огнестрел. Каждый такой случай, естественно, нельзя было оставлять без внимания. Баурджин и не собирался оставлять — строго настрого предупредил сотрудников судебно-розыскного ведомства. Чтобы немедленно, в любое время дня и ночи, докладывали обо всех странных и непонятных случаях — не вполне обычных убийствах, убийствах, ограблениях и прочей уголовной мерзости.

— Разрешите, господин наместник? — распахнув двери, почтительно остановился у порога секретарь Фань. — Ваш гость уже готов.

— Переоделся? Распорядись, чтобы закладывали лошадей, сейчас поедем.

— Да, господин.

— Что ещё?

— К вам Инь Шаньзей, господин. Говорит, что ненадолго.

— Пусть войдёт, — князь махнул рукою. — Может, о чём интересном доложит?

Следователь судебного ведомства выглядел каким-то уж слишком взволнованным и нервным. Поприветствовав наместника, он, вместо доклада, протянул бумажный свиток:

— Прочтите, господин.

Пожав плечами, Баурджин жестом указал следователю на диван и развернул письмо.

«Любезнейший господин судебный следователь. С прискорбием вынужден сообщить вам о коварно зреющем в недрах императорского дворца заговоре...»

— Ого! — князь вскинул брови и принялся читать дальше:

«...заговоре высшей знати, в коем замешаны и некоторые служители дворца. Заговор имеет целью убийство наместника. Мне удалось узнать имя, а точнее кличку одного из самых активных участников заговора. Его зовут „Свежий ветер"».

— Что?! — Баурджин отбросил свиток. — Откуда у тебя это письмо, Инь?

— Сегодня утром нашёл на своём дворе. Видимо, ночью подбросили.

— «Свежий ветер», — тихо повторил нойон. — Автор письма, конечно, не назвался?

— Нет, господин.

— А как ты относишься к тому, что он сообщает?

Следователь пожал плечами:

— Дворцовые заговоры — вещь обычная и, я бы даже сказал, периодичная, господин наместник. Мало ли у вас врагов?

— Ты прав, Инь, много. Но чтоб «Свежий ветер»... Нет, пожалуй, сложно поверить такому письму. В нём ведь никаких доказательств, одни слова!

— Я тоже хотел об этом сказать, господин. Но посоветовал бы вам быть осторожнее. И, — чиновник вдруг улыбнулся. — И получше присмотреться к господину по имени «Свежий ветер». Судя по вашей реакции, вы его неплохо знаете.

Баурджин тяжко вздохнул:

— Ты прав, Инь, знаю. И думаю, что это подброшенное письмецо — навет, желание свести счёты. Вот если появятся какие-то конкретные утверждения, тогда — да, следует их проверить и принимать меры. А сейчас пока нечего проверять!

— Пожалуй, так, — кивнул следователь. — Но я не только с этим пришёл. Есть одна странная смерть — сегодня, с утра, в куче рыночных отбросов, обходчик обнаружил мёртвое тело. Судя по остаткам одежды — бродяжка, на вид лет пятнадцати или что-то около того.

— Ну? — хитро прищурился князь. — В чём же необычность убийства? Договаривайте. Инь!

— Убийство-то вполне обычное, — усмехнулся Инь Шаньзей. — Парня задушили шёлковым шнурком...

— Шёлковым шнурком? Бродяжку?!

— Отнюдь не это здесь самое странное. У парня со спины срезан изрядный кусок кожи. Я бы даже сказал — аккуратно вырезан.

— Да, согласен, странная смерть. Хотя, кожу со спины могли вырезать и совсем посторонние люди, не убийца, а, скажем, какой-нибудь колдун. Ну, что сказать? Ищите!

— Уже ищем, господин.

Баурджин думал о «Свежем ветре» целый день, немного отвлёкся, лишь когда показывал Пете Мельникову городские достопримечательности: стены, башни, тенистые садики и закусочные, храмы.

— Какая красота! — искренне восхищался гимназист. — И как вкусно готовят в трактирах. Улицы гладкие — приятно ехать в коляске. А всё же не хватает конки, да что там конки — трамвая! Кстати. Иван Ильич, вы бывали когда-нибудь за границей? В Лондоне, Париже?

— В Париже был, — князь ностальгически улыбнулся. — Сразу после войны, с женой... с будущей женой.

— После войны с японцами? — дотошно уточнил Пётр.

— Ну да, ну да, с ними.

— А как вы думаете, уважаемый Иван Ильич, почему мы, русские тогда проиграли?

— Много было причин, — нойон отозвался со всею серьёзностью, ведь и вопрос был очень серьёзен. — Мздоимство, кумовство, казнокрадство — отсюда недостаточность вооружений и его плохое качество. К тому ж, и резервы подтянуть трудно — пропускная способность Транссиба явно не достаточна — всего один путь.

— А ещё япошкам все помогали, чтоб нас в Китай не пустить, в Корею! Никто нас, русских, не любит!

— Ага, других любят сильно! Смотри, вон какая пагода!

Петя вскинул голову:

— Ага, вижу. А это что за башенка рядом?

— Субурган. Тут когда-то давно выступал с проповедями какой-то знаменитый китайский мудрец... или монах, не помню уже.

— Красиво! А давайте остановимся, вылезем, посмотрим?

— Сходи уж один, я что-то подустал сегодня. Ху! — Баурджин обернулся. — Возьми пару воинов и покажите гостю субурган. Во-он тот, с глиняными бодхисатвами.

— Слушаюсь, господин.

Спрыгнув с коня, сотник махнул рукой воинам.

Сидя в коляске, остановившейся у дальней стены монастыря, напротив небольшого сада, князь наблюдал, как любопытный гимназист в сопровождении воинов направился к субургану. Наблюдал? Думал... Всё та же мысль точила его — заговор! «Свежий ветер»!