Онлайн книга «Монета скифского царя»
– Вона куда завернули! – хмыкнул режиссер. – Пишу о жизни, о смерти, о любви. – А-а-а-а… – О чем же еще писать? – Ну-ну… – Напрасно иронизируете. – Романов по-хозяйски налил себе чаю. – Моя задача провести героя через кризисные ситуации и предложить эффективную модель их разрешения. – Вы психолог? – догадался лысый в сером костюме. – Можно сказать и так. – Это не ответ. Где вы учились? – Педагогический колледж. Специальность – психология детей дошкольного возраста. – Тогда вам нужно писать для детей дошкольного возраста. – У меня есть серия детских книг. – Выходит, и швец, и жнец, и на дуде игрец? – Вот только не нужно утрировать. – Тогда вернемся к вашей новой книге. О чем она? – В ней идет речь о непростом выборе человека в сложных жизненных обстоятельствах. – Да-да… Вы уже говорили. – Если позволите, я продолжу… – Остап Романов охотно развил тему, но его идеи слишком явно были заимствованы у других, более талантливых писателей. Дайнеке показалось, что он не тот, за кого себя выдает, и что на самом деле он проще, неинтереснее, незначительнее. Романов был не в меру многозначительным и в меру брутальным. Во всем его обличье был диссонанс: не подходящие к продолговатому телу короткие ноги, подвернутые джинсы, широкоплечий пиджак. «Несоответствия – вот ключевой момент для понимания этого человека», – решила Дайнека. – Как он тебе? – шепотом спросила Азалия. – Врет… – В каком смысле? – Говорит неинтересно. Темы заимствованные. – В прошлом году Романов вошел в десятку самых востребованных российских писателей. Его издают за рубежом. – Это не имеет значения. – А что имеет? – Стрельнув глазами в Остапа, Азалия прошептала: – Тихо… Он идет сюда. – Несравненная… Богиня! – Романов поцеловал Азалии руку и широко обернулся к Дайнеке: – Я – Остап. Как зовут вас? – Людмила. – Для своих – Дайнека, – уточнила Азалия. – И все-таки Людмила или Дайнека? – Людмила, – не слишком дружелюбно повторила Дайнека. В комнату заглянула помощник режиссера: – Прошу всех пройти на площадку! Съемочный павильон изнутри был полностью увешан черными тряпками. На их фоне красно-белыми пятнами «кричали» знакомые декорации. В остальном антураж съемочной площадки оказался до обидного прозаическим – жующие по углам статисты, связки кабелей и сквозняки, колышущие пыльные полотнища ткани. Звукооператор сунул Дайнеке за шиворот радиопередатчик и прицепил микрофон: – Говорить нужно громко и четко. Она села на диван, поерзала по искусственной коже и, услышав специфический треск, приказала себе не двигаться. По правую руку от нее сидела Азалия, по левую – старенький композитор, сочинивший музыку к давнишнему сериалу о Шерлоке Холмсе. Ведущий программы, с иголочки одетый молодой человек, вымеривал шагами площадку и нервно учил текст. На ярусах расположились усталые статисты. Для многих из них эта программа была сегодня не первой и не последней. В студии прозвучал невидимый голос: – Приготовиться! Начинаем! Молодой человек выдохнул и вышел на исходную точку между диванами: – Добрый вечер! Мы – в прямом эфире. Сегодняшний выпуск посвящен выходу нового детективного сериала… Дайнека покосилась на Азалию. Дождавшись демонстрации трейлера, она чуть слышно спросила: – Нас транслируют? – Это запись… – неподвижными губами прошептала Азалия. – Тогда зачем он соврал? – Заткнись. По ходу программы в студии один за другим появлялись главные гости, которые отсиживались в другой, отдельной гостиной. Они садились на особый поперечный диван, рассказывали о своем участии в сериале или о своем к нему отношении. Со второстепенных диванов наперебой вступали менее важные гости из их гостиной. Повторяя друг друга, они отчаянно пытались запомниться, как будто прыгали на результат в высоту. Наконец в эфир прорвался писатель Романов и бодро, с огоньком съехал на любимую тему непростого выбора человека в сложных жизненных обстоятельствах. Поискав кого-то глазами, ведущий программы остановил свой взгляд на Дайнеке. Она догадалась, что про нее ведущему в наушник сказал редактор, и представила надпись: «Людмила Дайнека, фотомодель». Ей тут же был задан вопрос: – Как вы, человек творческой профессии, относитесь к современным экранизациям детективов? Дайнека дернулась, и новое платье проехалось по дивану, издав надтреснутый провокационный звук. После этого осталось только сказать, что к экранизациям она относится положительно. Всю дорогу домой Азалия Волкова подшучивала над Дайнекой, пока не заметила, что та упорно молчит. – Обиделась? Я же любя… – сказала Азалия и снова прыснула в кулачок. – Но как же это было смешно! Похоже на пердеж… – Хватит! – Дайнека покраснела от злости. – Ты сама выбрала это платье. Я не виновата, что оно прилипло к дивану. – Ну хорошо. – Азалия обняла ее свободной рукой. – Сейчас я тебя порадую. Знаешь, кто просил у меня твой телефон? – Кто? – Писатель Остап Романов. – Зачем? – Неужели не понимаешь? – И ты дала? – Конечно. Такими, как он, не бросаются. – И он будет звонить? – По крайней мере, я на это надеюсь. – Азалия резко свернула с дороги и въехала на заправку. – Чуть не проворонила… – Она остановилась у колонки, вышла из машины и отправилась в кассу. Услышав металлический стук, Дайнека повернула голову и опустила стекло. Согнувшись в три погибели, перед ней стоял худой горбоносый старик. – Чего вам? – спросила она, не убирая пальца с кнопки стеклоподъемника. – Монетку старинную купите, пожалуйста. – Мне не нужна монетка. – Недорого, девушка… – Повторяю, она мне не нужна. – Дайнека нажала на кнопку, и стекло поехало вверх. – Стойте! Повинуясь приказу, она снова опустила стекло и посмотрела в худое лицо старика. Он тихо сказал: – Я Галю свою похоронил… В воображении Дайнеки нарисовалась картина: у него был дом, семья, нормальная жизнь, но после смерти жены все пропало. Несчастье иссушило его тело, лишило здоровья, завладело плотью и пошло в атаку на совесть. |