Онлайн книга «Монета скифского царя»
– А Снегурочка? – Девушка-десятиклассница из Подольска приехала на каникулы к сестре, устроилась подработать. – И этих людей посадили за решетку? – Сидели они недолго. При сопоставлении показаний соседки и консьержки выяснилось, что консьержка видела Деда Мороза в красной шубе, а соседка – в синей. Провели экспертизу костюмов… – И что? – Шуба оказалась красной. – Надо же! – Но там были и другие расхождения. Девушка-десятиклассница имела рост метр пятьдесят. Соседка утверждала, что Дед Мороз и Снегурочка были почти одного роста. – Значит, не они? – Во всяком случае, с многодетного отца и девочки сняли все обвинения и отпустили домой. – Но ведь в подъезд никто из чужих не входил и не выходил? – проговорила Дайнека. – Может быть, консьержка забыла про другого Деда Мороза и про другую Снегурочку? Или не заметила их. Знаете, как бывает: отошла попить воды или в туалет. – Она никуда не отходила. По крайней мере, так сказано в протоколе. – Ну, не прилетел же тот другой Дед Мороз вместе со Снегурочкой на ковре-самолете? – спросил Вячеслав Алексеевич, стараясь не смотреть на Елену Петровну. – А может, и не было никакого Деда Мороза, – усмехнулся Сергей Вешкин. – Знаете, сколько на свете сумасшедших старух? – Ты про соседку Велембовских? – уточнила Елена Петровна. – Судя по протоколу, свидетельнице было около тридцати. – Я сильно извиняюсь и беру свои слова «взад». – Совершенно случайно я обратила внимание на двух понятых, в присутствии которых производился осмотр места преступления. По одному из них – жильцу из соседней квартиры, вопросов нет. Но второй… – Что с ним не так? – Во-первых, я не поняла, откуда он взялся. Во-вторых, в протоколе указано, что молодой человек по фамилии Маркушин являлся студентом четвертого курса исторического факультета, и учился он в университете, где работал и преподавал убитый Велембовский. – Но как этот Маркушин оказался в числе понятых? – спросил Вешкин. – Может, пришел к своему преподавателю… – предположила Дайнека. – Но мы-то помним, что чужие в подъезд не заходили, – напомнила Елена Петровна. – Все очень просто, – сказал Вячеслав Алексеевич. – Студент пришел после того, как обнаружили трупы, и сразу попал под раздачу. – Я предполагала такой расклад, но решила перепроверить. – Что именно? – Направила запрос в университет, и мне сообщили, что в то время студент с фамилией Маркушин у них не учился. – Вот как? – удивилась Дайнека. – Потом я проверила данные и выяснила, что незадолго до убийства паспорт настоящего Маркушина был украден. – Ну, это уж и вовсе смешно, – заметил Вячеслав Алексеевич. – Неужели следователь не проверил данные понятых? – Заявление о пропаже паспорта было подано в милицию спустя пару месяцев. Совершенно очевидно, что студент был липовый. – Надо же, как все в кучу собралось, – удивился Вешкин. – Теперь, спустя столько лет, уже не разобраться. Одно ясно: монеты Велембовского имеют отношение к его отцу-археологу. – Но ты еще не все знаешь… – сказал Вячеслав Алексеевич. – Час назад мы с Людмилой были у Алехина. Он рассказал, что у скупщика краденого в Туле были обнаружены золотые скифские украшения. Мы видели фотографии, по словам Шнырева, такие же украшения хранились в тайнике Велембовского. – Там, где разворотили весь пол? – Вешкин покачал головой. – Что же получается: в распоряжении Велембовского были сокровища, которые он продавал за бесценок, чтобы заработать на водку и хлеб? – Ну, почему же… Возможно, он покупал еще колбасу. – Папа! – Дайнека привстала со стула и гневно посмотрела на отца. – Да что с тобой сегодня?! Ты же не такой! – Я не понимаю, о чем ты. – Сказав эти слова, Вячеслав Алексеевич покосился на Елену Петровну. – Не такой циничный. Ты очень хороший человек! Вячеслав Алексеевич пристыженно опустил глаза. Чтобы его выручить, Елена Петровна подвела итог разговору: – Мое мнение таково: при расследовании убийства Велембовских было допущено много ошибок. Соседей опросили позднее, чем требовалось. Сосредоточившись на Деде Морозе, следователь окончательно упустил возможность найти убийц. Вот, собственно, и все, что я хотела сказать. – Ты мониторишь, что там с делами, по которым проходит нотариус Завгородняя? – Вячеслав Алексеевич впервые за весь разговор обратился к Елене Петровне, но все еще не решался поднять на нее глаза. – Ее сцепка с «Кантиной» и лично с Джафаровым полностью доказана. Надеюсь, что в ближайшее время вы с Настей добьетесь того, что суд признает ничтожным договор на продажу земли. Насколько я знаю, дом ты уже выкупил. Вячеслав Алексеевич посмотрел на Кузнецову и резко спросил: – Что значит «мы с Настей»? Я выплатил ее долг лишь потому, что несу за нее ответственность. Нравится тебе это или нет, мне все равно! – Зачем же так грубо? Если я задела тебя – извини. Дайнека и Вешкин переглянулись. Она махнула рукой, дескать, пошли. Но он мотнул головой, что означало: «нет, не могу». Дайнека сделала большие глаза и показала кулак. Вешкин развел руками и обратился к Вячеславу Алексеевичу: – Есть новости. Тот спросил: – Хорошие? – Скорее – плохие. – Выкладывай. Дайнека заметила, как отец и Елена Петровна переглянулись. Ей стало ясно, что они хотят остаться вдвоем. Она пнула Вешкина под столом по ноге. Он вздрогнул, но даже не посмотрел на Дайнеку. – Я только что с дачи. – Со своей? – рассредоточенно поинтересовался Вячеслав Алексеевич, не сводя глаз с Елены Петровны. – С вашей. Точнее, с Настиной. – Что там опять? – Приезжали пять человек из «Кантины», приказали Насте и Серафиме Петровне убираться с земельного участка вместе с их домом. Потом начали выносить вещи. Когда я появился, они уже загрузили половину фургона. – Ты что там делал? – Приехал за документами. Вячеслав Алексеевич нахмурился: – Мне это не нравится. Нужно поскорее заканчивать с этим делом! – Раньше, чем получится, не закончим, – сказал Сергей. – Нужно как-то обеспечить их безопасность. – Уже обеспечил. Посадил на даче троих ребят с ружьями. Убить не убьют, а по ногам нашмаляют. – Это чересчур. |