Книга Русский частокол, страница 38 – Александр Тамоников

— Это плохая новость, — проговорил недовольно бек, — если в незащищенном селе мы потеряли шесть воинов, то сколько потеряем при разорении трех укрепленных сел?

Каплат ответил:

— Я бы лучше атаковал укрепленное селение, чем вот такое мирное. Когда враг и добыча за крепостной стеной, воины лучше бьются. А тут вроде есть защита, а вроде и нет ее — путаница. Хотя десятки действовали слаженно. Мужики оказали яростное сопротивление. Дрались чем попало.

— Расскажешь за едой. Сколько девиц взял?

— Шестнадцать, бек!

— Выбрал для меня самых лучших?

— Как ты наказывал. Они в телеге. Взглянешь?

— Давай их сюда.

Каплат наказал помощнику подогнать телегу с пленницами.

Бек подозвал наложницу. Женщина в черном одеянии появилась скоро, словно привидение:

— Слушаю, господин!

— Сейчас подвезут молоденьких полянок, заберешь их. Подготовишь. Эту ночь я проведу с ними.

— Зачем тебе эти грязные свиньи, господин?

Бек рявкнул на наложницу:

— А ну молчать! По кнуту соскучилась? Твое дело исполнять мои желания. Предупреждаю, Рахиль, навредишь наложницам — отдам тебя на поругание воинам. Поняла?

— Поняла, господин.

Подвезли телегу.

Шамат удивился:

— Я наказывал доставить двух, а в повозке три.

— Одну я решил оставить себе.

— Какую?

— Ту, которую не выберешь ты, господин.

— Правильно, — усмехнулся бек.

Хамзаят с ратниками вытащили девиц, сняли с них путы, сорвали одежду. Девушки присели, прикрывая наготу.

Бай щелкнул кнутом:

— Встать! Стоять прямо.

Пленницы повиновались.

Бек осмотрел их, как молодых кобылиц, потрогал груди, зады, ляжки, посмотрел в глаза.

— Как тебя зовут? — спросил он у одной.

— Доляна.

— Доляна, — повторил бек, — девственница?

— Да.

— Иди в шатер.

Девушка хотела забрать обрывки одежды, но бек прикрикнул:

— Оставь, я дам тебе все новое.

Он обратился к другой:

— Ты кто?

— Леля!

— У тебя были мужчины?

— Нет.

— Ступай в шатер.

Отправив двух наложниц, он повернулся к баю:

— Ты привез как раз таких, которые мне по душе. Угодил. Эту, — он кивнул за спину, — забирай себе.

Хамзаят заставил девушку залезть обратно в телегу. После этого бай наказал ставить лагерь рядом со ставкой бека.

Стадо и отару уже разделили, то было видно от шатра. Оставались невольники.

Бай спросил:

— Что с полонянами будем делать, бек? Тащить их с собой — только мучиться и провизию переводить. К тому же потребуется охрана, а это не два-три воина — целый десяток. Раздавать воинам тоже нельзя, на всех не хватит, роптать начнут обделенные.

Бек кивнул:

— Да, междоусобица из-за полянок нам не нужна. Сделаем так, Асхат. Это добыча твоей сотни. Выделяй десяток, и пусть он идет с полонянами домой. Возьмут повозки, провизии, сколько надо, баранов, корову. Для тебя десяток — не потеря. Шайтан, — прервал он неожиданно свою речь.

— Что, господин? — спросил Каплат.

— Я не позаботился о достойных похоронах наших воинов.

— Об этом позаботился я. Не успеет солнце уйти за горизонт, как они будут погребены по нашему обычаю.

— Хоп, хорошо. О чем я говорил?

— О том, что десяток для моей сотни — не потеря.

— Да, и для других тоже. Но я не думаю, что далее нам встретится много селений. Они не нужны. Добычи в трех крупных селах вполне хватит для остальных баев. К тому же тархан хазарский хорошо заплатил за поиск и спасение брата с племянником. Их мы вряд ли найдем, а села никуда не денутся. Но если и встретятся нам поселения, то с них добыча пойдет другим баям, чьи сотни и будут брать их. Они также станут отправлять ясырь в Кумерге, дабы он не мешал в походе. Ну, а главную добычу мы продадим всем войском. Дома и разделим по справедливости.

Довольные кочевники рассмеялись. Они устанавливали порядок дележа добычи, и «справедливо» вовсе не означало «поровну».

— С рассветом я отправлю десяток с полонянами домой, — подтвердил Каплат.

— Да, — кивнул бек, — и продолжим движение. Пройдена только половина пути.

— Хоп, я все понял.

— Хорошей ночи тебе с молодой полянкой. Ей сколько лет?

— Не знаю, лет двенадцать.

— Тогда иди, мой славный Каплат.

— Тебе тем более приятной ночи!

— О! Я в предвкушении этого.

Бай рассмеялся:

— Представляю, как ненавидит их Рахиль.

— Это да. Но ничего, пусть побесится. Потом будет лучше стараться. Наложницы на время. Вернемся, продам их. Ступай, Асхат.

Бай пошел в лагерь. Там уже ставили юрты и шалаши, разводили костры, воины резали баранов. Солнце скрылось за вершинами деревьев дремучего леса, над кострами поднималось большое облако дыма. Ветер сменил направление, и огонь с дымом уносило на запад.

А с наступлением темноты пошел дождь. Затяжной, мелкий и нудный. С приходом дождя исчез запах дыма, он погасил пожар в лесу.

Каплат обмылся под навесом, прошел в шатер. Там в углу на корточках сидела его новая наложница, одетая в простой халат, под которым ничего не было. Ее подготовила Рахиль.

Бай прилег поверх кошмы, уложенной на мягкую траву. В углу горела плошка с зажженным фитилем.

— Встань.

Она не знала этого языка, но поняла по тону, что от нее требуется. Встала. Халат сполз с хрупкой фигуры девушки. Бай невольно залюбовался юными прелестями.

Подошел ближе. Указал на постель.

Девушка легла и закрыла глаза. Каплат раздвинул ей ноги и вошел в нее. Начал движения, но наложница даже не пошевелилась. Она была девственницей, но даже момент лишения невинности не вызвал у нее никаких чувств.

Бай не привык так. Обычно наложницы извивались, стонали, прерывисто дышали, а эта — как дерево.

— Ты что? Плохо со мной?

Она открыла глаза, а в них пустота.

Бай перевернул девушку, и вновь — разочарование, жертва не проявила никаких переживаний. У бая пропало желание. Это надо так ошибиться! На лицо красивая, фигура точеная, а в близости никакого удовольствия. Ярость ударила ему в голову. Он схватил ее за волосы: