Онлайн книга «Мастер иллюзий »
|
– Конечно. «Сон разума порождает чудовищ». Гойя, «Каприччос». И что? – Ты никогда не задумывалась, что на ней изображено? – Ну… человек спит, и ему снятся кошмары… – Гелечка, все не так примитивно. Это изображение мастера Чистого Творчества в состоянии спонтанного неконтролируемого творческого акта. – В смысле? – Разум мастера спит, – зловещим тоном сказал Костик, – а в это время его больное подсознание продуцирует монстров. Вполне реальных. Я пригляделась к картинке внимательней. Потом к Костику. Его выражение мне совсем не понравилось. – Что это мастер за столом-то уснул? – попыталась я разрядить атмосферу. – Лицом в салате? Костик шутку проигнорировал. – Я эту картинку как увидел, – заговорил он, глядя на спящего мастера, – да как въехал в ее смысл… Мне чуть худо не стало. Геля, почему нас никто не предупреждал? – О чем? – Об опасности Чистого Творчества? О его темной стороне? Я насторожилась. Ого, какой пошел разговор… – Какие еще опасности? – Это же очевидно! Поразительно, что во всем этом училище никто ни разу не задумался – чему его учат? К чему готовят? Если бы вы все только на мгновение подумали – куда вас ведут? – вы бы плакали, а не плясали! Чему вы радуетесь, дебилы?! Произнося эту речь, Костик постепенно повышал голос, и последние слова он почти выкрикнул. Некоторые из танцующих обернулись. Я невольно втянула голову в плечи и подумала, что этот разговор надо немедленно сворачивать и отваливать от Костика подальше… Ой, не просто так он сюда явился… – И я был таким же, как вы! – продолжал кликушествовать Костик. – Годами упирался, гнался за рекордами, и только отказавшись от Чистого Творчества, обрел способность взглянуть на него со стороны – и ужаснулся… Костик ткнул пальцем в картинку и яростно заявил: – Это про нас! Да, я не оговорился – это то, что в самом ближайшем будущем ждет нас всех – и мастеров, и их жертв! – Каких еще жертв? – обалдела я. – Геля, я надеялся, что хоть ты будешь способна понять! Проснись! Задумайся! – И все-таки, хотелось бы уточнить – в чем именно заключается опасность Чистого Творчества? – пропищала я, стараясь делать вид, будто ничего особенного не происходит. Костик глубоко вздохнул, налил себе стакан сока. – Пока ты всего лишь ученик, – начал он, – в принципе, ты вредишь только себе. Твои чертовы способности под контролем школы. Но что происходит дальше? Что будут делать завтра все эти дипломированные мастера? Залезь в голову кому угодно, – Костик вдруг одним движением развернул мой стул к залу, – и что ты там увидишь? Вот, к примеру, Эдик, – он указал на красавца-иллюзиониста, с которым я так неудачно потанцевала. – Я его с детского сада знаю, живем рядом. А знаешь, что он в детстве любил лягушек надувать? – Как это? – Ловишь лягушку, вставляешь ей в зад соломинку и надуваешь. Потом бросаешь на асфальт и давишь ногой. Получается громкий «хлоп». Кишки в разные стороны разлетаются. Круто, правда? – Фу! Я с содроганием взглянула на брюнета. Чтобы я еще хоть раз к нему приблизилась… мерзость какая! – Я ведь даже не о том, что он в душе садист, – шепотом добавил Костик. – Ты представь себе его творчество. Что он может творить, с его гнусной душонкой? – М-м… наверно, ты прав. – Не убедительно? Хорошо, другой пример. Хм… Катька Погодина? Помнишь ее? Она умна, талантлива, но тем хуже! Можешь представить, какой заряд зла она понесет в мир? Я с жаром закивала. Если речь о Погодиной, то я была полностью согласна со всем, что говорит сейчас Костик. – Точно! Давить таких мастеров! От них один вред человечеству! – Ну, вот видишь, – обрадовался Костик. – А я еще о ее папаше ни слова не сказал… Он – живое свидетельство того, какое разрушительное влияние оказывает патологический творческий гений на тысячи, десятки жертв… Вон он, гад! Посмотрев туда, куда он указывал, я застыла в ужасе – за учительским столом сидел мэтр Погодин и смотрел прямо на нас. – Воплощенное зло! Я хотела заткнуть Костику рот (не потому, что была с ним не согласна), но было поздно. Мэтр Погодин грузно встал из-за учительского стола и направился к нам. Костик, наконец, заметил приближение противника и как будто даже обрадовался. – Здравствуй, Костя, – не сулящим ничего доброго тоном произнес Погодин. – Празднуем? Меня он проигнорировал. – Нет, печалимся, – в тон ему ответил Костик, стряхивая невидимые пылинки с лацкана пиджака. – Давно не виделись, Михаил Петрович. Как дела у Кати? – Прекрасно, – Погодин навис над столом всей своей тушей. – Мне показалось, ты о ней что-то говорил? – Правду, Михаил Петрович. То, что есть на самом деле. Можно мне наконец сказать то, что я думаю, после долгих лет непрерывного вранья? – Я и не знал, Костя, что ты такой хронический врунишка, – издевательски ответил Погодин. – Хотите, повторю для всех? – охотно предложил Костик. – В микрофон? – Не хочу. Лицо мэтра, до того презрительно-добродушное, вдруг окаменело. – Я хочу, чтобы ты извинился. Немедленно. В микрофон не обязательно. А потом немедленно отсюда ушел. Или хотя бы заткнулся до конца этой вечеринки. Видя, что на меня не обращают внимания, я быстро оглянулась по сторонам и с облегчением увидела, что к нашему столу спешит Антонина. – Я не буду извиняться, – громко сказал Костик. – Не вижу причины. Можно я доставлю себе такое удовольствие? Вы, конечно, будете грозить и топать ногами. Но мне вы все равно ничем навредить не сможете. Я оставил Чистое Творчество навсегда. На лице Погодина, уже открывшего рот, проступило такое же ошеломленное выражение, какое, наверно, было в Удельном парке у нас с Людой. – Вы можете попробовать устроить гадости моим родителям, – продолжал Костик. – Но я вам так скажу – если из-за вас у них возникнут проблемы в Академии, я вам буду только благодарен. Чем больше мастеров будет отстранено от Чистого Творчества, тем лучше для человечества. Погодин несколько секунд смотрел на него в упор. – Костя, да ты выпил, что ли? Что ты за ерунду городишь? – спросил он, вдруг улыбнувшись. – Какие еще проблемы? Мы с твоим отцом давние приятели. Противно слушать, ей-богу… Как и весь его предыдущий гнев, нынешнее добродушие Погодина выглядело насквозь фальшивым. Однако мне показалось, что в глубине души мэтр остался чем-то доволен. |