Книга Если честно, страница 21 – Мэгги Энн Мартин

– Мы усиленно репетируем для участия в предстоящем джазовом конкурсе. Очень многое надо сделать.

Одинокий ломтик перца соскользнул с моей пиццы и упал на колено, оставив жирное пятно на новом белом платье. Что ж, я сыграла в рулетку с пиццей, не положив салфетку на колени, а оставив ее на столе, так что винить некого.

– Я официально проигрываю пятнам со счетом 1:0. Какой у тебя прогресс?

– У меня все путем, – улыбнулся он, – еще один довод в пользу того, что ананас – лучший топпинг для пиццы.

– Да-да, – сказала я, усмехнувшись.

Я могла бы есть пиццу и болтать с Джорджем дни напролет, и мне бы не надоело.

Наконец наступила суббота и я получила сообщение от сестры о том, что она в десяти минутах от дома. Ее подвозила одна из однокурсниц, с которой Эшли то дружила, то нет, и она присылала мне в живом режиме сообщения об их разговоре о тусовке братства университета штата Индиана. Другими словами, Эшли хотелось выпрыгнуть из машины уже после пятнадцати минут разговора.

Следующие несколько минут я провела в своей уютной комнате, нетерпеливо и рассеянно просматривая ленту Твиттера, но не особо вникая, что там написано. Иногда мое внимание привлекала какая-нибудь гифка с милым щенком, но это случалось довольно редко. Сила гифки со щенком велика.

– Семья! – раздался снизу певучий вопль, который мог принадлежать только одному человеку. Я понеслась вниз по лестнице, распахивая руки для объятий.

Объятия моей сестры были бесспорно лучшими в мире. Она абсолютно искренне умела сделать так, что я чувствовала одновременно свою несомненную значимость, и безопасность. У меня вырвался вздох облегчения.

– Так здорово видеть тебя, – сказала я, – нам о многом надо поговорить. Я хочу знать все о твоих друзьях в универе. Как та девушка, Яэль? Вы уже подружились? Или пока еще нет?

– С ней еще не подружились, – начала она, – но я завела гораздо лучших друзей. Они вытаскивают меня на поиск приключений каждые выходные, так что я не торчу одна у себя в общежитии. Думаю, я нашла свою команду, понимаешь? У меня не было своей группы людей, на которых можно было бы положиться в школе, но сейчас, полагаю, я нашла их.

– Очень рада за тебя, – сказала я. – Ты этого заслуживаешь.

– Спасибо, сестренка, – ответила Эшли, обнимая меня за шею. – Где мама?

– Она пошла бегать с Фиеро, – сказала я. При упоминании о Фиеро глаза Эшли расширились, словно она почти забыла, как чудесно будет снова встретиться с пуделем-монстром.

– Как поживает мой крошка-щенок?

– Такой же лизун, как и всегда. Не переживай, он даже в твое отсутствие спит на твоей кровати.

– О! Это самое милое и грустное из всего услышанного!

Входная дверь затряслась, и мы обе разом обернулись к ней. Размытое пятно белого меха влетело в дом, и Эшли взвизгнула в совсем не свойственной ей манере. Фиеро тут же повалил ее на землю и бросился лизать лицо. Это выглядело прямо-таки как настоящая встреча века.

– Моя детка дома, – сказала мама, бросаясь к Эшли и Фиеро. Когда тот получил свою дозу ласки, мама подняла Эшли на ноги и запечатлела на ее щеках с десяток поцелуев.

– Я скучала по тебе, мама, – сказала Эшли, крепко ее обнимая, – настолько, что мне даже все равно, что на мне останется запах твоего пота.

Они обе захихикали, когда мама попросила Эшли покрутиться – она хотела убедиться, что не пропустила никаких изменений, которые произошли в дочери за три недели ее отсутствия. Мама положила руку на макушку Эшли и сравнила ее рост со своим.

– Ты выросла? Не предполагала, что ты так изменишься всего за три недели!

– Я расту, но не думаю, что в высоту, – сказала Эшли.

– Конечно, дорогая, так и есть, – сказала мама, снова обнимая ее. – Савви, не поможешь Эшли отнести наверх белье в стирку? С ума сойти, ребенок, ты вообще не стирала со времени своего отъезда?

– У меня не получается стирать так же, как ты, – ответила Эшли.

– Ну, ну, – сказала мама, – тебе повезло, что я соскучилась!

Мы с Эшли вместе отволокли сумку с ее вещами наверх, стараясь изо всех сил, чтобы она не стянула нас вниз по лестнице. Сумка оказалась такой тяжелой, словно в ней был спрятан труп.

– Как один человек может накопить столько грязного белья?

Сестра издала усталый смешок.

– Я переодеваюсь по несколько раз за день, Сав! Что-то удобное на занятия, наряд на выход после занятий, а потом симпатичную пижаму, потому что все в общежитии видят тебя в ней, пока ты идешь из комнаты в ванную. Это постоянное модное состязание с весьма высокими ставками.

– С ума сойти.

Мы бросили сумку перед стиральной машиной и сушилкой, и Эшли провела меня к себе в комнату. Она с удовольствием зарылась лицом в розовое одеяло с разводами, которое выбрала, когда ей было еще двенадцать, и громко вздохнула.

– Наслаждайся тем, что любишь в этом доме, пока можешь, Савви, – сказала сестра. – Возвращаться домой после того, как уехал… как-то странно. Как будто все это никогда и не было моим на самом деле.

– Не говори так! Это твоя постель, в которой ты спала последние шесть лет своей жизни, в твоей комнате, в которой ты жила последние двенадцать лет. И тебя не было всего-то три недели.

Эшли снова вздохнула, заворачиваясь в одеяло.

– Но это ощущается таким окончательным, понимаешь? Словно я никогда уже не вернусь сюда, как тот ребенок, который выбрал это ужасное одеяло. Теперь, когда я буду приезжать сюда, я буду приезжать как гостья.

Я легла рядом с ней на кровать, и она приподняла один край одеяла, чтобы мы могли укрыться вместе. Из нас получилось этакое сестринское буррито. Мы лежали так несколько минут, и нам не нужны были никакие слова. Я просто хотела насладиться вновь обретенным ощущением целостности в доме, в котором я чувствовала себя так одиноко последние несколько недель.

Надо признать, что ни в каких фантазиях о мужских раздевалках я не представляла, что рано утром в понедельник буду брать интервью у семидесятилетнего бейсбольного тренера. Мы сидели в невероятно вонючей комнате, между нами лежал маленький диктофон, в руке я держала блокнот. Тренер не выказывал желания общаться со мной, но часть новой инициативы информационной открытости в старшей школе Спрингдейл предусматривала большую доступность руководителей для интервью. А в данном случае я – это пресса.