Книга Если честно, страница 41 – Мэгги Энн Мартин

– Тебе придется вести, но мы можем взять мою машину, – сказала Грэйс, протягивая мне ключи. Я внезапно очень обрадовалась тому, что у нее была привилегированная парковка. Это делало ее машину идеальным средством для бегства.

– Илейн Лоусон? Серьезно? – повторила Грэйс в миллионный раз.

Но сколько бы раз она ни говорила, как шокирована, пока мы ехали домой, сколько бы раз ни повторяла, что она была так уверена, что у нас все на мази, это ничуть не помогало мне чувствовать себя лучше.

Добравшись до дома, я переоделась в свою самую удобную пижаму и свернулась калачиком на кровати в ожидании, пока в голове уляжется все, что произошло сегодня. Итак, похоже, что Джордж и я действительно будем просто хорошими друзьями. Осознание реальности этого тяжелым грузом лежало у меня на сердце, и я чувствовала, как эта тяжесть постепенно распространяется по всему телу.

На следующий день, когда я выпускала Фиеро из будки, он вел себя так, как будто не видел дневного света лет десять. Он, недавно вымытый и подстриженный, воспользовался этой возможностью, чтобы поваляться во всех лужах в нашем дворе, сводя на нет усилия собачьих парикмахеров, которым мы каждые две недели платили безумные деньги за укрощение его шерсти.

Мой телефон беспрестанно жужжал в кармане, пока я наконец не достала и не просмотрела сообщения. И конечно же это был тот самый человек, которому я была бы очень обязана, если бы он оставил меня в покое и перестал посылать мне противоречивые сигналы. Спасибо большое.

Ну, я не могла позволить ему думать, что застряла где-нибудь на обочине.

Я постучала телефоном себе по лбу, пытаясь решить, насколько искренней я хотела быть с ним. Если бы Эшли была здесь, она посоветовала бы мне позвонить ему и сказать все, что я чувствовала вчера на вечеринке, и быть с ним честной. Но такая перспектива ужасно пугала.

Три точки прыгали на телефоне, пока он писал ответ. Он, должно быть, начинал заново раз восемь, пока три точки не перестали двигаться совсем.

Я снова засунула телефон в карман с намерением забыть о том, что Джордж когда-либо мне писал. И что могло быть более идеальным отвлекающим маневром, чем пудель-монстр, которому надо было сжечь немного утренней энергии?

Фиеро с энтузиазмом приносил мне раз за разом свою любимую игрушку-веревку, пока язык от усталости не стал вываливаться у него из пасти. Я присела, чтобы почесать ему животик, и он моментально свалился.

Услышав, как хлопнула передняя дверь, я предположила, что мама вернулась с утренней пробежки. Так как мы довели до совершенства всю эту тему с избеганием друг друга любой ценой, мне подумалось, что она сразу поднимется к себе наверх, не пообщавшись со мной. И меньше всего я ожидала, что кто-то позовет меня по имени от двери во двор.

– Саванна, – позвал глубокий мужской голос, заставляя меня поднять голову.

– Папа? – Как ты сюда попал?

– Твоя мама дала мне ключи на всякий пожарный случай, – сказал он, позвякивая ключами для убедительности. – Я наконец посмотрел шоу. Мне подумалось, что тебе не помешала бы дружеская поддержка.

– Увидев тебя в качестве моего друга, мама точно не обрадуется. Я пытаюсь опять попасть к ней в милость, а не выпасть из нее окончательно, – сказала я.

– Саванна, – остановил он меня, – я проехал весь этот путь, чтобы увидеть тебя. Не могла бы ты хотя бы сделать вид, что рада меня видеть?

Я натянуто улыбнулась.

– Видишь? Я очень рада.

– Давай пойдем перекусим вместе. Я угощаю. Мы можем взять все что захочешь – десерт, полный набор.

Я помотала головой.

– Ты не можешь просто заявиться и потребовать, чтобы я проводила с тобой время и делала вид, что все в порядке.

– Откуда такое отношение, Саванна? Я думал, что мы все заключили мир относительно моего решения продолжать отношения с Шери. Не понимаю, откуда снова эта враждебность, – сказал он.

Я провела рукой по волосам, борясь с искушением вырвать их с корнем.

– Потому что. Ты. Разрушил все. Для мамы.

– Мы уже давно не были счастливы…

– Перестань. Меня стошнит, если ты опять будешь пытаться втереть мне это, – сказала я. – То, что ты разбил ей сердце, абсолютно ее уничтожило. И это лишило меня матери, с которой я выросла. Что из этого тебе непонятно?

В первый раз мой отец, у которого всегда на все находился ответ, стоял передо мной без слов. Он на несколько мгновений опустил голову, потом поднял глаза к небу. Фиеро врезался головой мне между ног, останавливая поток злости, разливающийся по всему моему телу. Я потрепала пса по голове, не сводя глаз с отца.

– Мне жаль, что ты думаешь так, – сказал он.

Я хмыкнула. Конечно, он попытается принести двусмысленные извинения. Неужели он совсем не раскаивался в том, через что заставил пройти маму? Через что он заставил пройти всю нашу семью? Конечно, я научилась смиряться с отношениями между отцом и Шери, пока мы с Эшли жили у них во время съемок «Сбрось вес», но это не умаляло маминых страданий. И несмотря на то что мы с мамой сейчас не ладили, я была на ее стороне во всем этом противостоянии родителей.

– Ты же не хочешь сказать, что после показа того интервью она тобой полностью довольна, – сказал папа.

– Во-первых, не пытайся записать меня в свой клуб тех, кто не ладит с мамой. Я никогда не буду с ней в настолько плохих отношениях, чтобы она не захотела меня видеть. А во-вторых, они переврали мои слова во время монтажа. Мама знает это. Она слышала реальное интервью, которое они записали, – еще больше разозлилась я.

– Я предлагаю тебе выход. Ты можешь поехать и некоторое время пожить со мной в Волкотте, восстановить силы вдали от всей этой истории с похудением. Я знаю, она наседает на тебя с этим, – примирительно сказал он.

Мой мозг напомнил мне о том отчаянном звонке отцу месяц назад, когда я умоляла его позволить мне остаться у него. И он ответил, что они не могут принимать гостей в данный момент.

Он так никогда и не объяснился. Мы с мамой как будто заключили пакт о том, чтобы держать себя в руках, пока Эшли не было рядом, но теперь, когда «Сбрось вес» был в центре внимания, соглашение наше пошатнулось.