Онлайн книга «Школьная любовь. Лучшие романы для девочек»
|
У меня невольно вырвалось: – У Стаса был очень похожий почерк… Маринка забрала у меня письмо. – Ничего удивительного, они же родственники, – сказала она, и голос ее дрогнул. В тот день мы больше не говорили о Стасе. Только один раз, когда Маринка сказала, что хотела бы сжечь его письма, Илона ответила: «Да, так будет лучше…» Мы долго сидели втроем. Когда Илона предложила перекусить немного, Маринка даже оживилась, сказала, что с утра ничего не ела и теперь у нее кружится голова. Илона сразу же потащила ее на кухню, усадила за стол, извлекла из холодильника кастрюлю с борщом, поставила на плиту; достала хлеб, колбасу, сыр и велела мне все это нарезать. Маринка таскала куски прямо из-под ножа: – Как есть хочется! Это нервное, наверное… Она опустошила тарелку борща, съела почти все бутерброды, выпила чаю, откинулась на стуле и блаженно зажмурила глаза. – Полегчало тебе? – усмехнулась Илона. – Вы вернули меня к жизни, – выдохнула Маринка. Вернулась с работы мама Илоны, и мы стали собираться. Решили проводить Маринку до дома. Всю дорогу она оглядывалась, словно что-то искала. Вдруг остановила нас и сказала: – Здесь. Мы переглянулись. Калитка в школьном заборе была распахнута, за ней темнели деревья, в снегу чуть заметная тропинка. Мы прошли по ней в небольшой парк, утопая в сугробах, добрались до глухого угла. Теперь нас никто не смог бы увидеть. Маринка судорожно рванула из сумочки пачку писем, перетянутых ленточкой. Я сразу поняла, что она хочет делать. Илона спросила: – А где конверты? Маринка быстро ответила: – Я их сжигала сразу же, как только приходили письма. Маринка бросила пачку на снег и стала рыться в карманах. – Должна быть зажигалка, – повторяла она. – Вот, возьми, – Илона протянула ей коробку спичек. – Спасибо. – Маринка неумело чиркнула спичкой, та сломалась, за ней последовала другая. Наконец Маринке удалось извлечь огонек, она склонилась над пачкой, чтоб поджечь, но спичка потухла. – Дай-ка я, – предложила Илона. Она отобрала у Маринки спички, присела на корточки, развязала ленточку, взяла верхнее письмо и подожгла его с уголка, бумага горела плохо, она была в снегу, Илона догадалась вытащить письмо из середины и снова подожгла его. В конце концов ей удалось сжечь всю пачку. Черный пепел покрыл грязными ошметками синий вечерний снег. – Ну, вот и все, – сказала Илона, отряхивая ладони. Мы постояли немного, пока совсем не замерзли, и медленно пошли к Маринкиному дому. Мы молчали. Она пожала нам руки, кивнула молча и скрылась в подъезде. Итак, мы стали свободными и одинокими. Теперь нас связывал серый пепел на снегу и молчание. Сожженные письма без конвертов – погребальная служба по Стасу. Последнее и единственное, что мы могли для него сделать. А жизнь между тем продолжалась. После каникул мы начали учиться уже без Антона. Родители перевели его в какой-то новомодный лицей, так что Маринка лишилась своего самого преданного ухажера. Илона по-прежнему не обращала внимания на наших ребят. А мне все так опротивели, что я смотреть ни на кого не могла. Особенно на Тиму, который вдруг стал проявлять ко мне настойчивый интерес. Теперь мы пытались дружить втроем. Точнее, я всячески избегала Маринку. Она же зачастила к Илоне. Илона металась между нами. Стоило нам оказаться втроем, и мы не знали, о чем говорить. Поездка в Норвегию откладывалась до лета. В конце февраля закружили метели. Илонин день рождения выпал на воскресенье. А так как она ни словом не напоминала о нем, то я предвкушала, каким сюрпризом будет мое появление. Я брела сквозь секущий снежный ветер и улыбалась. Илона любила белые цветы. Осенью у нее всегда стоял букет пышных хризантем, весной – белая сирень, тюльпаны – а чуть позднее, бледно-розовые пионы. Я купила ей розы, хотя понимала, что, наверное, выглядят они довольно «по-мещански» – как сказала бы Маринка. Но не гвоздики же дарить! Знала я и о другой Илониной слабости: косметика! Косметикой был вечно завален стол Илоны и забиты все ящики. Я, конечно, не могла рисковать и покупать декоративную косметику, но я знала, какие ей нравятся духи, к ним я добавила красивую косметичку и набор кисточек для нанесения макияжа. Подарки я выбирала долго. Бродила по книжным магазинам, искала что-нибудь необычное. Хваталась то за классиков, то за современных лауреатов всяких премий. В конце концов остановилась на сборнике Эдгара По. Илона всегда восхищалась им. Нагруженная пакетами, я приближалась к дому Илоны. Во многих окнах уже горел свет, потому что на улице, несмотря на ранний час, было довольно темно из-за низких снежных облаков. Вот и знакомый подъезд. Чья-то едва различимая сквозь метель фигура уже входила в дверь. Я ускорила шаг. Дверь хлопнула у меня перед носом. Но почти сразу открылась, чья-то рука придерживала ее, давая мне пройти. – Спасибо, – поблагодарила я, отряхивая снег. – Привет снежному человеку, – услышала знакомый голос. – Марина?! – Не ты одна помнишь о дне рождения Илоны, – сказала Маринка. – Какая ты молодец! – обрадовалась я. – Могла бы и позвонить, – проворчала Маринка, – я страшно измучилась с подарком! – Как-то не подумала, – смутилась я. Мы поднялись на второй этаж. Маринка сняла перчатку и нажала кнопку звонка. Мы прислушались. Из-за двери явственно доносились звуки музыки. – Хм, кажется, мы не вовремя, – предположила Маринка. – Незваный гость, как говорится, хуже некуда… Дверь распахнулась. Смеющаяся Илона не дала нам рта раскрыть, как мы уже оказались в прихожей. – Илона, мы пришли тебя поздравить, – начала Маринка. – Сейчас поздравите, – улыбалась Илона, – сначала одежки снимите. Да проходите же! Она втолкнула нас в комнату, залитую электрическим светом. Лариска и Рита хором закричали: – Сюрприз! – Вот это да! – немного опешила я. – Хоть бы позвонили… – А сама-то! – потешалась Рита. – Вы когда пришли? – Да только что, – сказала Рита. – Девчонки, давайте праздновать! – перебила нас Илона. – Полный холодильник всякой еды. Даже вино есть! – Вот это да! – Супер! |