Книга Собаке – собачья жизнь, страница 46 – Дарья Калинина

Скандал, который за этим последует, будет неминуем и очень громок. После такого скандала все руководство клуба охотничьего собаководства должно будет в полном составе подать в отставку. Какая-то мысль шевельнулась в голове у Саши.

Но Антон перебил ход его мыслей, спросив:

– Ты зачем меня искал? Только для того, чтобы спросить, буду ли я перекрашивать Покера?

– Еще вам Геннадий привет передает, – спохватился Саша.

– Ты у него был? – заинтересовался Антон. – Он очнулся?

Саша пожал плечами. Странный человек этот Антон. А как бы иначе Саша мог передать ему привет от Геннадия?

– Был, – кивнул он, – очнулся.

– Но почему он передает привет именно мне?

– Не знаю. Может быть, потому что это вы его спасли.

– А откуда он это знает?

Саша снова пожал плечами. А действительно, как Гена узнал, что это Антон его спас? Ну, как-то, наверное, узнал. Может, полицейские сообщили о том, что это именно Антон услышал крики Гены и отправился на поиски пострадавшего в лес. Ну, еще Антон и Сашу по пути прихватил, но это больше для компании. А главным спасателем был, конечно, Антон. Он указал верное направление, в котором нужно было искать Гену. А потом под проливным дождем, в грозу и бурю нашел укромное место, где лежало тело. Подвиг, равного которому поистине и придумать невозможно. В такую погоду даже собаки вряд ли смогли бы так быстро найти тело Гены. А вот Антон нашел!

– Антон, а я все хотел у вас спросить, вы до того, как уйти в бизнес, чем занимались?

– Вообще-то по своему первому образованию я врач, – рассеянно произнес Антон. – Мои родители оба хирурги. Мечтали видеть меня тоже практикующим медиком.

Начав рассказывать, он неожиданно увлекся. И дальше рассказ потек сам собой.

– Что медицина – это не мое, я понял уже на первом курсе. Но куда денешься? Позади стояли родители, в глазах у которых читалась гордость за меня и счастье. Обмануть их доверие я не мог и учился на врача, хотя учиться мне активно не нравилось. Но я институт окончил, пошел работать. И чем дольше работал, тем отчетливей понимал, что медицина – это совсем не то, что мне нужно. Нету у меня тяги к этому занятию. Хотя и место мне досталось хорошее, родители подсуетились, и компания у меня в институте и потом в больнице подобралась очень интересная, но я все равно ушел. Потратил несколько лет своей жизни и получил еще одно образование. Но так как на сей раз выбирал я сам, то и удовольствия от процесса учебы получал куда больше. Так ты говоришь, Геннадий хотел, чтобы я к нему зашел?

– Вообще-то нет. Он всего лишь передавал вам привет.

– И все?

– Все. Он еще мне сказал, что знает, кто его сообщник, но назвать его не захотел.

– Как же так? – удивился Антон. – Сказал, что знает, но не сказал, кто этот человек?

– Вот именно.

– Ничего, следователю обязательно скажет.

– Полицейские с Геннадием уже имели разговор. Если бы у них был реальный подозреваемый, они бы давно его уже сцапали. А ведь о новых задержаниях ничего не слышно?

– Нет, ничего.

Антон выглядел рассеянным.

– Может, Геннадий мне чего скажет? Все-таки я его в лесу нашел. Да ты и сам сказал, что я его спас.

– Вы его спасли! – горячо подтвердил Саша.

– Должен же он хоть какое-то почтение к своему спасителю чувствовать?

– Должен, – согласился Саша. – Только Гена сейчас в реанимации находится. К нему не попасть.

– Ты же попал.

Саша объяснил, каким образом это случилось. Как он украл халат в больнице, как потом от волнения забыл его вернуть. Антон все это время смотрел на Сашу с восхищением.

А потом скомандовал:

– Давай этот халат сюда. Поеду, верну его.

И подмигнул Саше.

– Сначала, конечно, использую его по твоему сценарию, а потом обязательно верну.

Саша не возражал. Ему запрет на проход в реанимацию всегда казался нелепой затеей. Если когда человеку и нужно присутствие близких, так это именно в тот момент, когда он находится в тяжелом состоянии или даже борется со смертью. Одно дело, когда в единоборство вступаешь один на один, и совсем другое, когда за тебя единой стеной стоят твои близкие.

– Там еще Иван Михайлович лежит, – произнес он. – В реанимации. Вы к нему тоже подойдите.

Антон уставился на него в полнейшем изумлении.

– Живой?

– Вроде пока да.

– Сашка! Одна новость за другой! Иван Михайлович жив!

– Он без сознания.

– Загляну к нему. Обязательно! Это же такой замечательный старик! Кремень, а не старик!

И Антон начал поспешно собираться.

– Сразу и поеду. Чего время даром терять. Халат у меня есть. Покера придержишь у себя?

Саша пообещал. Взял двух собак и вернулся с ними к себе в палатку. Уже сидя в палатке, он подумал, что стоило бы сказать Антону, что в больнице подступы к Гене караулит Лида, а возле Ивана Михайловича суетится его Ирина Владимировна, но догонять Антона не стал. Вместо этого он покормил собак и тут увидел, что стало смеркаться.

В лесу заухала какая-то птица. Из города вернулась Лида. Выглядела она рассерженной. И все время ругалась сквозь зубы.

– Они меня выставили! Выгнали! Отправили прочь!

Оказалось, что Лида пыталась прорваться в реанимацию, чтобы повидать своего Гену. Но так как действовала она скорее грубо и напористо, чем умно и хитро, то ее поймали и попросили удалиться. Сначала попросили вежливо, потом вызвали охрану.

– И они меня вели через всю больницу, словно я какая-нибудь преступница!

– Лида, а скажи, тебе чай вчера Гена сам лично принес?

Кузина прекратила поливать бранью больничных врачей и охранников, похлопала глазами и кивнула головой:

– Конечно. Геночка, такой милый! Такой заботливый! А ты, Сашка, просто свинья.

– Почему?

– Ты Гену в убийстве Лешки подозревал! А между тем Гена всю ту ночь и весь вечер со мной провел. Не мог он Лешку зарезать, потому что сначала мы с ним на болоте комаров кормили, а потом в палатке муравьев. Кто-то другой Лешу зарезал. А Геночка мой ни при чем!

И Лида приготовилась заплакать.

– Такой ласковый! Такой внимательный! Цветы мне дарил! Чай заваривал! Что я буду делать, если он умрет?

– Лида, он не умрет. Врачи говорят, что он везунчик. Нож попал точно в ту область, в которой у каждого нормального человека находится сердце. Но у Гены сердце немного смещено, находится в центре груди. Так что убийца промазал, и нож даже не задел ни один важный сосуд или аорту.