Книга Подмосковье. Эпоха раскола, страница 4 – Александр Собянин

– Это кто же орал? – спросил Глеб, переводя вытаращенные глаза то на меня, то на входную дверь.

Да, наконец-то парня проняло. Генка тоже выглядел не лучшим образом, хотя я не раз ему рассказывал за бутылкой водки, каково это – ходить в рейды на запретную территорию. Но одно дело слушать страшные рассказы в уютной квартирке за столом с угощениями, и совсем другое – присутствовать лично. Я окинул их оценивающим взглядом, стараясь понять, насколько можно будет рассчитывать на них при схватке с монстрами. А в том, что такие схватки будут, я уже не сомневался.

– Мне в подвал за стволом надо сходить, прикроете? – спросил я и посоветовал: – Вы у самой двери не стойте. Если тварь крупная и сможет хорошо уцепиться, то входную дверь вывернет с корнем.

Парни синхронно кивнули, и я движением руки позвал их за собой наверх. Мы остановились на площадке между первым и вторым этажом и осторожно выглянули через окно во двор. Гигантская уродина гуманоидного вида с щупальцами на подбородке и вокруг рта стояла у соседнего дома, приткнувшись плечом к его углу. Я прикинул, успею ли выскочить на улицу, открыть дверь в подвал и скрыться там до того момента, как она окажется возле меня. А бегают они очень быстро!

– Что еще за образина? – потрясенным голосом произнес Глеб.

– Одна из самых опасных. Мы называем таких упырями. – Я пожал плечами. Ну а как еще объяснить?

– И мы что, собираемся воевать с ними? – спросил Глеб, с которого всю его самонадеянность человека, облеченного властью, как водой смыло. Ну точно, вкурил ситуацию.

– Не хотелось бы, но скорее всего придется, – ответил я и пояснил: – Чтобы гарантированно уничтожить любую зверюгу, желательно застать ее врасплох и открыть огонь прежде, чем она начнет перемещаться. Раны у них затягиваются в десятки, а то и в сотни раз быстрее, чем у человека. И помните, всей нечисти нужно стрелять в голову.

– Спасибо за лекцию, успокоил. Хоть плачь теперь. Блин, да что же творится-то? – горько и не скрывая растерянности усмехнулся Генка. – Дальше-то что будем делать?

– Я с Глебом в подвал пойду, а ты здесь останешься. Прикроешь, если что, – распорядился я.

С Генкой мне, конечно, было бы спокойней в подвал наведаться, все же я его знаю, да только я опасался оставить Глеба одного в подъезде. Какая каша у него сейчас варится в голове, я не знал. Мы из подвала на обратном пути выскочим, а он вдруг возьмет и со страху снова в ступор впадет да дверь нам не откроет. Нет уж, пусть лучше рядом со мной будет, да и присмотреться мне к нему нужно. Когда будем прорываться к отделению, я уже буду знать, что он собой представляет. Я добавил уже на ходу к двери:

– И не пали долго по нему, с одного автомата все равно не убить. Так, хоть внимание его ненадолго отвлечешь от нас.

– Хорошо, командир, – напряженным голосом ответил Генка.

О как! Меня уже назначили командиром. Есть такая категория людей, совершенно неспособных принять самостоятельное решение. Они могут быть прекрасными исполнителями, но в критической ситуации им необходим кто-то, кто станет руководить. А если руководитель не найдется сам – люди из этой категории инстинктивно, подсознательно назначат на эту роль того, кто сильнее и опытнее. И будут беспрекословно подчиняться приказам. Идеальные солдаты. Генка мне нравился своей внутренней собранностью и готовностью к действиям. Будь он сталкером, я, пожалуй, рискнул бы взять его в напарники. Такие неприхотливые в быту партнеры, всегда готовые к молниеносному действию, в Зоне ценились повыше многих артефактов. Впрочем, кто сказал, что Генке оно надо? Для начала требуется желание, а еще, и это самое главное, почувствовать непреодолимый зов. Зона ведь живая. Любит она составлять пасьянсы со своими подопечными. Она, как любитель компьютерных игр, смешивает всех участников, а потом с интересом смотрит, что произойдет дальше. Иногда мне кажется, что она подобна юной богине, совсем недавно обретшей разум и возможность повелевать судьбами людей, а также собственных порождений.

Я остановился у входной двери, ведущей на улицу, и провел с Глебом короткий инструктаж:

– Короче, выскакиваем на улицу, я открываю замок – и махом скрываемся за дверью. Там двигаешься за моей спиной и выполняешь все мои указания.

– А не много ли ты берешь на себя, «командир»? – с вызовом спросил Глеб, и я почувствовал, как внутри у него нарастает бешенство от непонимания всего, что внезапно ворвалось в его жизнь и полностью разрушило его привычный распорядок. Чего-то подобного я и ожидал. Не иначе, у нашего Глеба чувство уязвленного самолюбия проявилось. Видимо, его душа жаждала реванша за удар в печень. Я, стараясь не делать резких движений, пояснил ему:

– Глеб, Зона пришла к нам в город. Что сейчас в подвале, я не знаю.

Стараясь унять свое раздражение, Глеб отвернулся от меня, прочистил горло и произнес почти спокойным голосом:

– Веди. Хотя что там может быть, кроме кошек…

Молодец, отметил я про себя. Упрямый как осел, а все же старается найти со мной общий язык. Видно же, как он ломает свой крутой нрав для общего дела.

Ощущая поднявшийся адреналин в крови, я выскочил наружу, тремя шагами покрыл расстояние до двери в подвал, вставил ключ в отверстие замка, провернул его, потянул створку на себя. Первый раз в жизни, не считая походов в Зону, открывшаяся моему взору темнота подвала манила к себе. Я заскочил в открывшийся проем, а следом, едва не сбив меня с ног, ввалился Глеб. Ощутив весомый толчок в спину, я пролетел вдоль стены по короткой лестнице вниз и застал тот момент, когда Глеб защелкнул дверь на замок. Стоя на коленях, стараясь не вдыхать поднявшуюся пыль от бетонного пола, я вдруг с тоской подумал, что нечто подобное я уже испытывал в своих похождениях внутри Периметра. Только вот пыль там частенько бывала нехорошей, а иногда до того радиоактивной, что дозиметр просто захлебывался от треска и в любой момент мог выйти из строя.

Глеб в два прыжка преодолел лестницу и помог мне подняться. Я только сейчас осознал, какой физической силой обладает этот человек. С другой стороны металлическую дверь потряс чудовищный удар.

– Что еще такое? – растерянно спросил Глеб, направив на створку короткоствольный автомат. – Дверь-то хоть выдержит?

– Упырь за нашей кровушкой пожаловал, – пояснил я, с тревогой прислушиваясь к шуму, доносящемуся с улицы.

Возле самой двери раздавались характерные звуки, издаваемые при дыхании крупными тварями Зоны. Там будто сжимались и разжимались кузнечные меха, подавая воздух в плавильню. Упырь затаился с той стороны и больше не предпринимал никаких действий. Мы слегка успокоились. Генкин автомат молчал. Может, оно и к лучшему: не хотелось бы привлекать излишнее внимание жителей подъезда. Я включил фонарик, посветил в открытые двери, ведущие в две разные стороны подвала. Принюхался, прислушался.

– Что застыл? – с недоумением спросил Глеб.

– Тут аномальные образования могут появиться, – сообщил я ему и терпеливо пояснил: – Внутри Периметра я с ними очень часто сталкивался. Одни в клочья разрывают, другие подбрасывают в воздух, третьи током насмерть бьют. Неужели в полиции ликбез не проводят? Неужели никогда не слыхал про «электру», «карусель», «центрифугу», «алый вихрь»?