Книга Уловка, страница 49 – Синди Пон

— Я не знаю, как все происходит в Тайване, Цзинь, — сказала женщина. — Но ты поговоришь со своим адвокатом, когда мы это позволим.

Они повезли его в инвалидном кресле к лифту, окружив.

Я пошатнулся, перед глазами темнело.

— Кто-нибудь может вызвать скорую? — Дайю обвила меня рукой, не давая упасть. — У него огнестрельное ранение.

Я прильнул к Дайю, вдохнул ее знакомые духи, согрелся от ее кожи. Я не активировал яд. Я говорил ей в темном переулке, что после убийства все меняется. Пусть Цзинь лучше гниет в тюрьме, а мы будем знать, чего его лишили.

Линь И подбежала и прижала что-то к моей ране. Мои ноги подогнулись от боли, и, если бы не Дайю, я бы рухнул. Вдруг пухлый полицейский поймал меня с другой стороны.

— Уложим его на носилки, — сказал он.

В следующий миг я уже лежал, дрожа. Медики суетились вокруг меня, давили на рану, и я отключился от этого. Я пришел в себя снова, Дайю сжимала мою руку, но я не ощущал этого. Линь И стояла на другой стороне с Айрис. Вдруг появился Арун. Я моргнул, думая, что это галлюцинации.

— Держись, чувак, — сказал Арун, почти рыдая. — Я поеду с тобой в больницу.

Я попытался кивнуть.

— Джейсон, — сказала Дайю. Я невольно закрыл глаза, но заставил их открыться и посмотреть на нее. Вокруг ее головы было яркое сияние, как нимб. Я едва мог видеть. Но она плакала.

— Не надо, — прошептал я. — Я буду в порядке.

Я не смог вдохнуть, чтобы говорить дальше.

— Я люблю тебя, Джейсон, — ответила она издалека.

Кислородную маску прижали к моему лицу, подо мной загремели колесики, носилки повезли прочь.

«Я тоже тебя люблю».

* * *

Яркие огни пронзили глаза, громкие голоса оглушали. А потом люди заговорили тихо и серьезно. Я ощущал боль сквозь тяжелый туман на теле, лишивший меня движения, мыслей и других чувств.

— Ты всегда говорил, что не боялся умереть, Чжоу, — маленький демон появился на моем голом плече. Он снял фрак, прядь волос упала на его глаза. Его белая рубашка была в крови. — Теперь боишься?

Дайю

Крови было так много.

Дайю не поняла это, пока Джейсон не пошатнулся. Она обвила его рукой и опустила взгляд — его футболка была пропитана темно-красным. Пятно расширялось, как от чернил. Его лицо стало серым, пот выступил на лбу. Она с ужасом смотрела, как закатываются его глаза. Она теряла его, он мог умереть в ее руках.

Она не сразу смогла отыскать голос. А потом завизжала:

— Кто-нибудь может вызвать скорую? — она сглотнула всхлип. — У него огнестрельное ранение.

Джейсон прижался к ней, его нос оказался у ее горла, и это напоминало поцелуй. Линь И подбежала к ним, ее глаза были огромными. Ужас Линь И ударил по Дайю, созвучный с ее страхом. Линь И прижала что-то к ране Джейсона, и он согнулся от боли.

Подошел низкий медик.

— Уложим его на носилки.

Их вдруг окружили люди и шум. Разговоры гудели в ее ушах, люди кричали указания, и голоса трещали в наушниках. Джейсона подняли на носилки, и хоть Дайю старалась оставаться рядом, ее все время отодвигали, пока медики старались помочь ему. Она и его друзья смогли поговорить с Джейсоном пару секунд, и его увезли.

— Я люблю тебя, Джейсон, — отчаянно крикнула она. Он должен был узнать. Но она не знала, услышал ли он ее.

Дайю заставила себя пройти в лифт с носилками. Линь И и Айрис остались с детективом, которая хотела поговорить с ними. Дайю следовала за Джейсоном на первом этаже. Арун был рядом, говорил тревожно с одним из медиков. Они вышли из заднего хода, подальше от толпы. Джейсона погрузили в скорую. Но, когда она попыталась забраться, медик остановил ее.

— Места нет.

Арун забрался внутрь и кивнул ей.

— Встретимся в больнице.

Она с трудом подавляла панику. Она знала, что каждая секунда была на счету.

— Увидимся там, — выдавила она, и двери закрылись перед ее лицом.

Скорая взлетела, а Дайю застыла, глядя, как машина становится все меньше. Она вдруг растерялась. Ей нужно было в больницу. Она побежала в Башню, направилась к главному входу, но там вспышки тут же ослепили ее, фотографы спешили сделать снимки.

— Мисс Цзинь! Мисс Цзинь! Это правда, что ваш отец убил мисс Джени Цай? — казалось, на нее кричали сотни голосов. Толпа двигалась, и сдерживали ее только несколько охранников Цзиня.

Но внимание переключилось, когда из-за здания показалась машина полиции. Ее отец сидел на заднем сидении, руки были скованы перед ним как у обычного преступника. Но потрясало то, что нож еще был в его спине, заставляя его горбиться. Она узнала потом, что, когда прибыли медики, они посчитали случай Джейсона опасным, а ее отца передали полиции, а не в больницу. Медик решил, что он был стабилен, но лучше было дождаться хирурга, чтобы вытащить нож. Дайю охнула со всеми, и репортеры побежали к машине полиции, но их оттолкнули полицейские.

Машина дернулась, пытаясь выехать из толпы. Ее отец склонил голову, его волосы прилипли ко лбу, воротник был перекошен. Она еще не видела его таким. И это разбило сердце Дайю. Она горевала по тому, чего не было — любви между ними. Он никогда не был ей настоящим отцом, но все же оставался отцом. Он поднял голову и встретился взглядом с Дайю. Она вздрогнула, но не отвернулась. Она сжала кулаки и с вызовом вскинула голову. Он отвел взгляд, едва узнав ее.

Машина пропала за толпами, и всхлип, который она сдерживала с момента, как Джейсон упал в ее руки, сотряс ее тело. Еще и еще. Она вытирала слезы, обнимала себя, пытаясь подавить всхлипы, что грозили вырваться из ее тела.

Джейсон говорил, что она могла выбрать, и теперь ее отца увозили в тюрьму, в систему, которая сама могла быть подкупленной. Они будут беспощадны.

Мысль о Джейсоне привела Дайю в чувство. Она написала шоферу, Сяо Ву, и он проигнорировал запрет на полет вокруг Башни, использовал хаос и приземлил лимузин в двадцати футах от нее. Она забралась внутрь и попросила, чтобы он отвез ее к больнице шанхайского университета. Он не задавал вопросы, просто взлетел, когда несколько зевак ушли с дороги.

Они направились прочь от Бунда, и громкий свист фейерверков раздался в воздухе. Толпа внизу охнула. Дайю повернулась и увидела красные искры, взрывающиеся за ней, за ними последовали красно-золотые букеты. Фейерверки грохотали, раскрашивая темнеющее небо в синий, лиловый и зеленый.

Дайю смотрела, сколько могла, из больших окон лимузина.

Таких фейерверков Шанхай еще не видел, как и обещал ее отец.

Чжоу

Я добрался до больницы живым.

Едва.

Я потерял много крови. Врачи сразу доставили меня в операционную, нашли подходящую кровь, вспороли мой живот, чтобы понять, как именно навредил выстрел. Пуля попала только по кишечнику, и они смогли убрать поврежденную часть и залатать меня без осложнений.