Книга Белая Роза, страница 23 – Эми Эвинг

Здесь очень красиво, на самом деле.

— Станция на другой стороне, — шепчет Эш. — Сюда.

Мы следуем за ним по одной из дорожек, гравий хрустит у нас под ногами, я шатаюсь на каблуках. Вокруг тихо и темно.

Вдруг открывается задняя дверь одного из домов, заставляя нас замереть на нашем пути, когда перед нами на дорожку выступает фигура.

Слышен звук зажигания спички; затем, словно маленький уголек, загорается кончик сигареты. Фигура видит нас и смеется.

— Опять был на Свалке, Тилл? — говорит он. У него низкий голос. — Мадам в отлучке, но Биллингс в дозоре. Тебе лучше их быстро завести внутрь.

— Рай ^[3]? — говорит Эш, двигаясь вперед. Фигура делает шаг к нам в тусклом свете. Это молодой человек примерно одного возраста с Эшем, но выше, с темной кожей, напоминающей мне Львицу. Густые черные кудри обрамляют очень красивое лицо с широкими чертами.

— Эш? — говорит он. — Что… как… что ты здесь делаешь? Весь город тебя ищет! И что с твоими волосами? — Он переводит взгляд с меня на Рейвен. — Довольно странное время начать экспериментировать с девушками по вызову.

— Они не девушки по вызову, — говорит Эш. — Нам нужно попасть на поезд.

— Поезд ушел, — отвечает парень по имени Рай, нахмурившись. — Он в Смоге.

Мое сердце замерло. Что нам теперь делать?

— Ты поможешь нам? — говорит Эш. — Нам нужно спрятаться. Пока поезд не вернется.

Рай берет, как мне кажется, неимоверное количество времени на раздумья. Он долго затягивается сигаретой и выдыхает густой дым. Затем он щелчком отбрасывает сигарету в темноту. — Конечно, чувак, я вам помогу. Ты должен будешь рассказать мне, как ты сбежал с рынка Лэндинга, когда повсюду кишели тысячи Ратников. Идем.

Мы следуем за Раем внутрь, попадая в холл, пахнущий сухими цветами и древесным дымом, затем поднимаемся по лестничному пролету и проходим еще один холл. Мое тело напряжено, нервы сжаты как пружины в часах. Я не знаю, кто этот парень, но если Эш доверяет ему, то я тоже. Однако в этом месте живет много других мальчиков. Я чувствовала себя намного безопаснее на складе.

Рай открывает дверь, включает свет и проводит нас внутрь.

Мы заходим в очень большую, очень приятную спальню. Две кровати расположены у противоположных стен. Оформление полностью белое с золотыми вкраплениями. Полосатый диван и подходящие кресла стоят вместе у единственного большого окна. Но самой главной особенностью комнаты являются огромные зеркала в золотых рамах, висящие над двумя туалетными столиками, если туалетный столик — это то, что можно было бы найти в спальне для мальчиков.

Одна кровать нетронута, на туалетном столике ее владельца гордо стоят аккуратные ряды баночек, флаконов и расчесок. Другая кровать не заправлена, на покрывалах разбросаны всевозможные предметы одежды, и туалетный столик в беспорядке — открытые банки, размазанные крема для лица и рассеянные маленькие оранжевые пилюли.

— Дом, милый дом, — ворчит Эш, пока осматривается.

— Это твоя комната? — спрашиваю я. Рейвен маячит у двери, словно неопределившаяся насчет этого места.

— Мы с Раем живем… жили вместе, — говорит Эш. Его лицо внезапно меняет выражение, и я следую за его взглядом, обращенному к опрятному столику. Будто во сне, он подходит к нему и берет фотографию в серебряной рамке. Держа ее обеими руками, он медленно опускается на кровать.

— Это… — Я сажусь рядом с ним и смотрю на фотографию. — Это твоя семья?

Эш кивает. Фотография черно-белая, сделанная перед домом, который выглядит очень потрепано. Широкий, внушительный мужчина с носом Эша обнимает двух коренастых мальчиков, улыбающихся на камеру с озорством, достойным Гарнета. Рядом с ними стоит женщина, и она так напоминает Эша, что это пугает. Обе ее руки на плечах маленькой девочки. У девочки буйная копна кудрявых волос и самая большая улыбка, что я когда-либо видела. Она заставляет меня подумать о Хэзел, хотя они совсем не похожи.

— Это Синдер? — спрашиваю я. Эш снова кивает. — Она милая, — говорю я. — А где ты?

Он прокашливается. — Я сделал фотографию. Один из наших соседей принес фотоаппарат. Он показал мне, как им пользоваться.

Он переворачивает рамку и снимает заднюю часть. Он очень осторожно вынимает фотографию, складывает пополам и кладет в карман, оставляя пустую рамку на туалетном столике.

— Так, — говорит Рай, лопая наш пузырь уединения. — Потрудись-ка объяснить, что, во имя Курфюрста, ты здесь делаешь? И кто эти девушки?

Рейвен стреляет в него глазами. Он шлепнулся на кровать и откручивает колпачок на маленьком флаконе. Жидкость внутри окрашена в синий.

Эш вздыхает.

— С каких пор ты употребляешь?

Рай пожимает плечами и вынимает из флакона тонкую стеклянную трубочку. Он запрокидывает голову назад и закапывает из трубочки в каждый глаз.

— Поверь, ты не захочешь знать, что мне пришлось сделать ради последней клиентки, — говорит он, моргая и вытирая остатки жидкости там, где она попала на щеки. — Мне это нужно. — Он пьяно и расслабленно смеется. — Лучше надеяться, что тебя никогда не определят в Дом Пера. У это женщины весьма странные наклонности.

Я помню Леди дома Пера на вечеринке по случаю обручения Гарнета. Она выглядела как любая королевская женщина. Думать не хочу о том, что она делает за закрытыми дверями.

— Она перебрала шесть компаньонов, прежде чем ее дочь наконец обручилась, — продолжает Рай. — Бейл был последним. Думаю, он все еще восстанавливается — у него не было клиентов с тех пор, как он вернулся. У меня тоже. Не то чтобы я жалуюсь. — Он снова смеется. — Полагаю, для тебя это уже не проблема? Когда нет клиентов. — Он откидывается спиной на подушку и вздыхает. — Помнишь Леди дома Потока? Она у обоих нас была, верно? Она была другое дело.

— Он больше этим не занимается, — говорю я.

Рай горько усмехается.

— Ты что, его девушка?

— Нам нужно попасть на поезд, — говорит Эш. — И мы не можем прятаться в этой комнате, пока ждем его возвращения.

— Сейчас вы не можете никуда пойти, брат, все здания заперты, — говорит Рай. — Могли бы и здесь остаться на ночь.

— Это место прогнило, — говорит Рейвен. — Мне здесь не нравится.

— Мы скоро уедем, — говорю я.

Она придвигается к одному из зеркал, смотря на свое отражение.

— Я дам им забрать твои глаза, — говорит она мне. — Вынуть их как драгоценные камни и преподнести мне их как подарки. Они заставили меня выбирать, и я делала неверный выбор, постоянно, каждый раз. — Рейвен дважды бьет себя кулаком в висок, прежде чем я хватаю ее за запястье, чтобы остановить.

— Я Рейвен Стирлинг, — бормочет она. — Я смотрю в зеркало. Я настоящая. Я сильнее этого.